Старый воин, слегка наклонив голову, вошел в шатер, оглянулся и вновь повернулся к Салмону. Тот весь дрожал от волнения, ведь это же великая честь — сам Иисус разыскивал его.
— Присаживайся, господин, — Салмон предложил гостю самое удобное место.
Иисус склонил голову. Отложив в сторону принесенный им сверток, он уселся, подобрав под себя ноги с легкостью молодого человека. Когда он посмотрел на Салмона, взгляд его темных глаз был пристальным и изучающим.
При обычных обстоятельствах военачальник скорее позвал бы его к себе, чем сам пришел в его шатер.
— Чем я могу служить, господин? — спросил Салмон, проявляя уважение и пытаясь сдержать любопытство. Иисус объяснит все, когда будет готов.
Слегка улыбнувшись, Иисус протянул руку.
— Мне ничего не надо. Присядь.
Салмон молча сел, скрестил пальцы и наклонился вперед. Старец надолго закрыл глаза, затем поднял голову и посмотрел на него.
— Мне нужны два человека, чтобы выполнить крайне опасное задание.
— Я пойду, — сердце Салмона учащенно забилось, он выпрямился. — Пошли меня.
Склонив голову набок, Иисус в изумлении рассматривал Салмона.
— Было бы благоразумнее узнать, что же это за задание, прежде чем вызваться его исполнять.
— Если ты хочешь, чтобы оно было исполнено, его нужно исполнить, и это все, что мне необходимо знать. Господь говорит твоими устами. Повиноваться тебе — значит повиноваться Богу. Куда бы ты ни послал меня, я пойду, и что бы ни повелел сделать, я сделаю.
Глаза Иисуса засверкали. Он наклонился к Салмону.
— Тогда вот твое задание: разведай землю на той стороне Иордана, особенно вокруг Иерихона. Узнай, какие у них есть средства обороны. Разузнай, что думают и говорят жители Иерихона, какое у них настроение.
Внезапно Салмона обуял страх, но он подавил его.
— Когда я должен выходить?
— Через час. Халев говорит сейчас с Ефремом, — Иисус поднял руку. — Я вижу, ты готов схватить меч и выступить немедленно, но выслушай меня. Кроме Халева и Ефрема никто не знает, что вы уходите из лагеря. Вы выйдете тайно. Ты молод и горяч, сын мой, но ты должен обладать ясным разумом и мудростью змея. Не прогуливайся по городу с видом завоевателя. Опусти голову пониже. Ищи людей, которые знают настроения народа. Смешайся с ними. Держи глаза и уши открытыми. Укрепления не так важны, как то, о чем думают жители Иерихона. Разузнай все, что сможешь, и как можно скорее выбирайся оттуда. Не теряй времени. Понял?
— Да, господин.
Иисус взял отложенный прежде сверток и положил перед Салмоном.
— Аморрейская одежда и оружие.
Одежда, несомненно, была снята с тела поверженного врага, Салмон заметил на ней кровавое пятно. Надо будет носить тунику очень осторожно. Придется нелегко, если кто-нибудь заметит кровь. Любой, кто увидит пятно, поймет, что предыдущий хозяин одежды убит. Нужно надеть накидку, чтобы прикрыть пятно.
Иисус поднялся. Салмон вскочил на ноги. Прежде чем выйти, Иисус положил руку на плечо Салмона и крепко сжал его.
— Да хранит тебя Господь!
— Да будет имя Господне благословенно.
Отпустив плечо Салмона, Иисус откинул полог шатра и вышел. Салмон смотрел вслед Иисусу, пока тот не исчез из виду среди других шатров Израиля. Затем Салмон резко выдохнул и упал на колени. Запрокинув голову, закрыв глаза и воздев руки, он возблагодарил Бога за возможность послужить Ему. Он распростерся на полу и просил о мудрости и смелости для выполнения задания.
При свете луны Салмон и Ефрем покинули лагерь. Они препоясали чресла, подняв заднюю полу туники и заткнув ее за пояс, чтобы ничто не стесняло их движений. Они добежали до восточного берега Иордана задолго до рассвета. Пытаясь отдышаться, Салмон бросил на землю свой сверток и стянул тунику через голову.
— На вид река довольно быстрая, — сказал Ефрем, раздеваясь и ловя брошенную Салмоном аморрейскую одежду.
Переполненная вешними водами река вышла из берегов. И Ефрем был прав — течение действительно было стремительным.
