Надеть капюшоны.
Ярша перекинула косу на грудь и спрятала лицо. Сэргар почувствовал, что голые руки невыносимо печет. Бросив взгляд на них, он поспешил натянуть перчатки, благодаря Чтеца Мудрости и тех, первых исследователей иных миров, что разработали полностью закрытую форму.
Руки обгорели до красноты. При его светлой коже такое случалось нередко, но не так же быстро!
Сколько они уже идут? Яма же была близко, почему разведчики, движущиеся с разных сторон, еще не дошли до нее?
Он стер пот, заливающий лицо.
Нет, в этом мире Талисмана Матери быть не может. Никак.
Камень под ногами размягчался, превращаясь в густую смолу. Сапоги приходилось отрывать с громким чавканьем. Скорость движения замедлилась.
Нить в груди завибрировала, как натянутая тетива. Сэргар ощутил облегчение. Все, пришли.
— Командир!
— Рассчитаться!
— Элгай и Крилл здесь!
— Сана и Майа здесь!
— Фейр и Ханан здесь!
— Ильтар и Вайа здесь!
— Альт и Таорен здесь!
— Ярша и Сэргар здесь, — закончила перекличку Ярша.
— Отлично. Заходим по одному. Пошли!
Сэргар вдруг ощутил некую неправильность. Что-то царапало его. Вроде все правильно, шесть двоек…
Он вскинулся и выругался про себя. Идиот!
Руни лежала в двадцати метрах позади.
— Ярша, проконтролируй отход! Всем в Яму!
Он метнулся назад и склонился над Руни. Подхватил ее на руки и, пошатнувшись, выпрямился. Капюшон сполз на затылок, и он, наконец, увидел солнце этого мира.
Белое, чудовищно огромное, оно заслоняло собой небо и выжигало все на своем пути, едва поднявшись над горизонтом. Сэргар зажмурился и сосредоточился на связи с Привратницами. Пока она есть — глаза ему не нужны. Его выведут.
Форма промокла насквозь, а ноги скользили внутри сапог. Под веками плясали цветные пятна.
— Сэргар, ты забираешь слишком сильно влево. Правее!
— Ярша, какой твари? Я приказал вернуться в Яму!
— Мне ты приказал другое. Правее!
— В Яму, живо!
— Только после тебя, командир. Давай, два шага осталось! Шевелись!
Сэргар пошел на ее голос. Ему было плохо, Нить связи трепетала, но всеобъемлющий жар вокруг не исчезал.
— Стой!
Ее голос был совсем рядом. Секунду спустя руки Ярши вцепились в его куртку и потянули на себя. Затем подтолкнули в спину.
— Давай!
Раскаленное марево и ослепительная белизна исчезли. Сэргар сделал несколько шагов вперед и тяжело опустился на колени. Положил Руни и торопливо обернулся.
Ярша рухнула рядом с ним. Скинула перчатки, вытерла мокрое лицо и огляделась.
— Тринадцать. Все.
Разведчики валялись вповалку вокруг. Ханан жадно пил воду, Крилл умывался, Вайя уткнулась лбом в прохладный пол. Альт виновато смотрел на него, Таорен, напротив, отвернулся. Сэргар махнул рукой. Твари с ними, всем было плохо. Главное, что обошлось. Руни уже зашевелилась, и Альт поспешил наклониться к ней.
Сэргар поднял голову. Привратницы в белых одеждах сидели на подвесной платформе в нескольких метрах над ними, как птицы на жердочке.
— Закрыть Врата, — приказал он хрипло, — мир — фиолетовый. Храни нас Ловкач, как же повезло попасть в него утром.
— Ты и в самом деле любимец богов, — выдохнула Ярша, — почему иначе мы снова живы?
— Потому что ты ужасно непослушная. За это я тебя и люблю.
— Я тебя тоже люблю, командир. Пока ты с нами, разведчикам ничего не страшно.
За ласковым ответом скрывалось все то же, безнадежное «нет». Что ж, Сердечная Возлюбленная учила, что любить можно по-разному. Сэргар не собирался отказываться от Ярши только из-за того, что их любовь не включала в себя постель.
Куда интереснее было то, что он вывел свой отряд из мира, который получил маркировку не просто смертельно опасного, а неподходящего для нахождения там людей в принципе.
Фиолетовыми называли миры, из которых никто никогда не возвращался.
