— Я назову его Руфус Алан Патрик Лейтон, — начал он. — Виктор получит заводы и счета, замок и землю, ему я отдам малую часть денег и земли.
— Но…
— Виктор — мой наследник, это было и не изменится, — он вышел из спальни. Каролина стиснула в руках подушку, готовая кричать от переполняющего ее гнева:
— Виктор не получит ничего! Он ничего не получит! — цедила сквозь зубы она.
Как же она ненавидела его и Марию, из-за них она потеряла своего любимого кузена, Френсиса О’Минса. «Это все из-за них, все из-за них», — твердила она на похоронах.
Это было обычное лето, обычный день, когда Френсис приехал в Холстон-Холл. Виктору в ту пору было четыре, а Марии — три. Френсис взял детей на озеро, чтобы научить плавать. Ребята заигрались, и Мария чуть не утонула. Виктор бросился спасать и сам чуть не ушел на дно.
Френсис утонул, вытаскивая ее детей на берег. Настоящая мать бы радовалась, что дети ее спасены, и недолго бы горевала из-за кузена, но Каролина скрыла эмоции. В ночь после похорон она решила, что родит еще одного мальчика, Виктора сделает изгоем, Марию отдаст замуж за деспота.
Откуда такая слепая любовь к кузену? Что на самом деле крылось за этим всем?
За день до несчастья она сидела в тени сада, в самом укромном уголке поместья, и целовалась с Френсисом. Она давно пылала к нему чувствами и мечтала о нем, только сейчас он ответил взаимностью. Он не был Эдвард, и все было так волнующее, что она совсем потеряла голову. Каролина знала его с детства, они вместе росли, и она обижалась, когда, ухлестывая за молодыми девушками, кузен не смотрел в ее сторону. И ничего не сказал, когда она выходила замуж за Эдварда Лейтона, только пожал плечами да обронил одну единственную фразу: «Может, ты будешь счастлива, Каро». Только он ее так называл, и больше никто.
Но он приехал, страдая от несчастной любви и все больше понимая, что девчонка, что превратившаяся в леди, любит его, и в воспарившем сердце все прежнее всколыхнулось.
— Приходи ко мне, — прошептал он. Она загадочно улыбнулась, сжала его руку и лишь одними губами сказала «да». Они сговорились встретиться на этом же месте под светом полной луны.
Вечером ее задержал Эдвард, он рассказывал о планах, успехах на полях и заводе, а Каролина нервно теребила белый платочек с кружевом, постоянно смотря на часы. Она опоздала на встречу, Френсис пошел в дом, и они столкнулись в дверях Зимнего сада, ведущего в потаенный садик. Он украдкой поцеловал Каролину и отложил встречу на завтра, распаляя ее еще больше. Ночь она провела в состояние ожидания, как ребенок в предвкушение чуда.
Днем произошло самое страшное: трое рыбаков вытащили из озера бездыханное тело ее любимого. Каролина упала в обморок. Только утром он целовал ее, а сейчас его тело несли в дом. Услышав рассказ сына, вместо того, чтобы успокоить ребенка, она дала ему оплеуху. «Из-за тебя, из-за тебя и из-за Марии все это произошло!» Она поклялась, что лишит детей всего, как они лишили ее единственной любви, она ведь так и не познала ее радость. Месть матери оказалась велика, но в эту снежную ночь появилось еще одно обещание. Наверное, с этого-то и начнется наша длинная история.
***
Они смеялись, читая сказки. Детская примыкала к огромной библиотеке. Столетиями каждый лорд Холстон считал своей обязанностью приобрести с десяток новых книг, теперь многие стоили, как дорогие драгоценные камни. Их комната была домом в доме. Стены гостиной, где они играли, обитые изумрудным муаром с кленовыми вставками, создавали уют, но иногда казалось, что живут тут не дети, а юная леди и юный лорд. По полу ездила железная дорога, стояли круглые столики с крошечным фарфоровым сервизом, расписанным их дедом, где они устраивали импровизированные чаепития; на стульях сидели куклы в шелковых и атласных платьях, плюшевые зайцы и медведи смотрели с полок, и белый рояль у стены, на котором играла гувернантка мисс Анри. Сегодня ее не было — она находилась вместе с хозяйкой, вместе Тревором Йорком, бароном Уэсли, другом Эдварда Лейтона, их крестным отцом. Он привел с собой своего сына Артура.
