Мои мысли грубо оборвала мелодия мобильного телефона…
Нас, разумеется, не пустили сразу на планету. Сперва мой корабль посетили контролёры. Это было просто как нашествие саранчи. Они шатались по всем помещениям, брали пробы воздуха, измеряли уровень радиации, заставили каждого человека на борту дуть в анализатор и делать вакцинацию. Досталось даже коту Саймону. Оскорблённый бесцеремонным обращением, он спрятался в хозяйственной кладовке и дети только через два дня выманили его оттуда разными лакомствами. По внешней обшивке тоже кто-то лазил. Стук был приглушённый — сразу видно, что люди уважают чужой труд, подошвы — на резине, чтобы не помять и не поцарапать покрытие. Встречаются, ведь, звездолёты с декоративной росписью, и даже позолоченные. Нужно быть полным идиотом, чтобы поцарапать поверхность и потом судиться с владельцем. Мне, правда, и такие попадались. Но это были дикие, нецивилизованные планеты.
Потом, ещё через несколько дней, на огромной орбитальной станции "Либра-1" нам выделили причал. После этого уже более подробно проверили соответствие орудийных установок паспорту корабля (специально рейс на Гитанию делал в прошлом году, зато теперь мне никакие пираты не страшны). Серьёзные молодые парни в который раз осматривали все помещения, а у меня кошки скребли на душе, особенно когда я видел, как они смотрят на моих женщин. Но я сопровождал всех контролёров и не позволил бы ничего лишнего. Ладно бы, к дочкам свататься собирались, а то — так… Да и зачем мне нужны такие зятья без собственного дела.
В принципе, эти аль-канарцы ничем не отличались от землян. Правда, я понял, что основное население здесь говорит на русском языке, который несколько отличается от того языка, на котором говорит Натача, и который немного понимаю я и мои остальные жены. Ещё я заметил интересную особенность — когда кто-либо из местных разговаривает по телефону, то оттопыривает пальцы. Ну, вы, может быть, видели, как люди пьют кофе из маленьких чашечек? Некоторые оттопыривают при этом мизинец. Аль-канарцы, когда держат в руке телефон, оттопыривают мизинец и указательный палец. А если телефон в ухе, а руки пустые, они всё равно оттопыривают пальцы и размахивают ими в воздухе.
В общем, всё было очень хорошо. Я даже удивился — никто не заявил, будто я привёз контрабандой запрещённых к ввозу животных, какой-нибудь груз, минералы, литературу или ещё что. Правда, это всё могло быть ещё впереди.
Наконец, меня пригласили к коменданту станции, по совместительству — начальнику пограничной службы, и я подумал, что самая волокитная часть закончилась. Правда, Натача имела на этот счёт противоположную точку зрения, поэтому я волновался. Она, чаще всего, оказывалась права. Я совершенно забыл про свой сон, у меня была куча других, более важных хлопот.
В этот день, прямо во время полуденной молитвы, меня опять потревожил мобильный телефон. Я глянул на экран — опять Натача… Хотел сперва проигнорировать звонок, но решил, что Старший Помощник, она же — Старшая Жена, всегда должна иметь доступ к Командиру Корабля. Тем не менее, я дал излиться фонтану своих эмоций:
— Женщина! Ну, как ты можешь меня беспокоить в такой Час!
— Али, это очень важно! С тобой хочет переговорить один человек.
— О, Аллах! Он не уважает ни Мухаммеда, ни самого Аллаха, если звонит мне в такой момент. К дьяволу его!
— Али! Это нечто необычное. Тебе обязательно надо поговорить с этим человеком.
— Шайтан! Ну, хорошо… Где он?
— Он связался с нашей базовой станцией корабля, я могу переключить его на твой телефон, но ты не увидишь его лица.
— Зачем мне его лицо? Он что, женщина?
Натача смолчала, и я уступил её молчаливому натиску.
— Ну ладно, я сейчас приду.
Я пришёл в рубку в плохом настроении. Натача беседовала по видеоканалу с каким-то чиновником. Да и кем ещё можно назвать человека в чёрном отутюженном костюме, в идеально гладкой белоснежной рубашке, да ещё с галстуком. Можно было бы принять его за чьего-то секретаря, хотя доходы его, судя по костюму, намного превышали секретарские.
Я сел в кресло рядом с женой.
