Б.Диксон испытывал лютую ненависть к этому инородцу. Всё он делает играючись, с усмешкой. На людях почти всегда в окружении своих сияющих красавиц. Он, Диксон, из шкуры вон лез, чтобы подняться до вершин, не спал ночами, испортил себе здоровье. С ним спать не согласится ни одна нормальная женщина, а у Али… И как это легко у него всё выходит?
Диксон оттолкнул от себя бумаги, и они растворились в воздухе. Он снял ком-очки и откинулся на спинку кресла. Ладно бы этот Али занимался только взаиморасчётами. Но он прибирает к рукам самые ключевые отрасли. Он ставит своих менеджеров, и фирмы продолжают работать, будто у них проснулось второе дыхание. Он даже снижает цены. А что такое снижение цены для предприятия с рентабельностью в несколько процентов? Не-е-ет! Его надо остановить! Глядишь, скоро топ-менеджеры на биржу труда в очередь выстроятся. Али не берёт тех, кто расходится с ним во взглядах на управление. А какие у него самого взгляды — не поймёшь. В интервью какие-то басенки рассказывает. Личные контакты, семья… Впрочем, это всё так и есть. Семья!
Заиграла музыка телефона.
— Что такое, Моррис? — недовольным тоном проворчал Диксон.
— Сэр! Очень интересная информация! — доложил секретарь. — Про Султана Али.
— Что именно?
— Он снова собирается жениться.
— Ну и что? Какое это может иметь отношение к делу? — лёгкость мышления и тела начинала медленно снижаться, и Диксон понимал, что за этим придёт апатия, потом раздражение, иногда переходящее в ярость.
— Султан Али собрался жениться, но ещё не знает, на ком, сэр!
— Хм-м-м! Пусть это будут его проблемы! — Брут Диксон собирался закончить разговор, хотя не допускал мысли, что секретарь стал бы беспокоить его по пустякам.
— Сэр! Эту проблему должны решить мы, и тогда у Султана Али появится множество других проблем.
Моррис молчал, а Диксон обдумывал ситуацию. Ну как он сразу не додумался? Если Али держится за счёт своих жён, то…
— Так-так-так! Моррис, если дело выгорит, то я смогу вас хорошо отблагодарить! Кстати, пригласите мне этого…
— Босуорта?
— Да-да! Его! На…
— В четырнадцать двадцать у вас свободно.
— Да! На четырнадцать двадцать!
— Хорошо, сэр!
Малкольм Босуорт сидел в кресле с напряжённым подобострастным видом и, периодически приглаживая и без того гладкие и блестящие волосы, слушал Диксона. Он был ловким малым, сделавшим свой бизнес на секс-услугах самым высокопоставленным особам. С его участием была организована каждая вторая свадьба среди местного бомонда. Он был уважаемым человеком, хотя, скорее всего, с ним просто боялись портить отношения.
Эти свадьбы приносили Босуорту просто невероятные барышы. Жених согласен был платить огромные деньги за то, чтобы невеста не оставила его с носом, а завистники и конкуренты платили совсем невероятные деньги, чтобы пустить его по миру. И та, и другая сторона знала о действиях противника, и цена услуги росла как на лучших аукционах. Босуорт умудрялся балансировать на лезвии ножа, делая вид, что устраивает дела и тех, и других, во всяком случае, так было до сих пор. Он виртуозно устраивал знакомства, и даже матёрые профессионалы не всегда могли разгадать те ходы, которыми он добивался нужного результата. Потом он устраивал шумные бракоразводные процессы, и обе стороны благодарили Бога и его, Малкольма Босуорта, что так легко отделались.
Разумется, Большой Диксон обратился к нему именно за этим. Во всей Солнечной Федерации только Малкольм Босуорт мог обтяпать такое дельце — женить самого Султана Али! Ладно бы, задурить голову "космическому султану", но нужно было ещё обставить и его гарем. Очень быстро уяснив возможные препятствия, Босуорт перешёл к торгу.
— Вы представляете себе сложность этой задачи? — важно произнёс он. — Султан Али может жениться только при полном согласии всего своего гарема.
