Она закричала, судорожно пытаясь отбиться, но даже ранить его не смогла. Из глаза пошла кровь, парень довольно улыбнулся, даже не ощущая омерзения от того, что делает. У меня же к горлу подступила тошнота, а на спине выступил холодный пот.
– Я проклинаю тебя Анри Эзеф! Ты сгниешь в той канаве, в которой я тебя нашла и никого не будет рядом. Никто и никогда не полюбит тебя, проклятое дитя Темного! – она судорожно задышала, прикрывая глаза, из которых ручьем текут кровь и слезы. – Твоя смерть будет ужасней моей, помяни моё слово!
Графиня хотела сказать что-то ещё, но мальчишка засмеялся, откинув назад голову. От этого зловещего звука дрожь прошла по телу, его я испугалась куда сильнее треска дерева, когда рухнула загоревшаяся кровать. Дым стал заметно гуще, даже я судорожно хватаю ртом воздух, не то, что они.
– Я не против оправиться в Преисподнюю, если встречусь там с тобой, – смеется он и, схватив хлыст, под прерывистые хрипы женщины заматывает вокруг ее шеи. Хватается за конец хлыста и ручку и сжимает горло женщины, душа ее.
Ноги в изящных женских сапожках елозят по ковру, она едва на мостик встала, доламывая ногти на обеих руках в попытке заставить его отпустить хлыст. Сдавленное кряхтение, стон и я не выдерживаю. Никакой сон, пусть и кошмарный не заставит меня смотреть на то, как этот некогда невинный ребенок превращается в чудовище.
Я всего лишь хочу его остановить! В конце концов, это мой сон! Здесь все должно быть так, как я хочу! Но все равно удивляюсь, когда то, что я в него бросила, достигло цели. Анри пошатнулся, выпустил из рук хлыст и схватился за правую щеку, из которой хлынула кровь.
Что это было? Что я в него бросила? Что-то фарфоровое, тарелка, чашка, может быть сахарница? Там что-то стояло на столике возле меня, на подносе, я не думала, что делаю, просто сделала. Фарфоровое изделие разбилось о его голову, при этом задев щеку осколком. Крови хлынуло так много, что она попала даже на испуганное лицо графини.
Звук падающих гардин не заставил меня вздрогнуть, в отличие от взгляда, которым он посмотрел на меня. Холодные синие глаза убийцы, точно такой же взгляд, как и на иллюстрации, но лицо моложе. Я готова поклясться, что он смотрит именно на меня, со смесью ярости и удивления. За его спиной в окне на небосклоне светится кровавая луна. Ничего в жизни не видела столь ужасающего и притягательного одновременно, настолько, что само по себе вырывается “вау”.
– Кто ты? Кто ты, чёрт побери?! – закричал он громко и так стремительно поднялся, что я невольно отшатнулась назад, явственно почувствовав спиной дверь.
Какого чёрта?! Я же раньше была незаметна для них, а теперь он не просто меня видит, но, судя по всему, хочет убить. Графиня сдавленно закряхтела, пытаясь убрать с шеи хлыст, а я, не открывая испуганного взгляда от парня, зашарила по двери рукой в поисках дверной ручки.
– Я тебя спрашиваю, кто ты такая? Ты из прислуги? Что ты здесь делаешь? Я же сказал всем убираться! – закричал он, смотря на меня с яростью, от которой меня трясет.
– Я не… – зачем-то попыталась ответить, и без того усугубляя свое непростое положение. Я, конечно, понимаю, что это всего лишь мой кошмар, но от страха это совсем не помогает! Он действительно смотрит на меня так, точно хочет убить.
– Уже со своей совестью разговариваешь? – прохрипела графиня, смотря на меня почему-то невидящим взглядом, так, словно меня действительно не видит. – Ты жалок, Анри.
Деревянный потолок заскрипел, его уже объяло пламя, и он вот-вот рухнет. Дым стал гуще, мне даже кажется, что я ощущаю жар пламени, его языки будто бы обжигают мои лодыжки. Парень оглянулся на женщину, и наконец-то освободил меня от плена своего взгляда. Круглая изящная ручка двери сразу же нашлась, и я повернула ее, не раздумывая. Щелкнул замок, я нырнула за дверь. Какой-то тёмный коридор, сквозь дымную завесу мало что видно. Вот только оглядываться по сторонам некогда, дверь за моей спиной дернулась. Я понеслась по коридору, толком не разбирая дороги, ощущая под босыми ногами мягкий ковёр. Там, где-то впереди туманно пробивается лунный свет из окон, туда и бегу, надеясь, что попаду не в тупик. Ну же, почему я не просыпаюсь? Почему он мне опять приснился, да ещё так?
