Нет уж, лучше морской змей, здесь есть шанс уцелеть.
Говорят, лучшая библиотека Авалона – в Башне Дождя. Когда они возьмут остров и эта глупая война закончится, он обязательно ее осмотрит.
Резкий порыв ветра обдал его, на волны лег радужный отсвет. Подмастерье поднял глаза, попятился, запутался в канатах и упал. Над ним с веселым рычанием пролетел леопард – Агриппа увидел белесое, с рыжеватыми пятнами брюхо, в нос ударил острый звериный запах, и зажмурился.
Отрывистые крики туата, рык леопарда, треск ломающегося дерева, тонкий звон, почти пение белых клинков первых и музыка – голос флейты, высветляющий воздух, делающий его все более и более разреженным. Флейта взяла тон выше, еще выше, доходя до невыносимого писка… Аргиппа сжал уши, и все кончилось.
– Господин…
Кто-то настойчиво тряс его за плечо. Лекарь-подмастерье робко открыл глаза.
Рыжий, рулевой. Левую руку он держал на весу, берег ее. Туника была располосована выше локтя, по белой ткани расплывалось янтарное пятно.
– Они ушли?
– Ушли. Господин, нас несет к острову.
Агриппа поднялся. Ветер играл обрывками парусов, рулевое весло было сметено начисто, и неуправляемая джонка дрейфовала к острову Ловцов. Агриппа прищурился, разглядел белый бурун, выходящий из-за дальнего мыса, и припустил к шлюпке.
– Спускайте же ее на воду, – заторопился он. – Или мы будем ждать змея?
Потрепанный экипаж резво взялся за канаты.
– …экипаж малого судна – одиннадцать туата и человек, система экстренной связи – гелиограф, тяжелого вооружения нет, боеготовность у людей низкая, у туата – высокая, однако у них нет опыта морских боев. Вероятность успешного десанта довольно высока.
Жозеф расплылся в довольной улыбке, убирая авторучку:
– Вот теперь к Сирене, рапорт отправим вороном.
– Могли бы и пневмопочтой, связываться с этими пылесборниками.
– Пневмопочту Август Додекайнт проверяет в последнюю очередь, – фыркнула Германика. – А вот к воронам он питает слабость. Хватит болтать, я проголодалась.
– …надо перетянуть остальные фракции. Сновидцы колеблются, Лоцманы тоже.
– Лоцманы лишили нас транспорта. Это не выглядит как колебания.
– Эта блокада бессмысленна, – сказал Мимир. – К чему она, когда есть таблички, Юки? В любой момент твои Ловцы могут прыгнуть в любое место на Авалоне. Блокировать таблички невозможно.
– Если бы я воевала, так и поступила бы, – согласилась Юки. – Но Талос прекрасно знает, что я вовсе не хочу войны. Не хотят ее и остальные, даже Судье Талосу она не нужна, превыше всего он ценит целостность и покой Магуса. Он бы предпочел, чтобы я тихо исчезла. Лично штурмовать Башню Дождя – подобное не в его духе.
– Стало быть, их корабли стоят вокруг Острова, чтобы не дать отплыть нашим. Надо поговорить с Лоцманами, – повторил Мимир. – Многих заморочил Талос, они не пойдут против него, но если поймут, что противостояние угрожает Магусу, то уклонятся от битвы.
– А что Люди Короля?
– Король молчит, – вздохнул мастер Додекайнт. – Последние пятнадцать лет мы едва различали его голос, а ныне он совсем смолк. Артур словно погружен в сон во сне, до него не достучаться. Даже на Дороге Снов его гробница закрыта.
– В самую тяжелую минуту Артур нас покинул, – сказал Марко. – Судя по летописям, он никогда так не поступал.
– Король спит тысячу лет, у всего есть свой предел, – уклончиво сказал Теодорус. Он выразительно посмотрел на Юки.
Марко не стал ломать голову еще и над этой загадкой. Артур не может помочь, значит, о нем не стоит сейчас думать. О чем стоит подумать, так это о Соборе Магусов.
– Цель Талоса – единовластное правление. Ему на руку, что Король молчит, – сказал Марко. – Талос созывает Собор Магусов впервые за шестьсот лет.
– Обычно Старейшину Великого Совета назначает и снимает Спящий король, при согласии большинства остальных старейшин, – подтвердил Теодорус. – Но в случае, если волю Короля узнать невозможно, следует созвать собор Магусов. Он может решить судьбу любого из членов Великого Совета. Если Старейшина отвергнет волю Собора, это будет поводом начать настоящую войну. Однако, зная госпожу Юки, я полагаю, что она примет любое решение собора.
Госпожа директор кивнула.
– Надо следовать природному ходу вещей, их подлинному смыслу, – пропела она. – В этом высшая мудрость.