Глава 2. Поддержка
В любом деле главное — поддержка. В одиночку люди гибнут, вместе — образуют целые государства. Хэледис Шек повезло: Легконогий Ловкач переплел ее жизненный путь с путями многих хороших людей, поддержавших ее в разное время. Стало быть, она должна была продолжить эту цепочку и помогать другим сама.
Рила, выслушав ее умозаключения, невежливо фыркнула.
— Тебе надо было идти в жрицы. Только не Ловкача, он помогает авантюристам и путешественникам. Таких как ты любит Чтец: под любое простое дело подводишь кучу аргументов. Не смотри на меня с удивлением, я тоже бывала в его храме и слушала жрецов. Скучища.
— Но тебя научили там читать и писать.
— Считать. Вот это полезный навык. Объясни, что мы здесь делаем и почему ты не позвала с собой Джелона? Боишься, что его побьют?
— Нет. Джелон просто слишком правильный и предпочитает официальные способы решения проблем. Я обсудила с ним эту ситуацию. Он не понимает, почему Тиа не уходит от мужа. «Если он ее обижает, то пусть идет в храм». Джелон родился и вырос в столице, а здесь люди просвещенные. Жрецы Матери не только благословляют, но и по домам ходят, ведут разъяснительные беседы с дурными мужьями. К ним можно обратиться за помощью.
— А почему не сообщить им?
— Потому что он ее бьет, — коротко ответила Хэледис, — и отбирает жалованье. Это не тот брак, который нужно сохранять.
Рила помрачнела.
— Сволочь. Ладно, поможем девочке. Она твоя коллега?
— Да. Спасибо тебе, Рила.
— Не за что. Надо было взять с собой сковородку.
— Мы не будем драться с ним.
— А если придется?
— Тогда это будет делать та, кто умеет. Вот и она.
Ярша ждала их у Гончарного переулка. Рослая, крепкая, мускулистая, с высокими скулами и смуглой кожей, она производила внушительное впечатление. Кожаные доспехи, штаны, короткий меч и два кинжала дополняли образ воительницы, заставляя окружающих вспоминать страшные байки о сарнийских налетчицах. В древние времена они часто нападали на аринайцев, уводили людей в рабство, жгли и грабили города. Некоторые кланы, впрочем, удалось переманить на службу Аринаю, так что теперь их потомки были такими же гражданами, что и остальные. Хэледис обожала истории об этих диких кочевницах и мечтала отправиться на раскопки их стоянок. Исследовала бы быт, нравы, традиции, а с Ярши писала бы иллюстрации. Только прежде придется научиться рисовать. Ярша, посмеиваясь, обещала, что если к сорока годам не найдет Талисман Матери, то обязательно в этом поучаствует. Тем более что сарнийки у нее в роду действительно были.
Хэледис поприветствовала ее, обняла и замерла, наслаждаясь ответным объятьем. Несмотря на грозный вид, более мягкой и понимающей подруги у нее не было. На Рилу она могла положиться во всем, Ярше — поведать о самых нелепых своих мечтах, не опасаясь насмешки.
Ярша отпустила ее и вежливо улыбнулась:
— Здравствуй, Рила.
— Привет. Будешь нас защищать от негодяя? Отлично, сапожнику — сапоги, булочнику булки. Кстати, хочешь?
Ярша отрицательно покачала головой. Хэледис не сдержала улыбки. Рила сама была как сдобная булочка: невысокая, пухленькая, фигуристая, с ямочками на щеках. Любовь к вкусной еде и желание угощать окружающих привели ее в ремесло пекарей. Одновременно с этим Рила была пронзительно красива: вьющиеся рыжие волосы она прятала под платок только во время готовки, ярко-зеленые глаза подводила, делая их еще выразительнее, а за ее улыбку мужчины готовы были драться. Те, что решались подходить к ней, конечно.
У Хэледис внешность была попроще: миловидное лицо, тонкие светлые волосы, серые глаза, коричневые брови и ресницы, бледная кожа. Она была худощавой от рождения и пышными формами не отличалась. Носила длинные закрытые платья и юбки, красилась редко, волосы почти всегда собирала, чтобы выглядеть опрятно.
Джелон говорил, что прекраснее нее нет никого на свете. Говорил искренне: даже рядом с Рилой и Яршей, он видел только ее. Свою невесту.
— Так мы идем? — прервала ее размышления Рила.