Сорокадвухлетний МУЖЧИНА с пистолетами на бедрах идет к качающемуся знаку. Его одежда черная и покрыта пылью, как и толстый саквояж; у него черно-серые волосы, длинные и незаплетенные; короткая борода аккуратно подбрита.
Карие глаза темны, почти как полированные угольки. На щеках у него больше полудюжины глубоких круглых шрамов, уродливые красные кратеры на бронзовой от солнца коже у ястребиного носа. У шляпы широкие поля и кожаный ремешок. Его зовут АВРААМ.
Авраам подходит прямо к качающемуся знаку и проводит пальцем по вырезанному слову «Рэттлбордж».
Смотрит на город.
Авраам идет дальше.
Авраам шагает среди жителей Рэттлборджа, подозрительно темный и грязный среди свежих, ярких цветов и лиц. Его тяжелые сапоги тяжело стучат по доскам тротуара.
Авраам входит в отель — движение двери приводит колокольчик в жизнь. ДЗИНЬ. ДЗИНЬ. ДЗИНЬ.
Авраам смотрит наверх, на два электрических вентилятора. Оглядывает комнату, обставленную двумя зелеными софами, стойкой с журналами и стойкой портье, за которой сидит МЭЙБЕЛ, полная юная блондинка девятнадцати лет. Та поднимает глаза от книги в кожаном переплете, за которую держится, как дитя, пухлыми ручками.
АВРААМ. Я бы хотел снять комнату.
Мэйбел воспринимает его грязное одеяние и акцент с подозрением. Затем видит оружие в кобурах.
МЭЙБЕЛ. Путешественникам запрещено носить оружие в Рэттлбордже.
АВРААМ. Простите. Не знал об этой политике. Куда мне сдать пистолеты?
Дверь открывается в сопровождении настойчивого ЗВОНА колокольчика.
В комнату входит пятидесятишестилетний мужчина. На нем коричневые брюки и коричневый жилет поверх голубой рубашки. Он высокий, плотный и сильный, у него ярко-голубые глаза на морщинистом от солнца лице. То, что осталось от волос песочного цвета, зачесано назад. Его зовут Пикман; на его жилете звезда шерифа.
ПИКМАН. Я заберу пистолеты.
Авраам тянется к револьверам.
ПИКМАН (продолжает). Я сказал, сам заберу. Держи руки подальше.
Авраам подчиняется и медленно поднимает руки от пистолетов.
Пикман подходит к Аврааму.
Пикман тянется и извлекает пистолеты из кобур Авраама.
Пикман глядит на черный саквояж Авраама.
ПИКМАН (продолжает). А там оружие есть?
АВРААМ. Нет.
ПИКМАН. Если ты мне врешь, я брошу тебя в тюрьму и оштрафую на все твои деньги. Я спрошу только еще раз — там есть оружие?
АВРААМ. Нет.
Пикман кивает и ухмыляется, хотя в глубоко посаженных глазах улыбки не видно. Он засовывает два пистолета Авраама за пояс, рядом с двумя серебряными револьверами, которые никогда не снимает.
АВРААМ (продолжает). Вам понадобится ремень пошире, шериф.
Пикман издает короткий, но искренний смешок.
ПИКМАН. Вы их получите, как только решите уехать, мистер…
АВРААМ. Вайсс. Авраам Вайсс.
ПИКМАН. Счастливого пребывания в Рэттлбордже, мистер Вайсс.
Шериф поворачивается и уходит.
Авраам оборачивается к Мэйбел за стойкой.
АВРААМ. Я бы хотел снять комнату. Предпочтительно без окон.
Мэйбел озадаченно глядит на Авраама.
МЭЙБЕЛ. Во всех наших номерах есть окна, мистер Вайсс… хотя на третьем этаже есть комната с окном на юг, туда никогда не падает прямой свет. И есть занавеска, можно задернуть, если пожелаете.