— Назовите вашу цену! — небрежно бросил Диксон.
Босуорт усмехнулся про себя. Диксон его раздражал, а сейчас ещё, кажется, и унижает. Он задумался.
— Сложность задачи возрастает пропорционально двойке в степени, где показатель степени — это число принимаемых в расчёт лиц. Если в работе заняты жених-султан, его невеста, она же наша подставная особа, да плюс четырнадцать нынешних жён…
— Короче! — Диксон поморщился от начинающейся головной боли.
"Наркоман чёртов!" — подумал Босуорт, а вслух сказал:
— При моих тарифах, десять тысяч за активную связь, получается ровно 655 миллионов 360 тысяч солей.
Он ожидал, что Большой Диксон откажется, вернее скажет, что подумает над этим предложением, а потом никогда о нём не вспомнит, но тот сказал:
— Вы получите миллиард, если ваша цыпочка поможет мне развалить его империю. Принимайтесь за работу! Представьте калькуляцию необходимых расходов и я их оплачу прямо сейчас.
— Хорошо, сэр! — Босуорт выскользнул из кабинета.
Обычно он в душе издевался надо всеми своими клиентами, но в этот раз у него это не получилось. Его ошеломила и задача, и сумма сделки, и возможный гонорар. Босуорт припомнил одну из фраз знакомого русского миллионера: "Это вам не лаптем щи хлебать!"
Разумеется, эта задача потребует от него полной отдачи, она чертовски рискована, но каков итог! И, конечно, будет что вспоминать на заслуженном отдыхе. Босуорт незамедлительно взялся за дело.
Первым делом Босуорт пригласил свою "штурмовую группу". На самом деле эти люди, совсем не похожие на бравых воинов из экранных экшэнов, почти никогда не покидали своих насиженных мест. Они никогда не принимали участия в конкретных делах. Они никого не уговаривали, и никого ни к чему не принуждали. Для этого существовали другие люди. А их технология заключалась в другом.
Группа занималась "мозговым штурмом". В ходе обсуждения, иногда бурного, иногда взвешенно-рассудительного, принимались решения по действиям, которые и должны были привести к желаемому результату. Малкольм собирал этот коллектив по крупицам. Он очень дорожил этими людьми, поскольку именно они и добивались поставленной цели. Здесь были два игрока: в рулетку и преферанс, были психотерапевт и лихой пройдоха-авантюрист, знающий всё про людские устремления и низменные желания… Кроме этих четверых была одна женщина, про которую никто из мужчин ничего не знал, да и не пытался узнать. Каждый очень мало знал о других участниках группы. Дело в том, что Малкольм, когда начинал только заниматься своим делом, потерял одного человека. Его похитили и жестоко пытали, намереваясь узнать о дальнейших планах Босуорта. Он абсолютно ничего не сказал, потому что не знал, и это создало группе репутацию идеальной неподкупности и железной дисциплины.
Один из игроков сказал Малкольму, что человек легко поддаётся манипуляциям, когда не знает о том, что им манипулируют. Если человек знает об этом, ситуация усложняется, но не намного. Просто часть тех, кто об этом узнал, делает всё с точностью наоборот, а другая часть ещё вернее движется в заданном направлении. Знание психологии позволяет разделить и тех, и других. Вы сомневаетесь? Тогда вспомните историю Тесея. Или царя Ирода.
Когда Босуорт объявил собравшимся о цели новой работы, в комнате на несколько минут повисла глубокая тишина.
— Господа! — нарушил молчание один из экспертов. — Задача должна решаться в строжайшей тайне. Если Султан Али узнает о нашем участии, он просто сотрёт нас с лица земли.
— А мы не могли бы использовать утечку информации как способ его раскошелить? — предложил другой.
— В этом нет нужды, — напомнил Малкольм. — Сумма гонорара позволяет не задумываться об этом. К тому же Али, в некотором роде, идеалист. Он может попытаться свести с нами счёты, даже если физическая расправа обойдётся ему дороже откупа.
— Значит… Нам надо обезопасить себя на этот случай.
— Это не помешает. Ходят слухи о том, как Али разделался с пиратским кораблём "Весёлый охотник".