Салмон натянул на себя аморрейскую тунику. Затягивая кожаный пояс, он кивнул в сторону пологого берега.
— Там мы войдем в воду и поплывем.
Губы Ефрема изогнулись в сардонической усмешке.
— Не хотелось бы говорить об этом сейчас, но я не умею плавать.
Салмон невесело рассмеялся.
— Думаешь, я умею? В пустыне как-то не представлялось возможности научиться.
— Так что же нам теперь делать?
— Переплывать. И перестать беспокоиться. Если Господь хочет, у нас все получится.
— А если нет, мы утонем, — категорично заявил Ефрем.
— Ты думаешь, Бог привел нас сюда, чтобы мы потерпели поражение?
Ефрем посмотрел на реку.
— Я бы предпочел, чтобы здесь было какое-нибудь бревно, за которое можно было бы держаться.
— Господь поддержит нас, — в словах Салмона было больше решимости, чем в нем самом. Дай мне смелости, Господи. — Набери побольше воздуха, и в воду, вытяни руки вперед и отталкивайся, как лягушка. Течение вынесет нас.
— Прямо в Соленое море.
Салмон проигнорировал черный юмор своего друга.
— Держи курс вон на те ивы на другой стороне.
Привязывая ножны к поясу, он сунул в них кинжал.
— Пошли!
Несмотря на всю внешнюю решимость, Салмон испугался, почувствовав силу течения. Превозмогая страх, он продолжал идти, пока не вошел по пояс. Возможно, у него получится перейти Иордан шаг за шагом. Ведь он достаточно силен, чтобы удержаться на ногах. Но следующий шаг доказал обратное: не выйдет. Салмон поскользнулся на камне и потерял опору. Паника охватила его, когда течение повлекло его за собой. Его резко потянуло под воду, но он упорно сопротивлялся, чтобы вынырнуть и вздохнуть. Течение вертело и подбрасывало его. Он ударился обо что-то твердое и почти задохнулся. Салмон сражался со страхом и рекой, а течение продолжало нести его.
Господи, помоги мне!
Салмон увидел деревья на другом берегу и удвоил усилия. Гребя руками, он позволял воде подталкивать его тело. Его шея была напряжена и изогнута так, чтобы голова всегда была над водой, а он мог дышать и видеть, куда плывет. Он услышал крик сзади, но у него не было времени, чтобы оглянуться и посмотреть, как дела у Ефрема. Рванувшись к свисающей над водой ветви, Салмон поймал ее. Подтянувшись, ухватился покрепче и оглянулся. Ефрем все еще стоял на другом берегу.
— Давай же! — крикнул ему Салмон.
Ефрему было явно не по себе, когда он вошел в воду. Тем не менее он вытянул руки и поплыл. Видя, как быстро течение уносит друга, Салмон что есть силы вытянулся так, чтобы Ефрем мог схватить его за щиколотку.
— Хватай!
Ефрем ухватился, но от его толчка Салмон почти выпустил ветку. Река вертела и швыряла их. Ефрему никак не удавалось вынырнуть из воды. Крепко ухватившись за ветку одной рукой, другой Салмон схватил друга и потянул его к себе.
— Карабкайся!
Ефрем подтянулся, и его пальцы больно впились в бедро Салмона. Наконец-то Ефрем смог вздохнуть. Салмон схватил его за пояс и потянул выше, а затем вытолкал на берег.
Выбравшись на землю, Ефрем протянул руку другу и вытащил его как раз перед тем, как ветка обломилась и упала в воду. Сумев встать на ноги на каменистом дне реки, Салмон с трудом вышел из Иордана и рухнул на колени. Ефрема одолел сильный кашель.
Стараясь отдышаться, Салмон судорожно вдыхал воздух. Он зарыл пальцы в землю и, набрав ее в ладони, поднес к лицу, чтобы вдохнуть ее густой аромат.
— Господь перевел нас, — его голос дрожал от нахлынувших чувств. Они были первыми в своем поколении, вступившими в обетованную землю. — Да будет Ему слава!
Ефрем все еще отхаркивал мутную воду, но ему удалось прохрипеть:
— Да поможет нам Бог прожить достаточно долго, чтобы успеть этим насладиться.
— Аминь, — Салмон встал. — Скоро рассвет.
Он рвался к предстоящей миссии, жаждал действий, но было бы глупо прийти в город грязными и мокрыми или явиться слишком рано, что выдаст их желание попасть в Иерихон. Усевшись на корточки над рекой, Салмон умылся.