Что ты смотришь по-разному? Говоришь про топор... День Победы я праздновал занеси в протокол! Бормотуха - извергнута. А напротив в кустах дуб стоит, как из вермахта, весь в дубовых листах! А мильтоны застали на том, что сек топором. Так ведь я же за Сталина, блин, как в сорок втором! Я и за морем Лаптева их согласен ломать! Я ж за Родину - мать его, в корень с листьями мать! Я их эники-беники в три шестерки трефей!.. А изъятые веники это как бы трофей...
x x x
Я волнуюсь, читая стихи: не слова, а прозрачные слезы. Все твердят, что пришли от сохи, что вчера еще слезли с березы. О родной вспоминают стезе, где зады поросли лопухами. Так и видят себя в картузе и в рубахе с шестью петухами. И живут, разрывая сердца, под трамвайно-троллейбусный грохот. Эх, найти бы того подлеца, что насильно отправил их в город! Я найду его. Зол и речист, я прорвусь через сто кабинетов. Я в лицо ему брошу: "Садист! Ты за что же так мучить поэтов? Ты же слышишь, как стонет стило! Здесь их жизнь л больна, и кабальна! Отпусти ты их с миром в село, посади ты их там на комбайны!"
ЕВАНГЕЛИЧЕСКОЕ
Апостол Петр, спасаясь от креста, три раза отрекался от Христа. И все же ты Петра не презирай иначе он тебя не пустит в рай.
МИНОР
Пропади оно все пропадом! Бледен, худ, необогрет, обмотаю шею проводом и отрину табурет. Пожуют глазами-жвачками участковые: "Висить..." И придет монтер с кусачками провода перекусить. Снимут, вынесут по дворикам вдоль таблички "Телеграф". А записку бросят дворникам, ни хрена не разобрав...
x x x
Карлу М.
И я бы стал лохмат и гениален, женясь на баронессе фон Вестфален.
x x x
О рукотворные ручьи, берущие начало в люке! И руки творческие... Чьи? Найти бы, вырвать эти руки...
АЛАНУ КУБАТИЕВУ
А ты знаешь ли, что вчера, окажись ты случайно близ, на тебя в шесть часов утра мог свободно упасть карниз?
А ты знаешь ли, что потом, отступи ты на два шажка, на тебя паровой каток мог наехать исподтишка?
А ты знаешь ли, дорогой: наступи ты на ветхий люк он под грузной твоей ногой провалился бы - и каюк!..
Не понять тебе, сколько раз ты избег минут грозовых до того, как тебя сейчас переехал мой грузовик.
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА
художника Волгоградского планетария Виктора К.
Когда он выполз - клянусь вам честью: меняю облик, роняю челюсть, хватаю камень и молча целюсь, не будь я Витей! Встречал я в наших проулках многое, однажды видел живого йога я, но шестиногое членистоногое еще не видел. И что досадно: близ места адского ни А.Стругацкого, ни Б.Стругацкого. Никто не даст мне совета братского, а это значит: все растолкую (мол, так и так-то), постигну сущность любого факта, плюс бездна такта все для контакта, а не контачит! Кричу: "Здорово!" - не понимает. Кладу червонец- не поднимает. Беру обратно - не отнимает (такие факты). Другой бы плюнул, другой ушел бы, другой давно уже вырвал кол бы... Я хлопнул по лбу и вынул колбу (промыть контакты). В момент промыли и повторили, про их планету поговорили, еще купили, еще открыли контакт налажен. Они гуманны - и мы гуманны, они гурманы - и мы гурманы, у них стаканы у нас стаканы (не из горла же!). Общались сутки, а утром ранним облобызались при расставаньи. Не наше пили, не "ративани", а их двуокись! И понял я, когда принял сотую, что невзначай прогулял работу я. Но отработаю. С большой охотою. Число и подпись.
ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО
Говорят, что варят тоже были славяне; уходили в запои, залезали в долги, выражались коряво, да такими словами, что тряслись-прогибались в теремах потолки.
Ну а мы-то не знали, кто такие варяги. Мы-то думали - немцы, приличный народ: вмиг отучат от браги, уничтожат коряги и засыплют овраги у широких ворот.
