– Ой! – наш друг отскочил назад.
А когда мы, взволнованные, спросили его, он ответил: – Оно не поранило, а причинило... какое-то своеобразное ощущение... Точно холод до костей тебя пронизывает.
Совершенно незнакомое ощущение. Во всяком случае, эти звери, если их так можно назвать – умеют себя защищать... Еще с теми, малоподвижными я почувствовал что-то подобное, но едва-едва...
– Я так и думал, что сияние не безобидное, – добавил Антуан.
Подойдя ближе, мы увидели нору, в которой спрятался зверек.
– Могло быть и хуже, – предостерег я. – Вспышка больших зверей наверняка губительнее... Да, выходит, здесь очень небезопасно. Вообще эта планета своеобразна.
– А ведь мы еще ничего не видели. Мы не знаем, как устроены эти существа, из чего. Если это кислород, вода, углерод и азот – тогда марсианская жизнь может быть подобна нашей. Но если они состоят из чего-то другого, то пропасть между нами и ними большая.
– Химический анализ сделать будет сравнительно легко, а узнать, что у них за органы – необычайно трудно.
– Начнем сначала, – решил Жан и поймал маленькое животное. Все пошли к звездолету, до которого было не более пятисот метров.
Антуан задумчиво произнес, когда мы шли к кораблю:
– А вдруг здесь есть такие живые существа, которые пойдут на штурм звездолета?
– Из тех, что мы видели – ни одно! – решительно ответил Жан.
– А представьте себе таких великанов, как наши бывшие диплодоки или теперешние киты. Может, их мощное сияние растопит оболочку аппарата или лучевая энергия пройдет сквозь нее и убьет нас?
– У нас есть чем ответить им. Есть и излучатели, и взрывчатые вещества.
– Это все так... Но могут быть всякие неожиданности.
Только он сказал так, как Жан вдруг резко вскочил, указывая рукой на запад: опасения Антуана оправдались, да еще как! На расстоянии в триста метров появилось существо-великан. Оно было огромное, как библейский левиафан, как кашалот. Будучи плоским, как и виденные ранее существа этой планеты, оно все же возвышалось над землей фута на три.
– Сорок метров в длину и пятнадцать в ширину, – прошептал я.
– Заходите! – приказал Антуан. Взгляд его был взволнованным. Мы смотрели из звездолета на гиганта.
– Может, лучше немного подняться, – предложил я.
– Подождем, – ответив Антуан.
Гигантский зверь не двигался, и мы могли хорошо разглядеть его форму, эту «форму без формы», как сказал Жан. Кроме некоторых подробностей, зверь был похож на другие существа, только резко отличался величиной.
– Плохо, что мы не узнали поподробнее об этих существах.
Животное потихоньку придвинулось и остановилось недалеко от звездолета. Нам казалось, а может, это только казалось, что оно боится. Неизвестно, что оно почуяло, только чудище вдруг бросилось прочь и очень быстро.
– Сто километров в час, – заявил Жан.
– А все же, хотя его лапы и двигаются, это не бег и не ползанье. Если б оно не касалось грунта, я бы сказал, что оно летит.
– Может, это какое-то особое движение, что-то среднее между полетом и ползаньем? Потом разберемся.
– А пока возьмемся за работу! – сказал Антуан.
Каждому выпало особое задание. Мне поручили рассмотреть строение. Антуан и Жан взяли частицы ткани для химического, спектрального и радиоскопического анализа.
Организм был «сухой». В нем совсем не было влаги, а лишь газы и твердые тела необычайной упругости: под большим давлением или растяжением части вещества сжимались или очень хорошо вытягивались, а после воздействия снова принимали прежнюю форму.
Очень важно было разорвать их или разрезать: их упругость прямо-таки поражала. В середине тела, ближе к внешней поверхности было много вакуолей и, вместе с тем, ничего, что напоминало бы какие-либо органы.
Я упорно искал, но напрасно. Тем временем мои товарищи сделали важное открытие: анализ показал очень мало азота, углерода и водорода.
Сами ткани состояли из сочетаний: кислородных, карбонатриевых, борнооксидных с незначительной добавкой кобальта, магния, мышьяка, кремния, кальция, фосфора. Были еще следы разных веществ, и известных, и неизвестных.
– Эти ужасные твари принадлежат полностью к другому миру, – таков был вывод Жана.
Антуан, соглашаясь, кивнул головой, а я сказал:
– Больше всего поражает то, что у них нет влаги. Видимо, у них не кровообращение, а газообращение.
– Можно допустить, что не газообращение, а циркуляция твердых веществ, наподобие того, как перемещаются частицы внутри атома.
– Во всяком случае, первый анатомический анализ ничего не дает.
– А так как вы знаток гистологии, – авторитетно заявил Антуан, – то я делаю вывод, что тут много загадок.
– Что теперь делать?
– В первую очередь, нужно продолжать исследование планеты. Летим в другие места!
– Вот другое! – закричал Жан.
– Что другое?
– Другое огромное животное... Наверняка больше первого!
Обернувшись, мы увидели существо в 50 метров длиной. Оно направлялось прямо к звездолету.
– Взлетим вверх! – сказал я.
Положив руку мне на плечо, Антуан не спускал глаз со зверя, а Жан точно остолбенел, и, казалось, никто из них не слышал меня.
Существо быстро приближалось к нашему прозрачному аппарату и, очевидно, видело его, так как остановилось прямо перед звездолетом.
Вспыхнуло ослепительное сияние, и я почувствовал неимоверный холод, который пронизывал до костей. Антуан затрепетал, посиневший Жан ухватился за стену. В их глазах был ужас...
Снова вспыхнуло сияние, но на этот раз меньшее, и нас обдало морозом. Это было какое-то неописуемое ощущение, необычайно гнетущее, непохожее на что-либо нам известное. Что-то сжалось в груди и, казалось, сердце остановилось.
Сколько времени продолжались наши мучения, а это были действительно мучения, – не могу сказать. Может, 30 секунд, а может, несколько минут.
Когда мы пришли в себя, животного уже не было. Антуан, как обычно, первый овладел собой, и к нему вернулись вся его энергия и ясность ума.
– Нам угрожала смерть! – сказал он голосом, не выдававшим волнения. – Если бы это случилось вне звездолета, что осталось бы от нас?!
Я не мог удержаться и сказал с укором:
– Вы же меня не послушались!
– Мы сделали ошибку... Особенно я, когда увлекся. А впрочем, нужно все испытать! Этой ночью мы уже не будем рисковать своей жизнью, как в минувшую. Достаточно было бы двух или трех таких созданий и, действуя вместе, они убили бы нас во время сна. Не спасли бы и стены звездолета!
– Если только эти твари имеют силу ночью! – сказал Антуан. – Очевидно, для таких ударов им приходится тратить много энергии.
– Интересно знать, существо поступало так сознательно, или же попросту под влиянием раздражения, наткнувшись на необычный для него предмет?