АВРААМ (кивает). Спасибо. Подойдет.
Мэйбел улыбается, хотя очевидно, что Авраам ее пугает.
Улица окрашена золотым заходящим солнцем. Длинные тени прогуливающихся жителей и катящихся экипажей мелькают на пыльной дороге.
Шериф Пикман, теперь в коричневой шляпе в тон жилету и штанам, идет по улице, его цепкий взгляд оглядывает людей, которых он защищает.
МУЖСКОЙ ГОЛОС (ВПЗ). Шериф!
Пикман поворачивается в направлении позвавшего.
На экипаже с конем сидит молодая пара. ГРАНТ дружелюбно машет Пикману, а женщина рядом, ДОННА, приятно улыбается. Оба безупречно одеты, у них белые зубы и дорогая обувь под стать.
ПИКМАН. Добрый вечер, мистер и миссис Грант Тайлор-Вторые. На церковные танцы, я прав?
ГРАНТ (восторженно). Разумеется. У преподобного Ходжсона есть славный цветной, который поет и играет на пианино лучше всех, кого я слышал, и белых, и остальных. При нем хочется танцевать до упаду от воплей, кружений, топтаний и радости.
Пикман усмехается энтузиазму Гранта.
ПИКМАН. Что ж, не затопчите милые ножки Донны своей роскошной обувкой. (глядя на Донну) Пересчитайте пальцы к концу вечера. Это приказ шерифа.
ДОННА. Обязательно.
ПИКМАН. Если будет меньше десяти, пошлите за мной или помощником Куперсоном.
ДОННА. Обязательно.
ПИКМАН. Приятного вам вечера.
ГРАНТ. И вам приятного вечера. Пусть Господь присмотрит за вами так же, как вы за нами.
ПИКМАН. Будем надеяться.
Пикман улыбается, касается шляпы, прощаясь с парой, и идет по центральной улице его города.
Пикман оглядывается налево. Внутри Салуна Синди свет. Полногрудая владелица беседует с работниками; выглядит она недовольной.
Пикман идет дальше, оглядывая вечерние приготовления. В пяти магазинах дальше парикмахер-богомол Эрмайн закрывает свое заведение.
Шериф останавливается. Извлекает сигарету из жилета. Зажигает спичку о каблук ботинка и закуривает сигарету. Трясет спичкой и бросает затухший уголек в карман светло-голубой рубашки.
С зажженной сигаретой Пикман поворачивается и смотрит на дальний конец улицы, откуда пришел. В отдалении видит отель «Руддингтон». Не спускает с отеля глаз, долго, долго затягиваясь.
Выдохнув, он смотрит на два новых пистолета на поясе — оружие Авраама Вайсса.
Пикман поднимает взгляд от пистолетов незнакомца и изучает ближайшие витрины.
Видит: молочный магазин, еще один салун, похоронное бюро, магазин домашних животных и ювелирную лавку.
У ювелирной лавки стоит старик с кожей томатно-красного цвета и большими жилистыми руками, запирает переднюю дверь. Пикман тушит сигарету о каблук, бросает в карман рубашки к сгоревшей спичке и подбегает к магазину под названием «Ювелирные изделия МакДонелли».
ПИКМАН (продолжает; зовет). Мистер МакДонелли. Погодите минутку.
Пикман подбегает к тротуару у магазина.
ГУБЕРТ МАКДОНЕЛЛИ тревожно оглядывается, но расслабляется, узнав Пикмана.
ГУБЕРТ. Рад, что это вы, шериф. Как ювелир, я пережил немало неприятных случаев, начинавшихся с того, как кто-то бежит на меня с воплями.
ПИКМАН (запыхавшись). Прошу прощения… Мистер МакДонелли…
ГУБЕРТ. Зовите меня Губертом.
ПИКМАН. Прошу прощения, Губерт. Просто хотел узнать ваши мысли по одному поводу, пока вы не ушли домой.