Это крайний метод, который старались не применять практически никогда. Ведь пение служителя лишает разумных существ воли, они могут даже никогда не прийти в себя, если затянуть песню. Однако сейчас выбора не оставалось — никто не желал слушать служителя, лишь пренебрежение было ответом на разумные слова.
Честно говоря, Олитен первый раз сталкивался с таким отношением. Обычно, лишь завидев служителя, люди опускались на одно колено и были готовы выполнить любой приказ. Давно уже на родной планете рихона, Айритоне, не было войн и даже мелкие стычки стали редкостью. Все берегли свою душу, чтобы попасть в рай.
И не зря — у них перед глазами всегда был пример. Они могли видеть и разговаривать со своими родными и знакомыми, которые после смерти удостоились чести стать служителями или даже Ангелами. А вот участь преступивших Закон была гораздо печальнее, их никто никогда не видел.
Рихон прекратил петь уже через две минуты, дольше продолжать было опасно. Окружающие уже опустили оружие и смотрели безучастным взглядом в пространство.
Олитен удовлетворенно кивнул и начал свою основную работу:
— Вам не хочется воевать. Вы не собираетесь поднимать оружие…
Но на этот раз проверенная методика дала сбой. Первой встряхнула головой, возвращая себе сознание, зверюга. Она внимательно посмотрела на рихона, угрожающе рыкнула и огромными прыжками побежала в лес, не разбирая дороги. Воин пришел в себя чуть позже и сразу же ощетинился мечами.
— Никогда так не делай! — рявкнул он, но нападать не стал, а тоже развернулся и умчался в неизвестном направлении. Рихон посмотрел вниз, но и ящерицы на месте уже не было. Странно, служители несут радость и облегчение, никаких причин бояться их нет.
Что делать, было непонятно. Олитен обвел глазами окружающую среду. Огромное каменное плато было уютным и безопасным. а вот окружающий лес, который почти вплотную приблизился к возвышению, таких ощущений не навевал. Здесь не было слышно пения птиц или других мирных звуков.
Наоборот, в тенях чудилось что-то зловещее, какое-то движение. Раздавался приглушенный треск, практически неразличимые поодиночке звуки, которые вместе сливались в тревожную какофонию. Рихон поежился — никакого сравнения с лесами на родной планете, свободными, светлыми и безопасными.
Но надо было помочь другим страждущим, ведь это первый долг служителя. Он оглянулся вокруг. Зеленоватая девушка только приходила в себя, глаза еще были затуманены, но попытки встать уже предпринимала.
— Вам нужна помощь? — наклонился к ней рихон.
— Что? — она странным, немного несфокусированным взглядом посмотрела на него. — Нет, спасибо. Все хорошо. мне просто надо немного прийти в себя. Я почему-то вдруг увидела маму…
Олитен кивнул и пошел дальше. Такой эффект от пения был довольно частым — песня вытаскивала на поверхность самые глубокие, нежно лелеемые, иногда даже забытые воспоминания. Низкий мужчина, которого он заметил ранее, уже встал на ноги и стоял, немного пошатываясь и опираясь на свой молот.
— Вам нужна помощь? — нежным голосом пропел рихон, стремясь вызвать к себе расположение.
— Иди себе, деточка. — низким голосом пробасил тот. — Я сам себя полечу.
Он вытащил фляжку и приложился к ней. В нос служителя дохнуло запахом крепкого алкоголя, он поморщился. Тут тоже нужно вести душеспасительную беседу, негоже этим засорять свою душу. Но это может подождать.
Следующей оказалась очень красивая, тонкая и высокая девушка, которая пока не приходила в сознание. Олитен пощупал ее лоб и провел проверку состояния здоровья. Девушка была в хорошем состоянии, только без сознания, помощь ей не требовалась. Последний присутствующий внушал опасения. Мужчина сидел, держась за голову одной рукой. При этом возле него лежало какое-то странное громадное сооружение, почти закрывая собой его фигуру.
— Вам нужна помощь? — прозвенел Олитон, вплетая в голос чары доверия.
— Да вот что-то такое в глазах мельтешит. — отозвался мужчина, даже не пытаясь повернуть голову на звук.
