Обитель, которую строил Гиб Аянфаль, располагалась на самой границе Полей и старых районов Рутты. Мысли абы Альтаса принадлежало устройство замка, которое было передано Гиб Аянфалю в виде плотного блока строительной информации. В нём было просчитано всё, вплоть до расположения отдельных крошечных частичек строительной массы и тончайших каналов пыли. Задачей Гиб Аянфаля было передавать эту информацию строителям в виде непрерывного потока, руководя трудом. А уже строители подобно сеятелям вытягивали из открывшегося канала стебли управляемого вещества, сплетая из них просторные своды. В прошлые разы аба Альтас сам созывал команду, а потом вводил в неё Гиб Аянфаля. Также он принимал на себя управление, когда приходилось иметь дело с особенно сложными по структуре участками. В этот же раз Гиб Аянфаль смог самостоятельно проделать весь труд. Перед лицом Голоса он считался учеником мастера-архитектора, что и обосновывало такую помощь, и давало юному асайю право занимать место управляющего. Если раскрытие рабочей точки к сорока оборотам позволяло заниматься простым трудом, то ученичество у состоявшегося патриция открывало путь к верхам архитекторской иерархии и глубоким знаниям строительного искусства.
Старшие архитекторы Онсарры обычно призывают к себе управляющих, ограничиваясь созданием строительной информации и редко вмешиваясь непосредственно в процесс строительства. Как у патрициев у них много других не менее важных дел. Городских архитекторов было немало среди мастеров замков и вообще любого местного самоуправления. Пользуясь покровительством самого правителя Гэрера Гэнци, они оказывали влияние на тот путь развития, которому следовала Пятая твердыня.
Гиб Аянфаль, принадлежавший к обширнейшему кругу городских строителей, безусловно был доволен таким положением дел. Он видел, что аба Альтас относится как раз к таким почитаемым патрициям. Его имя широко звучит в волнах, к нему нередко обращаются даже асайи с соседних Светил. Гиб Аянфалю было в чём подражать ему. Без сомнения, однажды он станет таким же сиятельным патрицием, как и аба, когда постигнет через учение глубину строительного искусства. Самостоятельно возведённая обитель – первый шаг на пути к этому. По совпадению, допущенному волей волн, в нынешней команде все асайи были почти в таком же возрасте, как Гиб Аянфаль. Многие только-только разменяли первую сотню оборотов, и их обуревали сходные чувства и намерения. Некоторые также являлись учениками других архитекторов и были направлены на труды у мастера Хосса их велениями.
Труд протекал как обычно – строители поднялись на самый верх обители, сплетая из гладких стеблей шпили, увенчивающие просторные своды. Через них замок будет получать энергию волн от самой Онсарры. Информация шла сквозь рабочую точку Гиб Аянфаля и устремлялась к остальным. Они трудились, принимая эти указания, а в глубине строительной массы, под действием их внутренних полей копошились миллиарды крошечных частиц серой пыли, соединяясь и распадаясь, образуя форму из безмолвного, но как будто бы живого камня.
Всё шло своим чередом, но его мучило неясное беспокойство, которое нашло выход во внезапном мысленном порыве. Гиб Аянфаль даже выпустил из рук белый стебель податливой материи, когда волны, наполнявшие его сознание, вдруг представили неведомый прежде образ: темнота, словно туннель, уходящая в неизвестность, внутри которой трепыхается слабый, едва заметный свет. В этот миг его глаза как будто перестали воспринимать тёплый свет Онсарры, лившийся с оранжевого неба.
Гиб Аянфаль легко встряхнул головой и образ исчез. К счастью, он не попал в информационные потоки, через которые он управлял строителями, так что его состояние никто не заметил. В сознании осталось только странное слово «малкирим», обозначавшее неизвестно что.
Гиб Аянфаль припомнил утреннее недовольство абы из-за якобы принятой им золотистой амброзии. Но это просто невозможно! Поступить так неосмотрительно ему не дал бы Голос Ганагура. Гиб Аянфаль не мог сопротивляться оберегающему воздействию коллективной воли. То, в чём обвинил его аба Альтас, безусловно, было опасным действием, которое эта воля непременно остановила бы любым способом. Голос ещё ни разу не позволил ему подвергнуться настоящей угрозе. И хотя этот волновой страж порой порядком досаждал Гиб Аянфалю, он, тем не менее, считал, что может ему довериться. Голос должен был его защитить. Обвинения абы совершенно беспочвенны. А сегодняшнее утро – абсурдное наваждение.
