В Шауляе оставлено 18 вагонов авиабомб, 3 млн авиапатрон, несколько тонн бензина, продовольственные, вещевые и технические склады.
Отдел снабжения штаба ВВС фронта, возглавляемый военинженером 1 ранга Ивановым и интендантом 1-го ранга Лисянским, вопросами эвакуации боевого имущества по-настоящему не руководят, указаний авиачастям на случай отступления в части принятия мер с горючим и боеприпасами не давали. Посылаемые работники штаба в части для руководства эвакуацией практической помощи не оказывают.
Командированный из штаба в Шауляйский гарнизон военинженер Батаев вместо оказания практической помощи гарнизону в перевозке боеимущества заручился от командира базы Любогощева распиской, обязывающей последнего вывести всё имущество.
Для уничтожения секретной и совершенно секретной документации 10-го авиаполка и 206-й базы в г. Митава [11] секретной документации 10-го авиаполка и 206-й базы в г. Митава [12] были посланы батальонный комиссар Маложин, старший политрук Барыбин и начальник общей части Кудрявцев, которые, перепоручив это задание младшему командиру и красноармейцам, занялись сбором личных вещей, в результате документация указанных частей в том числе и шифр при отступлении остались неуничтоженными.
ВВС фронта, потеряв свои базы, довольствуется снабжением боеприпасами, горючим и автотранспортом со складов Л В О, запасы которых, будучи не рассчитаны на обеспечение двух фронтов, полностью запросы ВВС Северо-Западного фронта удовлетворить не могут» [13].
Ситуация для ВВС Западного фронта сложилась ничуть не лучше. Так, согласно донесению уполномоченного 3-го отдела 10-й смешанной авиадивизии Леонова от 27 июня, «в Вельском истребительном авиаполку за 2 часа до налета была тревога, и только разошлись по домам, как был произведён налёт германской авиации.
На рассвете в воскресенье 22 июня германская авиация напала количеством в 100 самолетов на крепость, полигон и все места дислоцирования частей Красной Армии в гор. Бресте. Особенно точно германская авиация знала расположение наших аэродромов, которые были подвергнуты обстрелу из пулеметов зажигательными пулями, в результате чего в Брест — Кобринском направлении, которое прикрывалось 4 полками 10-й авиадивизии, находившимися: 123-й ИАП — в дер. Именины (г. Кобрин), 74-й ШАП — Малые Взводы (что в 18 км от границы), 33-й ИАП — гор. Пружаны и 39-й СБАП — гор. Пинск, германской авиацией подверглись почти что полному уничтожению на земле. Боеспособной матчасти осталось единицы. Характерно, что матчасть в этих полках, за исключением 39-го авиаполка, была не рассредоточена.
На Пинском аэродроме, где дислоцируется 39-й СБАП, эскадрилья самолётов Пинской флотилии, которая не была рассредоточена, подверглась полному уничтожению противником. Характерно, что объекты, расположенные ближе к германской границе, как-то: 74-й ШАП, 123-й ИАП подверглись более раннему нападению, чем 39-й СБАП, [14] не предупредили наши части, находящиеся в отдаленном месте от линии фронта, то есть от германской границы, в результате этого авиация противника уничтожила и эти, наиболее отдаленные аэродромы, путем обстрела из пулемётов.
Одновременно подверглись сильной бомбардировке военные городки и дома начсостава, в результате чего из крепости и полигона гор. Бреста осталось из состава семей и комначсостава незначительное количество людей, остальные все погибли в развалинах домов. Так, например, полковая школа в крепости г. Бреста была разрушена, никто из курсантов не мог спастись.
В гор. Кобрине много погибло в разрушенных домах начсостава и членов их семей штаба 4-й армии.
Из 472-го артполка спаслось 7 семей; из 48-го стрелкового полка спаслись 6 семей.
Склады бензина и боеприпасов 33-го ИАП, 123-го ИАП, 39-го СБАП были уничтожены.
По 39-му СБАП, несмотря на то, что производилось 3 налета, не смогли отстоять и сохранить матчасть самолётов.
Лётно-технический состав почти что не понес потерь, за исключением 74-го ШАП, о котором командование дивизии не имело никаких данных, так как связь с этим полком прервана, а самолётом У-2 установить связь было невозможно, так как налет авиации противника производился волной с кратким интервалом.
Несмотря на тяжелые потери матчасти самолетов по 10-й авиадивизии, оставшиеся 6 самолётов 123-го ИАП производили сильное отражение нападения ВВС противника, как на станцию, военный городок и гор. Кобрин.
При появлении эскадрильи самолетов противника количеством от 12 до 18 самолетов, наши лётчики по 2–3 самолёта 123-го авиаполка вылетали навстречу, принимали лобовой бой, сбивая по 3–4 самолёта, обращали в бегство противника и не давали возможности производить дальнейшие разрушения.
Германские лётчики одеты в гражданскую форму — в серые суконные мундиры однобортного фасона, брюки на выпуск такого же качества, как и френч, без всяких эмблем и пуговиц военного образца, фуражки с большими кожаными наушниками, в гражданских шёлковых рубашках, кожаных жёлтых ботинках с толстой подмёткой. Поверх всего этого одеты в серые лётные комбинезоны. Одежда, видимо, служит для укрытия в случае вынужденных посадок.
Из числа убитых германских летчиков один был поляк, взятый в плен один летчик, также оказался поляком.
Такая же форма одежды была на летчике сбитого самолета близ Пинского аэродрома.
Германские лётчики летают на самолётах чешского производства завода “Шкода”, имеют личное оружие “Парабеллум”.
Основной причиной, послужившей большому количеству потерь самолетов на аэродромах явилось то, что командование дивизии не рассредоточило мат-часть самолетов. Кроме того, налет был внезапным, и не была организована защита аэродромов от последующих налетов германской авиации после первого нападения.
Такой факт имел место в 39-м СБАП, где было 3 налёта. В результате рассеянности командования и отсутствия приказа действовать, матчасть самолетов была уничтожена. Во время последнего налета вылетевший самолет “СБ” сбил самолёт противника “Ю-88”.
Зенитные пулемёты на аэродромах бездействовали. Пулемёты на уцелевших самолётах не были приведены в действие. Между перерывами налетов мер к спасению матчасти самолетов не предпринималось.
В первый же день военных действий весь лётный состав был на аэродромах, ничего не делал, то есть не уходил в тыл и был в растерянности, в результате того, что нечем было воевать.
На аэродромах в основном велась подготовка к отражению предполагаемой высадки десантов. Запасы бомб, продовольствия, обмундирования в тыл не вывозились, бомбы не рассредоточивались.