Мужчина с усилием улыбнулся и протянул девушке небольшой кусочек хрусталя, ограненный в форме капли. Он мерцал и переливался, искрился всеми спектральными оттенками.
Однако протянуть руку и взять кулон Ольге не дала ее дурацкая честность, которая вылезла в самый неподходящий момент.
— Это не мое, — хмуро ответила девушка.
Незнакомец не смутился. Он взял ее ладонь и бережно положил в нее хрустальную каплю.
— Считайте, что я таким образом сделал подарок девушке, которая мне понравилась.
Он отступил на шаг назад, очень осторожно провел пальцами по щеке девушки, повернулся и быстро пошел прочь.
Она осталась стоять на месте, ошеломленно глядя ему вслед. Затем спохватилась и бросилась за незнакомцем. С чего это он делает такие подарки незнакомым людям? Не очень-то ей верилось в любовь с первого взгляда. Да и не похож он был на обычных любителей знакомиться в людных местах — «девушка, а хорошая сегодня погода? А телефончик не запишите?»
Тут было что-то совершенно другое.
С тяжелым рюкзаком особенно не побегаешь, к тому же из прибывшей электрички хлынула толпа людей и скрыла от Оли этого странного сумасшедшего. Еще через полминуты она поняла, что окончательно потеряла его из виду.
«Вот идиотка, стояла как столб и только глазами хлопала, — обругала она себя. — А вдруг это была моя судьба? Ага, размечталась — с его-то внешностью ему только Клаудия Шиффер и подойдет».
Оля поправила на плече жесткую лямку рюкзака и посмотрела на кулон, на тонкой серебристой цепочке, который крепко сжимала в руке. Бело-голубые искры в глубине камня почему-то навевали щемящую тоску. Она подумала, что если поднести камень к уху, то можно услышать тихую музыку… или шум волн, как в морских ракушках. На какие-то секунды девушка явственно увидела пенный прибой.
…Волны лениво накатывались на берег, над водой плакали чайки, белыми лоскутками мелькая на фоне черных грозовых туч, нависших над скалами на горизонте. Соленый ветер теребил ее волосы, ласково поглаживал лицо… Почему-то Оля совсем не удивилась, словно для нее в порядке вещей было видеть такие сны наяву.
Сильный толчок вернул девушку к реальности. Наштукатуренная крашеная блондинка злобно посмотрела на нее и проворчала что-то насчет нахальных девок, не уступающих дорогу.
— Вот стерва крашеная, — огрызнулась Оля.
Хотя девушка зачитывалась фэнтези и прослыла среди своих книжным существом, она ни в коем случае не считала себя воздушным созданием не от мира сего. Правильно, в общем-то, не считала — таковой никогда и не была.
Пока крашеная стерва придумывала достойный ответ, Оля совершенно автоматическим движением повесила кулон на шею и двинулась к эскалатору.
Необычный все-таки сегодня день. Странные незнакомцы раздают подарки… Галлюцинации… И что это все-таки за камень такой? Бриллиант? Вот такой вот величины? Ну-ну, как же… ТАКОЙ бриллиант только в корону английской королевы сгодится. Горный хрусталь? Вот это уже ближе. А интересно, на этом список чудес на сегодня исчерпан или нет?
Девушке вспомнилась лемовская фраза о времени жестоких чудес.
Прямой выход на вокзал был почему-то перекрыт — как всегда, что-то изволили чинить и ремонтировать. Оля только вздохнула — все равно ведь опоздала, наверняка Исгерд со своим парнем клянут ее, стоя около исторического паровоза, накрытого прозрачной витриной. Ждут и тихо матерятся.
Выйдя из метро, Оля почти сразу же наткнулась на толпу людей. У всех были встревоженные любопытные лица, люди толкались, стараясь увидеть что-то, находящееся около обочины.
— Что там случилось? — хотя Оля и спешила, толпа зевак заинтересовала и ее.
— Человека машиной сбили, — ответила пожилая женщина с двумя сумками. — Какая-то иномарка, даже не остановилась. Что делается! Поступают с людьми, как хотят!
Женщина говорила что-то еще — про бандитов, наглых чинуш и полное бездействие милиции, но Оля уже не слушала ее, продираясь сквозь толпу. Неожиданная догадка пришла ей в голову.
Это действительно был тот самый незнакомец, который подарил ей хрустальный кулон.
Девушка замерла на месте, ощутив странный холод, ползущий по спине. Никогда еще так близко она не видела мертвого человека. Ее взгляд выхватывал какие-то отдельные фрагменты, словно не мог составить единую картину. Черная кожаная куртка, синие джинсы, пятно крови под светлыми волосами… Неестественно повернутая рука, бессильно лежащая на грязном асфальте… Милиционер с полосатым жезлом в ядовито-зеленом жилете… «Расходитесь, граждане, расходитесь!»
Оля поняла, что сейчас разревется самым дурацким образом. Она повернулась — и поспешно бросилась ко входу на вокзал, доставая на ходу из кармана носовой платок…
Ее подруга и в самом деле оказалась около паровоза — вместе с парнем в помятой куртке защитного цвета, которого звали Стасом, и который должен был быть официально представлен Оле в качестве друга Исгерд. Кроме рюкзака он прихватил и большой чехол: там наверняка была гитара.
Только вот опоздание все подпортило. Подруга встретила Олю, кипя от справедливого негодования.
— Придушу! — грозно пообещала Исгерд. — Ты где ходишь? Мы торчим тут, тебя ждем!
— Подожди, у меня столько новостей! — задыхаясь и вытирая слезы, проговорила Оля. — Такой кошмар!
— Кошмар… — повторила Исгерд. — Да на тебе лица нет! Что случилось? Маньяк какой-нибудь пристал?
Исгерд была готова тут же сменить гнев на милость. История с «каким-нибудь маньяком», от которого приходилось спасаться бегством, была одной из вечных ее отговорок — и это при том, что при ее росте, мощном телосложении и знании дзюдо преступник мог быть скручен и изувечен за доли секунды.
— Так… Стас, отойди. Тут серьезный разговор, — отдала распоряжения Исгерд, видя, что подруге совсем уж не по себе. И только минут через десять, когда Оля успела выплакаться и пересказать все, что произошло, она более или менее пришла в себя.
— Не фига себе денек начинается, — сочувственно покачала головой Исгерд. — Слушай, а это точно не он тебе звонил?
— Нет. Точно, — проговорила Оля. — Вообще, какой-то левый звонок.
Она достала кулон, весело засверкавший на солнце.
— Дела, — Исгерд осторожно дотронулась до драгоценности. — А что за камень?
— Горный хрусталь, наверное.
— Черт его знает… Я все думаю — этот звонок тебе, парень в метро — они никак не могут быть связаны?
— А еще — полтергейст.
— Ну, это понятно, машина прошла. Тяжелая. — Исгерд особым романтизмом никогда не отличалась и считала, что все необъяснимое происходит исключительно в книгах. Ну, конечно, приятно иногда о магии поговорить в теплой компании — но не более того. Что поделать — она все же была по натуре физиком, а не лириком.