Нет, для ловушки приманка была слишком жирной. Как ни крутил ее старший хорунжий перед внутренним оком, она упорно казалась ему именно тем, чем назвал ее Мурена – шальной неслыханной удачей, подарком Девы Моря. Дурак-пират, не знающий – пока еще не знающий – подлинной цены захваченному грузу. Редко, но бывает, коменданту доводилось, и не раз, слышать истории похлеще. И про выброшенные за борт тюки с непонятным порошком, который в лавке торговца пряностями стоил едва ли не дороже своего веса в золоте, и про купленное за бесценок дикарское ожерелье с крупными, но тусклыми камешками... оказавшимися на поверку необработанными изумрудами.
А подарки Девы Моря, как известно всем, нужно хватать – иначе обидчивая, как и все женщины, вершительница судеб отвернется, и тогда...
– Ну, пойдем, глянем на твоего пирата.
Вопреки опасениям чиновника, капитан Мэттон вовсе не казался особо страдающим от солнечных лучей. Пират, обняв очередную бутылку, восседал на раскладном стульчике, а перед ним стоял юнга, в одной руке державший зонт, а во второй – самодельный попугайский веер. На носилках около капитана ждали своей участи полная бутылок плетеная корзина и два бочонка.
Зрелище это, вполне достойное кисти придворного живописца падишаха, вызывало преисполненные завистью взгляды не только у сгрудившихся в десятке шагов пленных иторийцев и конвоировавших их пиратов, но и часовых из-за решетки. Еще бы – последние хоть и находились в тени, но веер и уж тем более вино вовсе не числились среди предусмотренных уставом караульной службы предметов. Упущение... крайне досадное с точки зрения низших чинов колониальных полков и гарнизонов.
Бдительность часовых, впрочем, оказалась вполне на уровне – по крайней мере, они расслышали шаги приближающегося коменданта и даже успели стать во фрунт.
– Ваша грозность, за...
– Как стоишь, вошь морская! – привычно рыкнул Тарк на вытянувшегося солдата.
– Виноват, ваша грозность!
– Открыть ворота, – приказал старший хорунжий и, обернувшись к Щеку, тоном ниже добавил: – Ну, заводи своих висельников. Поглядим.
Комендант злился, хоть и не мог отчетливо выявить причину охватившей его злобы. Скорее всего, в этом была виновна царившая во дворе форта духотища, в сравнении с которой прохладный сумрак его кабинета выглядел сущими Благословленными Землями. Проклятый климат... проклятый мундир, казавшийся сегодня раза в два тяжелее обычного – должно быть, из-за пропитавшего его до последней нитки пота. Проклятые иторийцы... старший хорунжий, скорчив гримасу, торопливо зашарил по карманам – широкая рубленая рана на плече второго в связке пленного успела изрядно загноиться, и шедший от нее тяжелый запах привлекал мух, но никак не людей, пробиваясь даже сквозь надушенный платок. Мерзость... и просто удивительно, что парень каким-то чудом ухитряется идти без посторонней помощи. А следующий в связке, высокий, светловолосый, с кое-как перевязанным боком, еще и ухитряется волочь носилки с бочонком. Силен... да и вообще эти пленные больше похожи на солдат, чем на экипаж торгаша, хоть в рекруты забривай!
– Товар и впрямь что надо, – пробурчал из-под платка Тарк. – Самое то для плантаций.
– И не только для плантаций, хинк комендант. Эти парни способны украсить собой любой полк, ведь в бою каждый из них стоит пятерых.
– А? Чего?
До сегодняшнего дня старший хорунжий Тарк не относил себя к числу тугодумов. Однако сейчас у него возникли серьезные проблемы с увязыванием насмешливо-уверенного тона и внешности измазанного сажей мальчишки-юнги в единое целое.
– Проблемы со слухом? – участливо спросил маленький наглец. – Я сказал, что в бою каждый из этих парней стоит пятерых. У вас в гарнизоне ведь как раз полтораста человек и есть, не так ли, хинк комендант?
– Что...
Договорить старший хорунжий не сумел – ему помешали. Юнга, все еще продолжая улыбаться, коротким, внешне даже и не очень сильным ударом рукоятью зонта разом выбил из легких коменданта весь имевшийся в них запас воздуха. Вдохнуть же снова Тарку не позволила обвившаяся вокруг его горла кандальная цепь.
– П-простите... – жалобно проблеял Щек Спиллеринг, глядя, как разом избавившиеся от оков «пленные» ловко расхватывают содержимое одного из бочонков – гарпунные самострелы. – Что вы-ы-ы делаете?
– А разве непонятно? – удивился юнга. – Захватываем форт.
– Н-но... это ведь невозможно!
– Разве? – приподнял бровь мальчишка.
Ответа чиновника он, впрочем, не получил, и причина тому была весьма уважительна – Спиллеринг, выпучив глаза, медленно завалился назад... и песок у его затылка начал темнеть.
– Похоже, вы проломили ему череп, мастер Мэттон. Старший канонир «Мстителя» безуспешно пытался изобразить нечто похожее на раскаянье.
– Вы ж знаете, м'тан, рука у меня тяжелая.
– Знаю, – подтвердил тан Диего Раскона.
Когда старший хорунжий Тарк очнулся, бой за его форт почти закончился. Собственно, боя как такового и не было. Четверо солдат во внутреннем дворе и десяток изнывающих от послеобеденной жары часовых на стенах были, пожалуй, больше готовы к схватке с демонами из нижних миров, чем с невесть как оказавшимися внутри форта иторийскими моргвардейцами. Абордажникам «Мстителя» за последние две недели довелось сначала выстроить из наполненных землей корзин точную копию форта, а затем от рассвета до заката упражняться в его штурме – и в сравнении с большей частью разыгрывавшихся Диего сценариев реальная задача оказалась вполне простенькой.
– Очнулись, хинк комендант?
Это голос мальчишки, вспомнил Тарк, и правда – открыв глаза, он увидел перед собой того самого юнгу, по-прежнему чумазого. Только вот рваные штаны каким-то чудом превратились в новехонькие темно-синие панталоны, стоптанные башмаки – в ботфорты, а болтавшийся сбоку матросский нож стал длиной в добрый ярд и обзавелся эфесом.
– Какого... – старший хорунжий хотел было потянуться к саднящему горлу – лишь затем, чтобы обнаружить свои руки надежно связанными за спиной. – Во имя Князя Ночи, что вы творите?
– Берем ваш форт.
– Что?!
– Собственно, – Диего неторопливо, словно не замечая оставляемых пальцами следов, натянул батистовую сорочку, – мы уже почти закончили сие занятие. Осталась только одна небольшая проблема... из красного кирпича.
– Ну да, – комендант хрипло рассмеялся. – Что, иторенский змееныш, твой коварный план дал осечку? Вы и ваши мерзавцы сумели пережать глотки часовым, но как только мои ребята поймут...
– И пока этого не случилось, – перебил коменданта Диего, – я предлагаю вам признать себя побежденным и отдать вашим людям приказ выйти из казармы... без оружия и поодиночке.