От корявых посадов - неприятный осадок, вместо храма- с десяток суковатых полен. Проживи без варягов, если поле в корягах и под каждой корягой - нетрезвый словен!
И явились варяги. Там такие ребята... За версту перегаром и мат-перемат... И от ихнего мата стало поле горбато и опасно прогнулись потолки в теремах.
...Говорят, что варяги тоже были славяне. И тогда говорили, и теперь говорят. И какой тут порядок, если поле в корягах и под каждой корягой нетрезвый варяг!
МОНАРХУ
Приветствовать монарха стоя? Не стукать в землю лбом? Ты отнял самое святое свободу быть рабом!
x x x
О величии идей говорить пока не будем, просто жалко мне людей, что попали в лапы к людям.
Как-нибудь в конце концов мы сведем концы с концами, а пока что жаль отцов, арестованных отцами.
Покривив печально рот, так и ходишь криворотым: мол, хороший был народ, уничтоженный народом...
x x x
- Когда в нашем сердце сиял восторг героических дел, скажи: ты за правду стоял? - Дурак! Я за правду сидел.
x x x
Полистаешь наугад все расстрелы да застенки. От Памира до Карпат нет невыщербленной стенки. Вот и думается мне: до чего же я ничтожен, если в этакой стране до сих пор не уничтожен!
x x x
Гляжу, от злобы костяной, на то, что пройдено. Пока я лаялся с женой, погибла Родина. Иду по городу - гляжу: окопы веером. Ну я ей, твари, покажу сегодня вечером!
x x x
Нам демократия дала свободу матерного слова. Да и не надобно другого, чтобы воспеть ее дела.
x x x
Не пойму я что-то схем битвы двух систем: почему я стал никем, если не был всем?
Из цикла "РУССКОЯЗЫЧНЫЕ ПЕСЕНКИ"
Вам не стыдно, коммунисты? Что за клоунада? Ведь и танки были быстры, и броня - что надо! Шли армадой по дороге, траками пылили и кого-то там в итоге насмерть задавили. Что сказать... Придурковаты. Да и бестолковы. То ли дело демократы ну хоть из Молдовы! Не беда, что не картавы, но умеют делать! Как шарахнут по кварталу с "МиГа-29"! И - чего-то не хватает. Вроде бы квартала. Только туфелька порхает с выпускного бала. Ой ты, звонкое монисто, пушки заряжены... Сопляки вы, коммунисты. Мальчики. Пижоны.
Послушай, нас с тобой не пощадят, когда начнут стрелять на площадях. Не уцелеть нам при любом раскладе: дошлют патрон - и зла не ощутят.
Послушай, нам себя не уберечь. Как это будет? Вот о том и речь: вокруг тебя прохожие залягут) а ты не догадаешься залечь.
Минуя улиц опустевший стык, ты будешь бормотать последний стих) наивно веря, что отыщешь рифму и все грехи господь тебе простит.
Живи, как жил, как брел ты до сих пор, ведя с собой ли, с Богом разговор, покуда за стволом ближайшей .типы не перещелкнул новенький затвор.
Были гулкие куранты и граненые стаканы, ссоры в транспорте до визгу и купюры цвета беж... Эмигранты, эмигранты собирали чемоданы, выправляли гае-то визу и мотали за рубеж. Ну, а мы шагали в ногу, не шурша, не возникая, что кругом дороговизна и оклад сто пятьдесят... Удивительно, ей-богу, но какая-никакая у меня была Отчизна года три тому назад. КГБ да Первомаи, Конституция - что дышло, убежавшим - укоризна и водяра из горла... До сих пор не понимаю, как же этакое вышло: я - остался, а Отчизна чемоданы собрала. Уложила и смоталась в подмосковные затоны, в среднерусский конопляник, где щекочет соловей... Мне на Родину осталось посмотреть через кордоны я теперь ее племянник, выбыл я из сыновей. Отреклась, как эмигрантка, и раскаянье не гложет: мол, ребята, не взыщите, а не будет хода вспять... Но потом, когда, поганка, продадут тебя за грошик, ты же скажешь: "Защитите!.." И придется защищать.