— Ладно, Флинн, если не хочешь говорить серьезно…
— По-моему, ты сама сказала, что хочешь понять наших родителей.
— Спасибо, но я не нуждаюсь в объяснении физиологии человека.
— Так чего же ты хочешь?
— Скажи откровенно, тебя радует перспектива видеть их вместе?
— Не особенно. Честно говоря, я вообще плохо знаю Дженис, но, пожалуй, соглашусь с тобой, что она не самая подходящая пара для отца.
Эбби нахмурилась. Она бы несколько иначе выразила ту же мысль, но, вероятно, формулировка не имеет особого значения.
— Вот и славно, — отрывисто бросила она. — Все-таки нам удалось найти общий язык. Если скооперируемся, появятся неплохие шансы заставить их образумиться. Надеюсь, оба вскоре поймут, какую глупость они совершают, и тихо поставят крест на своей дурацкой затее, прежде чем весь город узнает об этом.
— Ох, не терпится услышать твой план!
— Надо еще над ним поработать. — Эбби подозрительно взглянула на парня. — Подожди минутку. А ты случайно не собираешься перехитрить меня? Выведать, что я намерена делать, а потом предупредить мать и Фрэнка?
— Конечно, нет. — Он зубами стащил резиновую перчатку и поднял руку, будто давал клятву: клянусь говорить правду и только правду.
— Несколько минут назад, ты не был всерьез настроен против.
— Точно так же, как и за. — Он снова надел перчатку. — Кроме того, мы с тобой давно не виделись, и несколько минут назад я еще не слишком хорошо понимал, с кем имею дело.
— А я-то здесь при чем? — вытаращила глаза Эбби.
— А при том, что сейчас мне трудно представить что-нибудь более кошмарное, — Флинн задумчиво посмотрел ей в лицо, — чем перспектива всю жизнь в рождественские праздники видеть тебя за общим обеденным столом. — Закончив подвязывать подпорку к последнему кусту роз, он наклонился над маленькой газонокосилкой и завел мотор. — Так что рассчитывайте на меня, мисс Стэффорд. С превеликим удовольствием помогу вам разрушить роман наших престарелых родичей.
Идя к машине, Эбби буквально кипела от злости: что за невозможный человек этот Флинн Грэйнджер! Впрочем, он всегда был таким. Надо отдать ему справедливость, он никогда намеренно ссор не затевал, воинствующим смутьяном его не назовешь. Но, несмотря на это, где бы он ни появлялся, тут же начинались всякого рода неприятности.
Разве не Флинн наполнил школу дымом, когда тайком от всех проводил опыт по химии? Он же потряс всех учителей и учеников, когда сделал чрезвычайно смелый разбор джойсовского «Улисса» для школьной стенгазеты. А сколько раз — и не сосчитать! — Флинну приходилось сидеть в школьной канцелярии в ожидании завершения очередного обсуждения, что с ним делать!
Имелся у нее и свой личный счет к Флинну. Однажды тот гонялся за персидским котом миссис Кэмпбелл и загнал его на самый высокий клен, какой рос на их улице. Услышав жалобное мяуканье несчастного животного, Эбби, преисполненная состраданием и праведным гневом, отправилась спасать беднягу. Хотя в том, что она упала с дерева и в трех местах сломала руку, и не было прямой вины Флинна, Эбби все-таки не могла забыть, что косвенной причиной ее травмы послужил именно он. Тот факт, что кот самостоятельно спустился вниз, целый и невредимый, раньше, чем засох гипс на ее повязке, отнюдь не оправдывал поведения школьного сорванца.
И, похоже, прошедшие годы его ничуть не исправили. Куда это годится — бегать полуголым, среди цветников Флоры Пемброук… Кстати, а он умеет делать что-нибудь кроме этого?
Общение с Флинном Грэйнджером чревато любыми малоприятными сюрпризами. И если бы не острая необходимость в его помощи, она бы держалась от него на расстоянии. Но положение слишком серьезно. Ставкой в этой игре является счастье матери. И если она, пусть и объединившись с Флинном, спасет Дженис, то так тому и быть.
Вторую половину дня Эбби провела в глубоком кресле в своей комнате, разглядывая створчатые окна и придумывая один план действия за другим.
Ровно за пятнадцать минут до того часа, когда Уэйн Маршалл должен был заехать за ними, чтобы вместе отправиться на коктейль к Тэлботам, она подошла к комнате матери.
Дженис сидела у туалетного столика и застегивала бриллиантовые серьги. Услышав стук в дверь, она обернулась. Эбби, войдя в комнату, тотчас узнала платье, которое было надето на матери. Яркий свет, лившийся из большой стеклянной двери, ведущей на террасу, искрился на блестках и подчеркивал изящные линии платья. Дженис купила его в Миннеаполисе всего несколько месяцев назад, когда во время весенних каникул приезжала навестить Эбби.
Мать выглядела усталой, настороженной и какой-то хрупкой. На долю секунды у девушки промелькнула мысль, что, наверное, лучше бы оставить все как есть и не бороться против брака Дженис, а поступить как Уэйн, то есть пожелать новоявленным супругам счастья и на время забыть о всевозможных последствиях их брака.
— У тебя удивленный вид. — Дженис коснулась рукой блесток. — Как ты считаешь, Эбби, их не слишком много? Мне, видимо, не стоило покупать его. Здесь не часто требуются такие роскошные вещи.
Если у Дженис Стэффорд не так много случаев надеть сверкающее платье для коктейля, то у миссис Фрэнк Грэйнджер их будет еще меньше, мрачно подумала Эбби. И тут же прикусила язык, лишь с большим трудом сдержавшись и не сказав, матери, что, если она поспешит с замужеством, ей вообще придется обходиться без нарядных платьев. Да, решила Эбби, она совершенно правильно делает, что старается вернуть Дженис здравый смысл.
— Прекрасное платье, мама, — бодрым голосом объявила она. — Я поняла это в ту минуту, когда ты его примеряла. Оно просто создано для тебя.
— Понимаешь, в больших городах вещи выглядят иногда совсем иначе.
— Поверь мне, оно очаровательно. — Эбби подвинула маленькую табуретку с вышитой гарусом накидкой ближе к матери и опустилась на нее. — Я хотела, мама, попросить прощения за сцену, которую устроила за ленчем. Дженис моргнула.
— Уверена, ты сама прекрасно понимаешь, каким потрясением стало для меня известие о твоем неожиданном замужестве, — пробормотала Эбби. — Но все равно, меня ничто не оправдывает. Нельзя терять самообладание.
— О, конечно, я понимаю, для тебя мое сообщение явилось настоящим ударом. — Дженис нежно провела тыльной частью руки по щеке дочери. — Но я не сомневаюсь, что, когда у тебя будет время хорошенько подумать…
— О, конечно, я привыкну, дай мне возможность исправиться, — перебила ее Эбби, довольная тем, что ей дали время довести свой план до конца. — Хорошо, что ты еще не назначила день свадьбы и не дала в газету объявление о помолвке.