– А если он просто будет молчать?
– Скорее всего и будет, он же не враг себе. Тогда на эшафот не попадет, просто в отставку вылетит и покинет столицу в двадцать четыре часа. Вот это тебе придется выпить. Погоди, сначала пилюли… ага… теперь пей.
Дан послушно выглотал кружку лекарства, больше всего похожего на быстрорастворимый сок из пакетика: сладко и липко, но вовсе не противно. Гай умел готовить довольно вкусные отвары. Пролежать неделю… Ничего, бывает хуже, Алир после того испытания, что устраивал им властитель Велир, отвалялся без малого месяц, да потом еще месяц по стеночке передвигался. Ну и ладно. Ну и полежу. В этом даже есть глубокий философский смысл: не кинусь к Тике, не кинусь за ней следом, не потому что не хочу, а потому что не смогу. Даже скучно не будет, потому что Гай вслух книжки почитает, или Аль придет в камни играть, или Лара…
– А Шарик?
– Шарик в вольере. Уговорили кое-как, пообещали, что ты придешь к нему, как только сможешь. Согласись, сторожевой дракон в коридорах императорского дворца – это немного чересчур. Ну как, дышать больно? Придется потерпеть. Вечером дам обезболивающее, а пока нельзя.
– Терпимо. Когда Шарик коготком прошелся, было хуже.
– Тогда спи, если можешь.
– Сон – лучшее лекарство, – пробормотал Дан.
– Не лекарство, – удивился Гай, знакомый еще не со всеми русскими штампами, – просто отдых. Да и время быстрее бежит. Если что, я здесь. Ты один не останешься.
– Охраняете?
– Дурак. Тебе нельзя вставать. Категорически. Нельзя делать резких движений. Твой организм к быстрой регенерации не приспособлен. Если ты еще не знал, то исцеление и есть быстрая искусственная регенерация тканей. Тебе почитать? Хотя это, – он постучал пальцем по кожаному переплету, – весьма скучно.
Дан отказался и прикрыл глаза. Властитель услышал. Почувствовал, что должен прийти – и пришел. Как-то он проводил эксперимент – распустил их на два дня, и они рассеялись по столице и тут срочно ему потребовались. Дан тогда просто подумал, что ему надоели достопримечательности и надо бы вернуться, спросить у властителя кое-что. И остальные так. То есть он их не напрямую позвал, но они поняли, что ему нужны, и в течение часа собрались у него под дверью. Эх, каким же удовлетворенным он выглядел…
Появилось время подумать… То есть что значит – появилось? Его никто не отнимал, а думать можно, например, за едой или затачивая меч. Просто сейчас не было возможности делать что-либо другое. Впрочем, сил тоже. Только лежать, мелко и осторожно дыша, и думать. Гай в любом случае не станет его поить снотворным хронически: Дан всего лишь человек, и несколько дней на опиатах могут сотворить из него наркомана. Наверное. Наркотиков Дан в жизни не пробовал, бог миловал, а Олигарх даже в самый криминальный период беспощадно искоренял их в рядах своих «быков».
Боль имела место, но не настолько, чтоб занимала все его существование. Ныло под лопаткой или резко поддавало туда же, когда Дан, забывшись, делал глубокий вдох. Повезло. Стрела попала в него уже на излете, легкое пропорола, что по здешним медицинским понятиям было ранением практически смертельным, и кабы не властитель с его магией, Гай, вероятно, не сумел бы его спасти. Пусть он не был лучшим лекарем в столице, однако мог дать фору большинству. Во всяком случае, придворный доктор не считал предосудительным побеседовать с ним о медицине и даже соглашался с некоторыми методами Гая. Не знающие болезней вампиры нашли прекрасный способ сосуществовать с людьми: стали незаменимыми врачами. Их лекарства помогали быстрее и эффективнее, чем травные отвары людей. Дан это по себе знал: мази, приготовленные Гаем, затягивали мелкие раны едва ли не с эльфийской скоростью, а припарки, которые он ставил на особенно впечатляющие синяки, почти мгновенно снимали боль и рассасывали гематомы за пару дней. Однажды Дан умудрился крепко простудиться… хотя чего уж, честно говоря, просто дурака свалял, решив на пару с Алиром сплавать через озеро, а водичка была нечеловечески холодная, ладно, без судорог обошлось, доплыл, а к вечеру его одолел такой кашель, что властитель подзатыльника крепкого не пожалел. Так Гай отпоил его за пять дней, хотя Дан сам слышал, как хрипит и булькает у него в груди.
Пять лет. Пять лет Данил Лазарцев обитает на Траитии, в империи, охватывающей всю планету, а судя по местным географическим справочникам, диаметр ее поболе, чем у матушки-Земли. И ничего. Никаких сожалений. Мелькала иногда тоска при воспоминаниях о старушках и Тяпе, но проходила довольно быстро. Когда года полтора назад властитель, глядя на его грустную физиономию, внезапно заявил, что, если Дану вовсе невмоготу, он может устроить ему недолгое возвращение домой. Дан сначала удивился, потом обрадовался, потом задумался и отчетливо понял: нет, не хочет. Особенно недолго. Чего ради? Появиться дома и сообщить, что он вообще-то теперь на другой планете обитает, носит меч и дружит с упырем? Да тетка Даша сама ему психбригаду вызовет. К тому же… К тому же бабуля, скорее всего, не пережила его исчезновения, ей основательно перевалило на девятый десяток, так что будем откровенны… Да и Тяпа не дождалась. А мама с теткой привыкли. Ко всему человек привыкает, даже к непереносимым потерям. За столько-то лет… Одно жаль: ведь так они его банковский счет и не тронут, даже не потому что считают его живым, а просто из привычки экономить и оставлять на черный день. Хотя двадцати тысяч американских рублей им должно бы хватить и на черные дни, и на белые, и на разноцветные…
Властитель тогда кивнул и больше к этому вопросу не возвращался. Дан, пораскинув мозгами, уверился в том, что он и не собирался расходовать магию на эту чушь. Сам, видно, решил, что Дан дозрел, и предоставил ему мнимую возможность решить. Более того, Дан сильно подозревал, что это не в силах властителя. Ну и ладно. Обижаться на него он перестал очень давно. Какой смысл обижаться на явление природы?
Полтора года они были Триадой, старательно учились, тренировались, выполняли задания разного масштаба, но больше никаких испытаний никто не учинял, мало-мальски серьезных стычек не было, но режим занятий от этого мягче не становился. Разве что учителя исчезли – нечему было учить. Так они и сами продолжали, то ли по инерции, то ли по привычке, то ли удовольствия ради. Ну нравилось им! Как, наверное, всяким молодым и здоровым мужчинам. Теперь нередко сам властитель принимал участие в тренировках, нисколько их не щадя, и благодаря этой его беспощадности Дан обзавелся несколькими шрамами и мастерством, равным которому пока не встречал. Понятно было, почему Люм предпочел остаться живым бароном: пяти минут против властителя Дан не выдерживал. То есть выдерживал и полчаса, да только за это время меч Нирута раз десять останавливался то у горла, то у сердца…