— Я, Али ибн Мухадди ибн Сауд ибн…
Я ещё был далеко от имени Пророка, моего великого предка, но лицо этого господина уже перекосилось. Он выдавил из себя слабую улыбку.
— Извините меня. Я не смогу запомнить всего вашего имени. Не могли бы вы сказать, как я должен обращаться к вам? Кстати, меня зовут Михаил. Михаил Песков. К тому же, наши мусульмане тоже пользуются в обиходе одним-единственным именем и фамилией.
Ох, уж, эти европейцы. Своего прадеда он уже, возможно, и не помнит. Я повторил:
— Я — Али. Али ибн Мухадди. Что вы от меня хотели?
— Я не от вас хочу. Я вам предлагаю.
— Так что же?
— Крышу. Обычную крышу.
— Гм-м. Но у меня есть крыша над головой. Я не нуждаюсь в другой.
— Вы не поняли. Я предлагаю крышу для защиты ваших интересов.
Пока я пытался переварить услышанное, на пульте загорелась ещё одна лампочка, и почти сразу же — ещё одна.
— Ого, — сказала Натача. — Ещё двое.
— Вы можете подождать? — сказал я своему собеседнику. — Я только узнаю, кто это.
Я переключился на вторую линию. На экране появился мужчина в таком же идеальном костюме, как и первый, но коротко подстриженный и более полный. Его лицо расплылось в улыбке.
— Привет, чуваки. Я — представитель правительства Всеобщего Братства. Считайте, что у вас уже есть реальная крыша.
Я сидел, разинув рот, но ситуацию спасла Натача.
— Привет, чувак. У нас уже есть предложения от других правительств, и мы их рассматриваем. Можете оставить ваши условия?
— Да нет базара, в натуре.
Представитель Всеобщего Братства подмигнул Натаче.
— Я кинул вам все наши реквизиты. Мы недорого берём. У нас крутые парни. И мы никому не даём наших в обиду. А ещё у наших пацанов самые клёвые тусовки в мире. Вам понравится. Классно оторвётесь. Пока.
Линия переключилась, и на экране опять засиял чёрный пиджак, белоснежная рубашка, чёрный галстук.
Над пиджаком возвышалось конопатое лицо и рыжая копна волос.
— Привет, в натуре. Отпад, чувак! Классная тёлка. Я — от правительства Южных Канар. Стоит вам подумать — и наша крыша станет вашей. Хе-хе-хе. Мы берём не только баблом, но и натурой.
— Это как? — я, должно быть, начал багроветь.
— Бартером, чувак. Расслабься. Любой товар. По рыночному курсу, без проблем. Можем с отсрочкой платежа. Правда, учти, что проценты будут расти, счётчик будет тикать.
— Ладно, кидай реквизиты, я подумаю.
— Это дело.
Последовало нажатие кнопок, индикатор мигнул, сообщая, что информация принята. Экран на долю секунды погас и снова показал нашего первого абонента.
— Так что вы мне скажете? — спросил мужчина на русском, поразившем меня своей правильной чистотой.
В этот момент индикаторы линий зашкалило.
— Вы видите, что делается? Оставьте ваши реквизиты, — уже привычно произнёс я.
— Хорошо. Но я связался с вами не только для того, чтобы скинуть вам свои реквизиты. Мы реально можем вам помочь.
— Вы, это кто?
— Мы — это Федерация Геи. Запомните, пожалуйста.
— Спасибо. Я буду иметь вас в виду.
— Что вы хотели этим сказать? — в голосе собеседника вдруг почувствовалась обида.
— Да ничего. Только то, что мы рассмотрим ваше предложение в обязательном порядке и учтём.
— Только геев нам не хватало! — сказал я Натаче, когда изображение погасло.
Жена прыснула от смеха. Она замахала рукой, но я не мог понять, чего она хочет.
— Геи здесь ни при чём! — сквозь смех почти прошептала Натача. — Гея — это Земля по гречески. Вот и всё!
— Ну и назвались бы "Федерация Земли". А то "Геи", — я пожал плечами и переключился на следующего абонента.
Они все были как близнецы. Отличались лицами, прическами. Но выражение лица, манера говорить и даже то, что они говорили, были как переписанные из Интернета школьные сочинения. Я устал после пятого, но стоило мне отойти от экрана, как начались безобразия. Очередная рожа, появившаяся на мониторе, расплылась в наглой улыбке.