— Сейчас я вам помогу.
Рихон обогнул странную штуку и приблизился к человеку со стороны, которая попадала в поле зрения пациента. В том, что это именно человек, никаких сомнений не было. Правда, одет он очень бедно, даже практически нищенски.
Несмотря на бедственное положение, он поймал сочувствующий и даже жалостливый взгляд Олитона.
— Не беспокойся, это рабочая одежда. У меня есть получше. Ненамного, но все же получше. Правда, я не знаю, где… — мужчина осекся.
— Ничего, мы скоро разберемся со всем, я тебе помогу. — пропел служитель. На лбу у человека была длинная рана, а глаза были затуманены. Причем сразу понятно, что не от песни — от нее эффект немного другой. Скорее, виной травма.
— Это оно на тебя напало? — спросил Олитон, показывая рукой на странное сооружение. Вроде бы это просто предмет, но сегодня он видел столько чудес, что оно и правда могло оказаться живым.
— Ты что, плуга никогда не видел? С помощью него я орал землю, чтобы посадить пшеницу.
Мужчина снова попытался закрыть рану, но рихон ласково отвел его руку. Он приложил на это место свою ладонь и начал ментальную проверку здоровья. И очень хорошо, что начал именно с этого — у человека оказалось сотрясение мозга, но это было не основной проблемой.
Мужчина оказался просто истощен. Он явно последние месяцы, а может, и годы, работал без продыху и в то же время не получал достаточного питания. От этого многие внутренние органы уже почти перестали функционировать и работали из последних сил.
Сейчас у мужчины явно недостаточно сил даже для столь малого лечения, которым можно заживить рану. Служитель решил сначала исправить первоочередные проблемы. Такие люди заслуживают искреннего уважения и помощи, ведь нужно было приложить массу усилий, чтобы работать даже в таком состоянии.
В благополучном и сытом обществе Айритона человек с состоянием, хотя бы вполовину похожим на это, уже лежал бы в постели, звал лекарей и требовал всестороннего внимания от родных. А тут такая самоотверженность и способность превозмогать боль.
Служитель закрыл глаза и сосредоточился на ментальных ощущениях. Он осторожно провел энергетический щуп внутрь организма и начал клеточку за клеточкой наполнять жизнью и здоровьем, передавая пациенту свою энергию. Каждому органу доставалось не так много внимания — он восстанавливал максимум на треть.
Не каждый организм может выдержать постороннее вмешательство такого уровня, а силы мужчины явно истощены. Хотя Олитон постарался передать ему часть своих жизненных сил для поддержки во время операции, это все равно было рискованно.
Под конец пришлось даже присесть, потому что собственных возможностей уже не хватало. Он еле успел закончить лечение, когда исчерпался весь магический запас. Человек уже потерял сознание от таких перегрузок, но с ним все будет хорошо — запустилась регенерация, организм начал восстанавливаться сам.
Рихон обернулся. За его спиной сгрудились все остальные. Надо было встать и поприветствовать их как полагается, но сил не было. Зеленоватая девушка прижала руки ко рту и смотрела огромными испуганными глазами. Низкий мужчина лениво прихлебывал из фляжки и никакого удивления не выказывал.
Высокая девушка с презрительно сощуренными глазами наблюдала за происходящим и, не видя никакой реакции, звонко произнесла:
— Что ты с ним сделал? Кто ты? Я, Эльклимлонитвиния из правящего дома Ойклиментинон, требую ответа!
— Извини, я не могу встать и поприветствовать тебя, как полагается служителю. Я потратил все силы на лечение этого человека. Он был слишком истощен, чтобы продолжать жить.
— Это ты нас сюда перенес? — дрожащим голосом вмешалась зеленоватая девушка в разговор, пока красотка напряженно обдумывала ответ. — Своей странной магией? Что ты собираешься с нами делать?
— Нет, что вы. У меня нет таких возможностей. Я всего лишь прохожу обучение на служителя, но и они не обладают такой властью. Меня перенесли сюда так же, как и вас. Но я не мог оставить без помощи этого несчастного.