– Значит, нам необходимо добиться правильного решения Собора, – жестко сказал Марко. – Во Внешних землях авторитет СВЛ куда выше, чем у Лекарей и людей Талоса или нас, СВЛ. Нам нужны их голоса, голоса свободных людей Магуса. Необходимо плыть во Внешние земли.
– В кои веки Марко опередил меня со здравой идеей, – Теодорус почесал нос. – СВЛ во Внешних землях действительно знают больше, чем остальные службы Авалона, это козырь. Только что ты на самом деле задумал? Не договариваешь.
– Все мы чего-то не договариваем, – парировал Марко. – Например, откуда взялся кулон Дженни.
– Сказал же – не моя тайна, – сверкнул глазами Теодорус.
– Довольно старых споров, – прервала Юки. – Без Лоцманов есть только один человек, кто способен провести наш корабль через Великий Океан.
– А Дженни вы спросили? – возмутился Мимир. – На эту кроху свалилось столько испытаний. Вы опять хотите бросить ее в пекло?
– Она согласна, – Марко опустил глаза. – Но есть небольшая загвоздка.
* * *– Нет, я тебя туда не отпущу, об этом и речи быть не может! Соваться в этот молодежный лагерь просто потому, что там может быть алкагест, – безумие.
– Дед, ты же обещал! Ты сказал Калебу, что освободишь его от власти Фреймуса!
Дженни не хотела ругаться, она хотела добиться своего. Поэтому села напротив, сложила руки на коленях и выразительно посмотрела на Марко.
– Разумеется, и это моя забота – освободить Калеба. А вовсе не твоя!
– Ты с Людвигом себе занятие придумал, будешь разбираться с курганами, которые копает Фреймус. А мне, значит, болтаться по Европе с делегацией?
– Неизвестно, что опасней, – заметил Марко. – У вас на хвосте наверняка будут посланцы Талоса, так что будет весело. Даже слишком.
– С ними прекрасно справятся Германика и остальные. Я там зачем? Я гораздо больше пригожусь в лагере Фреймуса.
– Нет никаких гарантий, что там есть алкагест. Ты вообще понимаешь, что это?
– Штука, которая поможет наконец освободить Калеба!
– Оборвать связь между хозяином и химерой невозможно, – сказал фокусник. – В создании химеры колдун использует частицу своей плоти.
– Химера его ребенок?! Какая гадость!
– Химера – часть колдуна. Именно поэтому он имеет такую власть над ней. Разорвать это сродство может только алкагест… теоретически. Универсальный растворитель, субстанция, которая способна растворять что угодно. Однако в файлах Фреймуса, которые передал Калеб, нет четкого упоминания, где именно находится алкагест. Он может быть как в раскопках Венсброу, так и в этом лагере в Карпатах. А может быть, он вообще где-то еще. Будет правильно, если я займусь его поисками.
– Нет, дед, будет правильно, если мы будем искать его и там и там! Как он выглядит?
– На этот счет в разных источниках разные мнения. Одни говорят, что он как солнце, сияет – смотреть невозможно. Другие – что он невидим, потому что, коснувшись его, исчезает даже свет. Третьи – что он чернее когтей дьявола, а хранят его в сосуде из человеческой кожи…
– Дед!
– Так гласят источники, можешь сама свериться. Вон тот черный том с засохшими пятнами крови на корешке…
– Это не кровь, это соус болоньезе!
– Точно, сходи лучше поешь, все равно никуда не отправишься.
– Алкагест невозможно сделать на Авалоне, я специально узнавала у Мимира! Так?
– Это не означает, что…
– Значит, надо его выкрасть у того, кто занимается химеротворением, потому что алкагест используют при создании химер. Нечего на меня так смотреть, я знаешь сколько про них прочитала, мне из-за этого кошмары снятся! Так вот, ты много знаешь темников, которые умеют создавать химер?
– Несколько, – не моргнув глазом, ответил Франчелли. – И не все они так опасны, как Фреймус.
– И все они в Европе? К ним можно легко заглянуть на огонек и свистнуть бутылочку алкагеста?
Марко изучал стену.
– У Фреймуса он точно есть! – торжествующе подвела итог Дженни. – А в этом лагере меня точно никто не ждет. Ты подумай, дед, там же будет толпа студентов. Я быстренько просочусь с жабой-светоедом, все обыщу – и обратно. Обычная шпионская операция! Вы же все равно хотели, чтобы я переправила команду во Внешние земли?
– Мы даже не знаем, получится ли у тебя отплыть! – вспылил Марко. – Каким-то чудом ты попала сюда. Нет никакой гарантии, что это можно повторить.
– В жизни вообще нет никакой гарантии, – твердо сказала Дженни. Дед смерил ее задумчивым взглядом:
– Кого я воспитал, боги!