— Меч — обязательная часть одежды, — пояснила она и открыла ну совсем уж неприметную дверь. Я мог бы поклясться, что эта стена монолитна, как скала. В еще одной маленькой комнатушке было, похоже, разложено всё холодное оружие нашего мира, плюс некоторое мне незнакомое. Всё расположено по порядку: мечи, кинжалы, сабли, ножи и так далее. Не было только метательного, лучевого и огнестрельного оружия. Всё остальное, пожалуйста. Новенькое.
— Я не умею с этим обращаться, — возразил я. — Я человек мирный.
— Я, можешь мне поверить, тоже, — парировала она. — Ваше земное выражение: «добро должно быть с кулаками», характеризует наше видение мира.
В доказательство своих слов Элигена выбрала два кинжала. У меня не оставалось никаких аргументов, и я выбрал прямой обоюдоострый меч с двумя вершинами. Неизвестные мне мастера постарались на славу: наши бритвы спасовали бы перед ним. Кроме того, я не удержался и добавил небольшой стилет: по крайней мере, с ним я умел обращаться. После этого, мы вернулись в зал и выбрали столик. Элигена сделала какое-то движение рукой.
— Что это?
— Я показала, что к нам можно подходить.
Она ненадолго отлучилась и возвратилась уже с двумя бокалами.
— За встречу, — произнесла она тост и улыбнулась.
— За встречу, ола, — ответил чей-то мужской голос у меня за спиной. Пройдя вперёд, обладатель голоса поднял свой бокал и выпил его содержимое. — Ты вернулась, и это хорошо. Город жив нами, его жителями.
Допив бокал, я, естественно, поставил его на стол. Мужчина, уходя, забрал его, а чья-то добрая рука поставила новый.
— Ничего не понимаю, — решил уточнить я. — Здесь самообслуживание или как?
— Как получится, — ответил хозяин руки. — Тебе разве не нравится?
— Нравится, но как-то непривычно.
Я медленно выцедил второй бокал. Мне понравился немного ледяной, немного горьковатый вкус напитка. Вдруг я поймал себя на том, что у меня как-то слипаются глаза.
— Рысь, я опять хочу спать. После нескольких лет!!!
Мы молча поднялись и, пройдя по коридору, опять оказались в какой-то комнате. Той же или другой, я не понял. Рухнув на постель, я заснул, еще не успев упасть.
Очнулся я в помещении, смахивающем на кабинет. К моему глубокому сожалению, почти пустой: только стол и пустой книжный шкаф во всю стену. На столе лежал шар, похожий на хрустальный. Коснувшись его, я почувствовал лёгкое покалывание в пальцах.
— Ну и где я? — сначала мне показалось, что я уже проснулся. — Хоть кто-нибудь может мне это сказать?
— Это — твой личный мир-кабинет. Можешь заполнить его по своему вкусу, — пояснила возникшая прямо из воздуха Элигена. — Я сама смогла попасть сюда только после твоего вопроса. Заснул ты, потому что нет больше причины, мешающей тебе делать это.
— Собственно оно мне и не мешало. А можно ли вернуться отсюда обратно в Город?
— Несомненно, ведь это же просто сон. В первое время тебе будет тяжело. Если хочешь, мы можем вернуться на Землю.
— Что-то пока не хочется. Мне кажется, здесь будет намного интересней, и потом, я вряд ли могу вернуться в таком виде.
— Каком?!! — лицо Элигены вытянулось от явно искреннего недоумения.
— Оружие, плащ, одежду, я так понимаю, надо возвращать.
— Не надо. В Городе дублируется всё. Это просто огромная копилка. В нём даже есть твои кольца.
Подняв коробку со стола, она открыла её и, захватив горстью кольца, высыпала их обратно.
— Никогда не думала, что тенг можно использовать так… — заметила она, — А ведь это он, хоть и какой-то странный. Интересно, а что сказал бы на это Анер?
— А у него спросить никак нельзя?
— Не знаю, когда его увижу, и увижу ли вообще. Анер — бог, и общается, в основном, с дайни, а я — ола.
— Мне это ни о чем не говорит, я в богов не верю.
