Крепко жму руку.
Ваш Г.Адамович
8
17/Х-1953 <Манчестер>
Дорогой Юрий Павлович,
Я вчера писал Яновскому [53], и начал с того, что каждое мое письмо начинается со слова «простите». Вот и Вам в письме должен начать так же. Я не ответил Вам, а вижу, что Вы мне писали в мае! Но летом я как-то разленился, вероятно, от южного солнца в Ницце, и всю переписку забросил. Надеюсь, Вы на меня не сердитесь, а если сердитесь, то не очень.
Надеюсь, что и не сердитесь за несколько слов о Вас в «Н<овом> Р<усском> Слове». Я статьи еще не видел, но знаю, что она появилась. Писал я с лучшими к Вам чувствами [54]. Но вот что получается неправильно и даже неловко, хотя по человеческой слабости это и неизбежно: об одном пишешь то, что думаешь действительно, о другом — далеко не так. «Перспектива» нарушается, и понимают истину лишь те, кто читает между строк и зная автора. Я об этом часто размышляю и мечтаю когда-нибудь написать статью, которая начиналась бы приблизительно так: ну, поговорим начистоту — такой-то, такая-то и т. д. — как в «гамбургском счете», помните, у Шкловского [55]. О Вас я писал с намерением «ткнуть пальцем» в то и на то, чего многие у Вас не слышат и не понимают. Если статья появилась без сокращений (едва ли) и искажений (почти всегда опечатки), то это должно бы быть ясно. У Вас есть «главное», хотя бы тень от главного, которое и не снилось другим.
Как Вы живете? Не отвечаю на то, что писали Вы мне в мае, т. к., Вы, конечно, забыли об этом. О Достоевском хотел бы кое-что сказать Вам «в дискуссионном порядке». В сущности, это писатель для юношества [56], не как Жюль Верн, а в дополнение к нему. Должны любить его те, кто остается молод душой всю жизнь. Я перестаю его любить, очевидно, старея. (Не думайте, что хочу сказать «взрослея».)
До свидания. Буду искренне рад, если когда-нибудь напишите.
Крепко жму руку.
Ваш Г. Адамович
9
14/I-<19>54 <Манчестер>
Дорогой Юрий Павлович,
Вернулся в Манчестер три дня тому назад — и нашел Ваше письмо (от 8-го января). Антологии еще не получил.
Вы хотели бы, чтобы я дал на книгу рецензию в «Опыты». Но я еще не послал им свои очередные «Комментарии» и едва ли успею написать еще и рецензию. Когда выходит № «Опытов»? [57]
Помимо того, у меня есть другое соображение. Я хочу в № 4 «Опытов» — если только он будет! — дать большую статью о поэзии в эмиграции [58]. У меня давно об этом была мысль, все не могу собраться написать это, да кроме «Опытов» и негде. Конечно, это была бы отчасти и «рецензия» на Ваш сборник. Тема большая, в двух словах ничего не скажешь, и мне не хотелось бы в короткой предварительной заметке комкать все то, что надо бы сказать. Конечно, это еще — мечта и проэкт, м<ожет> б<ыть>, я ничего и не напишу. Но надеюсь, что напишу, заменив такой статьей обычные «Комментарии». В Париже я слышал, что продолжение «Опытов» далеко не обеспечено и вообще под сомнением. Но это, м<ожет> б<ыть>, очередное «злопыхательство» [59]. Было бы очень жаль, если бы у слухов этих была почва. Журнал с недостатками, но в общем хороший и нужный, п<отому> что не совпадающий с «Нов<ым> Журналом» и не делающий «double emploi» [60].
Так что, Юрий Павлович, простите — рецензии я писать не хотел бы. В газете наверно напишет Терапиано [61] (если только Вы ничем его не обидели, он ведь из породы «мимоз»). Да и что в газете писать о стихах после Аронсона и Ко? [62]
Спасибо за пожелания к Новому Году. Желаю и Вам здоровья, благополучия и всяких возможных успехов. Крепко жму руку.
Ваш Г.Адамович
P.S. Письмо хотел отправить, а сейчас пришла антология. Спасибо. Успел только перелистать, кажется — все хорошо, и много полнее, чем я предполагал. Но сколько таинственных незнакомцев! (плюс несколько графоманов!) [63].
10
7/VII-<19>54 <Ницца>
Дорогой Юрий Павлович,
Спасибо за Ваше милое письмо и простите, что не сразу ответил. Я уехал из Манчестера с месяц назад, письмо Ваше получил в Ницце, где думаю пробыть до начала сентября.
Все, что Вы сообщили о Маркове [64], а также о Гале [65], — очень интересно. Между прочим: письма от Маркова, насколько помню, я никогда не получал [66]. Куда и когда он мне писал? Правда, со мной случается, что письмо лежит, лежит, а потом и отвечать уже и неловко, и поздно. Но было бы досадно, если бы я так поступил с Марковым. Кажется, пред ним я не виноват.
Я рад, что Вы оценили рассказ Варшавского в «Опытах» [67]. Кроме кислых фраз по поводу этого рассказа я ни от кого ничего не слышал. Даже сам редактор, промелькнувший в Европе [68], считает, что это — пустое место. А по-моему, он не только «выдерживает соседство» с Набоковым [69] (Ваши слова), но и много лучше него. Конечно, у Н<абокова> больше таланта. Но важен не только числитель, но и знаменатель. Набоков редко бывал так никчемно «блестящ» (да и не очень блестящ!), как в последних «Опытах», с напетом несомненного моветона. Мне жаль только, что Варшавский вывел с презрением и злобой человека, который этого не заслужил. Портретность очевидна с первого слова [70]. Но вне этого — в рассказе много и содержания, и прелести, и всего того, что преуспевающим беллетристам не снилось.
Елагина я мало знаю, мало читал [71]. Им сейчас увлекается С. Маковский. Но это — ничего не значит, во-первых, потому, что М<аковский> — поверхностно ограничен во всем, а во-вторых — завтра он может сказать, что Ел<агин> — круглая бездарность. Более «версатильного» [72] человека нет в мире. До свидания. Еще раз благодарю Вас за письмо. Вы пишете, что у Вас — «неудачи». Какие? Мне очень хочется о Вас написать, но надо найти случай и место. Если я соберусь написать о эмигр<антской> поэзии — будет и то, и другое. Кстати, я хочу наладить с Г.Ивановым (с которым возобновил дружбу) «переписку из двух углов» о поэзии и стихах. Но не знаю, удастся ли. У меня с ним никогда не было много общего, а кроме того — он сейчас в каком-то расслаблении и растерянности [73].
Крепко жму руку,
Ваш Г.Адамович
11
15/Х-<19>54 <Манчестер>
Дорогой Юрий Павлович,
Это все-таки удивительно! Утром отправил Вам письмо, а днем, вернувшись домой, нашел Ваше на столе, об «Опытах». Мне уже писал Варшавский, что в «Опытах» готовятся перемены, но я не был уверен, какие именно. Очень рад, что Вы будете редактором, и рад, что вообще «Опыты» будут. Ходили слухи, что они скончались [74]. Отвечаю по Вашему желанию сразу, и на все Ваши три вопроса.