С горькой обидой она посмотрела в его затуманенные глаза и заметила в них смущение и страх. Его губы побелели, а кожа на скулах натянулась. Он выглядел виноватым. У Рэйчел подкосились колени.
– Хэнк! – хрипло проговорила Рэйчел, и это было все, что она могла сказать ему в упрек.
Лицо Хэнка казалось искаженным от боли не меньше, чем лицо Рэйчел.
– Милая. – Он в отчаянии протянул жене руку, будто искал примирения с ней. Но Рэйчел с отвращением подалась назад.
– Не смей прикасаться ко мне!
Хэнк отступил и нахмурился. Его глаза сузились. Он смотрел на нее с тревогой и обидой.
– Ты не понимаешь, – сурово проговорил он. – Это совсем не то, что ты думаешь.
– За кого ты меня принимаешь? Лучше замолчи и не опускайся до дешевой лжи! – выпалила она, едва не срываясь на истерику.
Он еще смеет выкручиваться! Избитая отговорка всех мужчин: «Это совсем не то, что ты думаешь». Но это всегда именно тем и оказывалось.
– Я не лгу, – серьезно произнес Хэнк, скрестив руки на груди.
Она окинула его презрительным взглядом. Казалось, что, несмотря на упорство, с каким Хэнк пытается отстаивать свою позицию, он с трудом переводит дыхание. Но она не хотела знать, что могло быть этому причиной.
– Ты спешишь с выводами, – заявил он, глядя ей в глаза.
– Конечно же! – саркастически бросила она, и на ее лице выступили красные пятна. – Как я могла такое подумать? Посмотреть на вас – сущие агнцы! – Она резко ткнула пальцем в сторону нимфы, закутанной в разноцветное полотенце. – Интересно, как бы ты реагировал на моем месте? Что бы ты подумал?
Хэнк бросил свирепый взгляд на Долли, как будто это по ее вине их застукали.
– Долли, я ведь говорил тебе... – зло прошипел он.
– Ну конечно! Давай сваливать всю вину на нее! – взорвалась Рэйчел, возмущенная его недостойной попыткой, выкрутиться любой ценой.
– Но, я здесь действительно ни при чем! – вспыхнул он.
– Ради всего святого, Хэнк! – продолжала атаковать Рэйчел. – Неужели в тебе не осталось ни капли стыда или чувства ответственности?
Хэнк продолжал с укором смотреть на Долли.
– Знаешь, дорогой, перестань притворяться, что ты ни в чем не виноват! Чтобы оказаться в таком положении, как вы сейчас, требуется участие двоих. Я думала, что ты лучше, Хэнк. Похоже, я ошибалась. Мало того, что ты изменил мне, так еще пытаешься изворачиваться и сваливать вину на женщину.
Она приложила холодные пальцы ко лбу, пытаясь успокоить головную боль.
– Как ты мог? – продолжала причитать она. – Если бы ты любил меня, ты бы никогда...
Он, нахмурившись, посмотрел на нее внимательнее и оторопел.
– Рэйчел, что с тобой произошло? Ты выглядишь ужасно, – с жестокой искренностью проговорил он.
Она вздрогнула.
– Спасибо. Это как раз то, что мне сейчас хотелось услышать, – пробормотала она и перевела мрачный взгляд на милашку Долли, которая, сидя на краю кровати, просто светилась.
Полотенце вокруг стана Долли было обернуто не слишком туго, и из-под него проглядывали ее округлые груди.
Рэйчел с горечью отметила, что у соперницы, в отличие от нее самой, лицо не было опухшим и покрытым пятнами от слез. Ее волосы не слиплись от дождя, а их кончики не напоминали мышиные хвосты. Рэйчел не нуждалась в уничтожающем, пытливом осмотре, которому подвергла ее Долли, давая понять, насколько велика разница между ними. Рэйчел знала, что, покрытая грязью и больная, она катастрофически проигрывает любое сравнение. Мокрую крысу нельзя ставить на одну доску с девочкой из глянцевого журнала.
– Да, на тебе лица нет, – подтвердил Хэнк, сдвигая брови.
– Думаю, ни одна женщина в такой ситуации не могла бы сохранить лицо! Очень, знаешь ли, приятно прийти с работы и обнаружить, что твой муж раздел чужую женщину и разбросал ее одежду по всему дому, – всхлипывая, сказала Рэйчел.
– О чем ты? Какую одежду? – удивился Хэнк. На его лице застыло выражение праведного негодования.
– Ту, которая красуется вон там! – выкрикнула Рэйчел и дрожащим пальцем указала на лестницу.
Он скорчил озадаченную мину, и у него это получилось довольно убедительно. Нетерпеливыми шагами Хэнк пересек комнату и вышел на лестничную площадку.
– Это еще что такое? – нахмурившись, спросил он, осматривая разбросанные вещи.
Какой превосходный актер. Немудрено, что он так ловко скрывал от нее свои любовные похождения. Голливудские звезды могут нервно покурить в коридоре. Дорогу Хэнку Хансону с его способностью достоверно исполнить роль невинного мужа, которого незаслуженно обвинили в адюльтере!
– Ну что, вспомнил? Или ты был так ослеплен страстью, что не заметил, что делаешь? – спросила Рэйчел, глядя на него глазами разъяренной тигрицы.
Казалось, Хэнк сейчас взорвется. Его глаза метали молнии, когда он обернулся к Долли, которая сидела, прижимая ладошку ко рту. На ее лице было написано: «А мы, похоже, нашалили».
– Ну и стерва, же ты! – выдохнул Хэнк.
Долли пожала плечами и часто заморгала. Хэнка просто раздувало от ярости, и на Долли была готова обрушиться буря. Рэйчел неожиданно для себя вступилась за девушку, такую хрупкую и беспомощную перед разбушевавшейся стихией в лице разгневанного мужчины.
– Чего ты хочешь от нее? – гневно выпалила Рэйчел. – Хватит валить с больной головы, на здоровую!
– Я же сказал тебе, – прорычал Хэнк, поворачиваясь к Рэйчел, – я понятия не имею, что происходит!
Напуганная разъяренной массой мускулов, надвигающейся на нее, Рэйчел торопливо подалась назад. Что за глупость – отрицать очевидное, и убеждать ее в своей непричастности!
– Ты хочешь сказать, что тебя одурманили наркотиками и изнасиловали? Какой смысл оправдываться, когда все ясно? – горько сказала она.
– Но я действительно здесь ни при чем! – протестовал Хэнк.
– Слушай, – слабея, пробормотала она, снова прикладывая руку к горячему лбу, – не утруждай себя отговорками, мне не нужна твоя ложь.
Она подняла на него глаза, полные отчаяния, и чуть не расплакалась, увидев, как его лицо исказилось от жалости. Но ей не нужна жалость. Ей нужна его любовь и верность.
– Я не вру, – еще тише повторил он. – Я сейчас разберусь с этим. А тебе, Рэйчел, не мешало бы привести себя в порядок. Ты вся мокрая и в грязи.
– Как будто я не знаю этого, – огрызнулась она.
– Что случилось? Ты что, упала? – встревожено спросил он.
– Да! – выкрикнула она, и ее глаза наполнились слезами. – Я видела, как кто-то задернул шторы в спальне. Потом я увидела твою машину и подумала, что ты заболел. Да! Я беспокоилась за тебя! – всхлипнула она. – Если бы я знала... Но я, как дура бросилась тебе на помощь и поскользнулась в грязи.