Виктор засмеялся, отбрасывая в сторону книгу. Ему недавно исполнилось пять, но для своих лет он был очень смышленым мальчиком. Он бегло читал, хорошо считал, правда, не умел рисовать, но уже тогда в нем наблюдалась склонность к тайнам трав и врачеванию. Марие в апреле должно было исполниться четыре. Внешне они не были похожи друг на друга. Его ярко-рыжие волосы искрились в лучах зимнего солнца, на бледном лице с пухлыми щечками сияли ярко-голубые глаза, полные губы постоянно выгибались в милой улыбке. Мария же, обладательница более темной кожи и волос, во многом походила на мать, но в тоже время чем-то напоминала Фелисите Лейтон.
Артур Йорк, ровесник Виктора, сын англичанки и ирландца, больше походил на первых, нежели на вторых: с темной копной волос, карими глазами и английской душой, отражающейся в них. Его мать давно умерла, и Тревор растил сына один. Он часто ездил в Англию, и дети с жадностью слушали его рассказы о далеких для них краях.
— Дядя Тревор, а расскажите о Лондоне, — попросил Виктор, устроившийся рядом мужчиной и прижимавшийся к его руке щекой. — Пожалуйста.
— Да, расскажите, дядя, — Мария поддержала рвение Виктора.
— Лондон — большой город, дети мои. Там красивые улицы, парки и скверы. Ночью зажигают на улицах фонари, и огни красиво отражаются в речной глади Темзы. Это самое красивое место на земле, особенно музеи. Это надо видеть, дорогие мои. Картины, древние экспонаты и памятники... — он замолчал, а потом добавил: — По утрам город наполнен различными ароматами, а по вечерам везде звучит музыка. Многие ходят в оперу или театры, а потом в клубы, где играют в карты или просто общаются. Там все восхитительно, начиная от простого домика и заканчивая Собором Святого Павла.
— А вы были на балах? — как и любую девочку, Марию волновали такие вопросы.
— Конечно. Дамы в платьях по последней моде, модная музыка... — он вздохнул.
— Жаль, что я там не был, — Виктор посмотрел на крестного.
— Еще все впереди, — Тревора прервал Эдвард, он был мрачнее тучи. — Что случилось? — Тревор резко встал.
— У меня сын, это конец всему, — сказал Эдвард.
— Пап, можно к маме? — Мария и Виктор потянули его за рукав рубашки.
— Да, да, — пробормотал он.
Они весело бросились в коридор. Пробежавшись по картинной галереи, прошлись по огромной Кленовой гостиной, названной так из-за кленовой отделки, до другого крыла замка, где была комната матери. Мисс Анри открыла дверь, и они, как вихрь, пронеслись к кровати роженицы.
— Мамочка, — Виктор улыбался, а у Каролины было только одно желание: задушить мальчика.
— О, мама, — Мария погладила пальцы матери. Как же она ненавидела своих детей! У нее могла быть любовь, а они отняли ее, и теперь она отнимет их будущее.
— Уходите! — она оттолкнула их, в голосе скользило неприкрытое презрение.
— Мама, — жалобно протянула Мария.
— Идите, я не хочу видеть вас! Мисс Анри, заберете их, пока не случилось ничего плохого.
— Но, миледи…
— Делайте, что велят! – зло прошептала Каролина, Виктор поймал ее взгляд и съежился.
Их гувернантке Ипполите Анри было чуть больше двадцати, у нее были изысканные манеры и хороший французский, но родители ее обеднели, и потому ей пришлось идти работать. Она быстро вывела детей из комнаты обратно в детскую.
— Мама нас не любит, — проговорил Виктор. — Мы виноваты в смерти дяди Френсиса.
— Не говорите так, — отругала Ипполита. — Это ужасно. Просто она плохо себя чувствует.
— Нет! Когда я вырасту, я уеду отсюда, навсегда, я поеду в Англию! — заявил Виктор.
— Я тоже, я поеду с тобой! — Мария посмотрела на Ипполиту.
— Это все глупости, — возмутилась мисс Анри. — Это просто минутный каприз.
— Я так решил, — Виктор открыл дверь в свою спальню, и, бросившись на кровать, стал мечтать о будущем.
В эту ночь он твердо решил, что когда-нибудь уедет в Англию, и никто и ничто его не остановит.