Труд строителей на Пятой твердыне длятся до определённого времени. Когда Онсарра, миновав зенит, проходит половину пути к закату, по волнам разносится лёгкий зов, извещающий о конце трудов. Вместе с зовом в волнах последняя частица внутри затвердевшего стебля оказалась на своём месте, и Голос Ганагура тут же тихо прошептал Гиб Аянфалю слова похвалы.
Благодарность Голоса услышали и другие строители из команды. Сегодня они не торопились покидать место труда, и вместе с Гиб Аянфалем осматривали завершённое жилище. На следующий день Голос призовёт сюда других асайев, которые займутся обработкой окружающей территории и вырастят пасочный сад. А уж после этого начнут появляться и первые жители. Сначала придут те, кто будет здесь трудиться – замковые жнецы, ткачи, белые сёстры, техники срединных и тонких волн, а после – основная община. Само же строение замка состоит из нескольких общих залов, где асайи принимают пищу, проводят малые торжества или собираются вместе по какому-либо поводу, десятков жилых комнат, покоев техников волн и белых сестёр, картотек, где хранятся информационные карты, а так же залов ткачей, жнецов и ремесленников, в которых они трудятся, изготавливая для общины одежду, пасоку и необходимые материальные вещи. Нижние ярусы, погружающиеся вглубь твердыни, обычно носят техническое назначение – в них располагаются залы с пурными купальнями, предназначенными для восстановления тела, хранилищами для необработанного нектара, пасочных ягод и прочих припасов.
Гиб Аянфалю любопытно было узнать, кто будет жить в его первом «самостоятельном» творении, но Голос пока не спешил раскрывать ему эту информацию. Значит, можно будет наведаться сюда позднее в один из дней отдыха и посмотреть своими глазами. Хорошо бы увидеть, как мастер будет пробуждать замок перед заселением – приводить строительную пыль внутри стен в активное состояние.
В это время появился аба Альтас. Он тоже тщательнейшим образом осмотрел завершённое творение и, не найдя никаких изъянов объявил о завершении трудов городских строителей. Гиб Аянфаль, внимательно наблюдавший за ним со стороны, смог заметить, что, несмотря на благодушные речи, аба до сих пор хранит в себе утреннее недовольство.
Это было действительно так – как только строители разошлись, и родичи остались перед непробуждённой громадой одни, аба окинул своего воспитанника проницательным взглядом и строго сказал:
– Что ж, Гиб Аянфаль, Голос тебя, конечно, хвалит, но я по-прежнему недоволен тем, что с тобой случилось! Скажи, может за время труда прояснилось что-нибудь?
Гиб Аянфаль устало взглянул на него.
– Я не мог такого сделать, – твёрдо сказал он, – разве Голос бы мне позволил? Твои подозрения не обоснованы! Ты действительно считаешь, что это – я?
Аба Альтас с вниманием взглянул ему в глаза. Его взор немного смягчился.
– Что ж, раз ты ничего не помнишь, то предположим, ты ничего не делал, – согласился он, – Но тогда что же… Это кто-то другой с тобой сделал? Насильно?!
Гиб Аянфаль только пожал плечами.
– Если это насильно, то всё ещё хуже, чем если бы ты сам был во всём виноват, – медленно проговорил аба Альтас, – Подумать страшно, во что ты угодил в таком случае! Насильно напоили амброзией! И как я только сразу об этом не догадался? Просто уму не постижимо! Но если это правда, то нам придётся обратиться к чёрным стражам. Подобным происшествиям спуска давать нельзя!
Гиб Аянфаль притих. Он почти никогда не встречал охранителей закона и гармонии Онсарра на улицах городов и в волнах, и тем более никогда ещё не имел с ними дел непосредственно. Да и чувствовал, что аба Альтас также относится к чёрным стражам несколько насторожённо. Поэтому такой поворот событий весьма взволновал его. На Пятой твердыне какие-либо нарушения порядка, непосильные для белых сестёр, происходили настолько редко, что не только Гиб Аянфаль, но и многие другие молодые асайи считали, что деятельность чёрных стражей происходит где-то далеко, среди диких звёзд. Там чёрные стражи противостоят силам, способным угрожать асайям.