И для него дорога тяжела,
Но Милость рыцарю взбираться помогла.
48 Там старец был, годами умудрённый,
Длинноволосый, совершенно сед,
Как дуб, морозами посеребрённый,
Лучистым, цепким инеем одет;
Казалось, проходил сквозь кожу свет,
В костях и в жилах видимое тлело;
Был этот старец истинный аскет,
Без всяких яств молитвой жил всецело,
Плоть грешную смирял, чтобы воскресло тело.
49 Не слишком рад был старец этим двум,
Взбиравшимся на высоту крутую,
Чтобы прервать поток небесных дум;
Однако чтил он даму, как святую;
Благоговел пред нею не впустую;
Приветив богоносную жену,
Явил учтивость рыцарю простую,
Спросив, зачем на эту крутизну
Карабкались к нему, как будто к ведуну.
50 "Цель на земле, - разумница сказала, -
Всем надлежит преследовать одну:
Достичь верховного первоначала,
Чтоб, искупив гнетущую вину,
Войти навеки в звёздную страну,
Сияющую горними лучами;
Фиделия почтила седину
Твою; располагаешь ты ключами.
Наставь же рыцаря премудрыми речами!"
51 "Стократ блажен, - маститый старец рек, -
В своей земной, превратной, горькой доле
Стремящийся ко благу человек,
Подвластный неуклонной верной воле;
Однако не в твоей ли рыцарь школе
Принять бы мог небесную печать?
Искушена в Божественном глаголе
Земному ты способна сострадать,
Чтобы Господень гнев сменила благодать.
52 Ты, земнородный, чаешь высшей цели?
Тогда тебе дозволено узреть
То, что сын духов не видал доселе,
И ты блуждать уже не будешь впредь,
Вкусив блаженства неземную снедь;
Но, чтоб достичь обители желанной,
Во благе должен ты понатореть,
Очистившись молитвой неустанной
От грешной прелести смертельно-окаянной".
53 Взошли на высочайшую из гор,
Подобную горе, где вестник Бога,
Раздвинувший до дна морской простор,
Чтобы сухая пролегла дорога
Средь красных волн для рати многоногой,
Провёл в уединенье сорок дней
И письмена кровавые от Бога
На камне восприял среди огней
И молний, чтоб закон Господень был видней:
54 Или горе священной, где маслины
Воспоминанье скорбное хранят
О том, как Бог не избежал кручины
В отчаянье своём навеки свят,
Достоин лавров, коих не сравнят
Поэты с вожделенными венцами
Своими на вершине, где пьянят
Богини нас, чтоб овладеть сердцами
И землю одарить бессмертными певцами.
55 И показал он рыцарю тропу;
Она напоминала склон отвесный,
Чтоб отвратить презренную толпу;
Был долог этот путь крутой и тесный,
Достойнейшего вёл во град небесный,
Чьи стены из отборных жемчугов;
Но кто воспеть способен град чудесный?
Нет у меня для этой песни слов.
Там правит Царь царей, там праведных покров.
56 Увидел рыцарь: ангелы летали
С божественных небес друг другу вслед
И в городе таинственном витали
Средь знамений отрадных и примет;
Там человеку ангел был сосед,
И даже места не было потере
В чертогах, где сиял нездешний свет;
Спросить хотелось: в этой звёздной сфере
Какой народ живёт, какой привержен вере?
57 Ответил старец: "Иерусалим
Перед тобою боготворный, новый,
Где Бог с народом избранным своим;
Там те, что были на земле готовы
К блаженству, к своему греху суровы;
Смыт кровью Агнца первородный грех;
Безвинный был заклан за наши ковы;
Крест - самая целебная из вех,
А в этом городе Всевышний любит всех".
58 Воскликнул рыцарь: "В мире много слухов!
Клеополис я, впрочем, видел сам,
Прекрасный град, где Королева Духов
Царит, располагая к чудесам;
Я думал, все красоты мира там;
Перед Пантеей, башнею хрустальной,
Стоял я, мнил, что близок небесам,
Но меркнет всё пред этой беспечальной
Красой в прозрачности небесно-изначальной".
59 Рек старец: "Это правда, а не ложь,
Но вопреки всем россказням превратным
Клеополис действительно хорош,
И надлежит всем доблестным и знатным,
Всем тем, кто подвигам привержен ратным,
Служить его властительнице, чей
Род может называться благодатным,
Поскольку в нём сияние лучей
Небесных, а не блеск затейливых речей.
60 Ты, юноша, английского ты рода,
Сын духов, ты девице помоги,
Которую преследует невзгода;
Упрочит правота твои шаги,
И дрогнут пред тобой твои враги,
Твой вознесётся щит над остальными,
Но почестями ты пренебреги;
Смой с дланей кровь; грозит она дурными
Последствиями; Бог над судьбами земными.
61 Тебе я предреку дальнейший путь;
Ты, привлечённый Иерусалимом,
Не пожелаешь в сторону свернуть,
И на земле ты будешь пилигримом,
И в рвении своём неутомимом
Ты будешь вечной принят высотой,
Где сонм святых сияет в свете зримом;
Святой Георгий, славен правотой,
Весёлой Англии ты будешь вождь святой".
62 "Не слишком ли я жалок и ничтожен? -
Воскликнул тот. - И как же я бы мог..."
"Подобный подвиг для тебя возможен.
Любой из нас был жалок и убог".
"Так неужели же таков итог?
Война, любовь и жизнь сама запретна?"
"Победа - мира вечного залог.
Ты знаешь сам: жизнь в битвах беспросветна,
А женская любовь заманчива, но тщетна".
63 "Зачем же, - рыцарь доблестный вскричал, -
Мне возвращаться в этот мир бесплодный,
Когда нашёл спасительный причал
Я здесь, где виден светоч путеводный
И жребий мне дарован превосходный?"
Ответил старец: "Нет, не такова
Твоя судьба, воитель благородный;
Ты деву защити в бою сперва,
И над врагом её добейся торжества!"
64 И рыцарь произнес: "Вверяюсь Богу!
Проклятому врагу не сдобровать.
Скорее бы пуститься мне в дорогу
И, потрудившись, восторжествовать.
Паломнику нельзя не уповать,
Но ты сказал, что я английской крови,
Зачем же сыном духов называть
Меня?" "Ты всё узнаешь в кратком слове,
Когда тебе твоё происхожденье внове.
65 От королей саксонских ты рождён;
Их не страшил в сраженьях натиск вражий.
Они воздвигли в Англии свой трон
И, окружив себя надёжной стражей,
Не знали, что разорены пропажей:
Тебя плутовка-фея унесла,
Марая колыбель не только кражей,
Но и своим отродьем; нет числа
Подменышам, от них немало в мире зла.
66 Так и попал ты в королевство к феям,
Где ты лежал в глубокой борозде
И найден был не лютым лиходеем,
А пахарем, который жил в нужде
И пестовал приёмыша в труде,
Георгием назвав, но дарованье
Врождённое сказалось бы везде;
Ты при дворе явил своё призванье
И доказал, что твой удел - завоеванье".
67 Воскликнул тот: "Как мне благодарить
Тебя, святой отец? Теперь мне ведом
Мой род, и мне бы впору воспарить
Благодаря целительным беседам,
Которые ведут меня к победам".