– Стой! Стой я сказал! – закричал он так, что я чуть не споткнулась, но лучше бы это сделала. Холодная рука в то же мгновение схватила меня за запястье и дернула, заставляя развернуться и остановиться.
Легкие готовы взорваться, от дыма дышать тяжело, так я ещё и бежала. Сквозь большие окна в коридоре на нас падает свет, больше источников света нет, но я все равно вижу его лицо, испачканное в крови, в мельчайших деталях. Он больше удивлен, чем зол, в глазах замешательство. Из раны, что полумесяцем зияет на его щеке, стекает кровь по шее и груди, пачкая и так заляпанную кровью рубашку. Ему наверняка очень больно, но он не обращает внимания на боль. И это сделала я? Зачем я хотела остановить его? Это часть его истории, мне не изменить написанного в книге, в том числе и в своих кошмарах.
Да и зачем мне это делать? Зачем представлять другой исход в истории? Все из-за того маленького беззащитного мальчика, которого я все равно вижу, глядя в глаза настоящему чудовищу. Это же сон, просто сон, который никак не хочет заканчиваться.
– Анри, – выдохнула испуганно, когда он резко дернул меня на себя, хватая уже не за руку, а за талию.
Я сначала подумала – обнял, а потом почувствовала резкий удар с правой стороны под ребро. Попыталась схватиться за бок, но его рука, держащая рукоятку ножа для писем, не дает этого сделать. Он что меня пырнул ножом? За что? Я понимаю, что я свидетель и кинула в него чем-то… Тем не менее: за что? Так он ещё и нож принялся во мне проворачивать, заставляя меня задыхаться от боли. Я шокирована, встретилась с ним взглядом, таким же холодным и яростным, можно подумать я действительно это заслужила.
– Вот же ты сука, Анри, – выплюнула, чувствуя, что ярость меня переполняет больше болезненной агонии. Чтобы я ему ещё хоть раз помогала, даже во сне! Злодей, самый настоящий!
Свет померк внезапно, как будто луну закрыла большая туча. Сон, всего лишь сон, но почему так больно?! Почему я не просыпаюсь?
– Кто ты? – задал он вопрос странным голосом.
Серьёзно?! Сначала пырнул меня ножом, а теперь спрашивает? Логика типичного злодея на лицо. И что там говорил дедок? Злодей, от которого замирает сердце, это он-то?! Если у меня от него сердце и замрет, то исключительно потому, что я тупо сдохну! Меня жестоко обманули. Это из-за него я ночами не спала из-за кошмаров? Сволочь! Мелкий засранец!
Я дернулась вперед, пытаясь ему хоть головой в подбородок зарядить, но только вскрикнула, когда этот малявка нож из меня вытащил. А крови-то сколько брызнуло, фонтаном просто! Правда мне на нее посмотреть не дали, он отбросил нож в сторону и схватил меня за челюсть, словно желая запечатлеть у себя в памяти моё корчащееся от боли лицо перед смертью. Псих, самый настоящий! Да как он смеет так со мной поступать?! Я же не умру на самом деле, да? Всего лишь проснусь, ведь так?
– Это Ты… – выдохнул он так, будто это я ему сейчас нож в бок воткнула, а не наоборот.
И главное, какую моську состроил, как если бы действительно узнал меня и даже раскаивается в содеянном. Ну, или с чего это он решил попытаться зажать рукой мою рану? Оттягивает мою кончину?
– Нет, нет, нет! – кричит он на меня так неожиданно эмоционально, что я даже удивилась. – Не умирай! Слышишь?! Я тебе запрещаю! Не умирай!
У меня какое-то чувство дежавю, он же так кричал, когда поднял тельце Зефира, умолял его не умирать, но уже было поздно. Тогда он был ребенком, а сейчас с чего бы ему так реагировать, он же сам меня убил? Мои сны та ещё наркомания.
– Ты не можешь умереть! – крикнул мальчишка, словно это приказ, когда его лицо сменилось гримасой злости и какой-то уверенности. Туча закрыла луну полностью, я судорожно вдохнула, как в последний раз, не в силах оторвать от него взгляда и кошмар закончился.