— Тем не менее, ты его скоро увидишь. Он не менее реален, чем я или ты.
Положив коробку на стол, она села в моментально выросшее под ней кресло.
— Я прошу прощения за то, что тебя лишили сна, а также за небольшой обман. За тобой, как, впрочем, и за мной вели наблюдение. Правда, по разным причинам. Призрак и был моим наблюдателем. Сейчас наблюдение снято, осталась одна проблема: твоему наблюдателю показалось, что ты знал о слежке.
— Знать не знал, но ощущал.
— То есть?
— Спать я не мог, но расслабляться мне никто не запрещал. Однажды мне захотелось снять копию своего подсознания. Я попытался избавиться от всех мыслей, по возможности, и от чувства тела. Запись получилась великолепная. Вероятность этого была ничтожна.
— Ну, и что же получилось?
— Посмотри, — покопавшись, я вынул одно из колец. — Эта запись единственная, так как я себе такого больше не позволял.
Элигена, надев кольцо, расслабилась, но буквально через секунду вновь напряглась. Её руки вцепились в подлокотники, глаза распахнулись. Только теперь я обратил внимание, что зрачки-то у неё были вертикальными!
— Наблюдениям конец! — прошептала она, сняв кольцо. — Мы и не знали, что всё отпечатывается в подсознании.
— То есть? А разве это не так? Видимо, ваш Наблюдатель создал случайно двухстороннюю связь.
— Нет, скорее всего, придётся пересмотреть модель сознания.
— То есть?
— Человек, как личность, состоит из нескольких «слоёв». Первый — то, что он говорит или передаёт другими способами. Второй — то, что он думает. Третий — то, что он думает на самом деле. Место, где мы находимся, создано этим слоем. Четвёртый — то, как он ощущает, во что верит, на что надеется… Более глубокие слои, как считалось, недоступны четырём высшим. Сам человек не может проникнуть в них. Влияя на глубокие слои, можно изменить вышележащие, а наоборот, всё происходит намного труднее и занимает много времени и сил.
— Интересно, а в каком слое находится способность ко сну? — спросил я.
— Ни в каком. Это было воздействие на обмен веществ плюс энергоподкачка. Конечно, мозг изменил стиль работы, но ты не должен был этого заметить.
— Я и не заметил, но зачем это было делать?
— Гормональный удар всегда производит как бы ревизию организма. При этом включаются некоторые, ненужные ранее, способности. Думаю, ты испугался бы, если, проснувшись, понял, что попал в другой мир. Заблокировать способность к перемещению мы можем, только запретив тебе спать совсем.
— Ладно. Это понятно. Опустим, что я с этим не совсем согласен, — прервал я её, — но почему к моей скромной особе такое внимание?
— Ты — эмпат-проектор, а, следовательно, великолепный маг, твои способности могут разрушить ваш мир.
— А ваш нет? — спросил я недоверчиво.
— Нет. Наш мир от этого только крепнет.
— Докажи.
— Пожалуйста. Мы уже достаточно долго разговариваем на другом языке, принятом в мирах Лазуревого Глена.
Проанализировав наш разговор, я понял, что она права. Этот язык сильно отличался от любого земного. Некоторые звуки обычные для меня очень трудно, если вообще возможно, произнести владеющему только здешним языком, например: ж, ш, щ. Некоторые трудны для меня: многие сильно редуцированные согласные, по-другому произносятся и гласные. Нет ё, ю, ы. Из-за этих особенностей некоторые слова совпадают по произношению на Земле, здесь же они обладают различным смыслом. Возьмём для примера слово Герма. Как название мира его можно произнести приблизительно как Герма [1], а как название женщины — жительницы этого мира — Герма.
— Ну как, я права? — Элигена по-иезуитски точно выбрала момент для вопроса.
— Да, — неохотно признал я. — Как вы это проделали?
— Довольно легко, — начала пояснять она, оживившись. — Твой Наблюдатель постепенно вкладывал в тебя эти знания, прикрыв доступ к ним до момента переноса. К сожалению, полноценно использовать магическое поле выросшему вне его тяжело. Если бы не это, то ты бы выучил язык без нашего вмешательства.
— Твой наблюдатель — типичная тень — буркнул я.