Все-таки мужчины бывают редкостными идиотами! Нет чтобы просто сообщить ей о коварных замыслах Рейчел — вместо этого он решил разыграть из себя благородного рыцаря.
Эмили несколько раз глубоко вздохнула и гигантским усилием воли заставила себя говорить спокойно:
— Часть мебели в коттедже была куплена моими родителями и теперь принадлежит мне. Я бы хотела вывезти ее отсюда вместе с книгами и личными вещами мамы.
Тут она заметила, что взгляд Рейчел снова устремился на связку засушенных тропических плодов. Заинтригованная столь пристальным интересом тетки к такому незначительному предмету, Эмили нерешительно произнесла:
— Я не спросила… может быть, ты хочешь что-нибудь из маминых вещей оставить себе на память. Например, вот эти сушеные овощи, которые тебе так нравятся.
— Если мне понадобится пылесборник, я заведу себе что-нибудь попригляднее, — ехидно заметила тетка. Помолчав, она с силой добавила: — Не хочу, чтобы здесь остался хоть какой-то след Люсиль.
Эмили уставилась на нее, потрясенная сдержанной яростью и неожиданной горечью ее тона.
— Бога ради, тетя Рейчел, за что ты ее так ненавидишь?
— О чем ты?! Как можно ненавидеть Люси, эту прекраснейшую из сестер! — Первый раз в жизни Эмили услышала, как ее тетка смеется. — Глупость какая… Да никому на свете не позволено было ненавидеть ее. Что бы она ни вытворяла, как велик ни был бы грех, ей все всегда прощалось и она оставалась любимой и единственной. И так было всегда и со всеми.
— Ее больше нет, тетя Рейчел, — против воли голос Эмили задрожал. — Если когда-нибудь она причинила тебе боль, уверена, что она сделала это нечаянно. Так или иначе, она больше не сможет обидеть тебя.
— Ошибаешься. — Рейчел надменно вздернула подбородок. — Она никогда и не смогла бы ничего мне сделать. Знаешь почему? Потому что я никогда не заблуждалась на ее счет… Меня никогда не могли сбить с толку ее повадки воплощенной невинности и простодушия. И, когда пришло время, я убедилась в том, насколько была права. — Тетка внезапно замолчала. Потом решительно поднялась с кресла и сказала: — Впрочем, все это в прошлом, а думать имеет смысл только о будущем. И для начала надо продать этот дом. Полагаю, тебе прежде всего следует нанять контейнер для этого барахла, а может, выставить все на распродажу… Не знаю… решать тебе… Но я настаиваю, что к приходу первых покупателей дом должен быть свободен. — Тут она подошла к стене и, ни слова не говоря, сорвала связку фруктов из тропиков. Швырнув их себе под ноги, Рейчел с наслаждением пару раз прошлась по ним каблуками.
— Тетя, что ты делаешь?! — задохнулась от возмущения Эмили. — Это же не твое!
— Много ты знаешь, — проворчала тетка, немного успокоившись.
— Что бы там ни было, ты не имела права.
— А я никогда и ни на что не имела права. — В голосе Рейчел снова прозвучала застарелая обида и горечь. — Только твоя драгоценная мамаша имела право на все… Этот дом принадлежит мне, и я имею право делать в нем все, что хочу!.. В конце недели я зайду проверить, как выполняются мои распоряжения. Если ты не очистишь дом, я займусь этим сама. — Рейчел устремилась к выходу, и через мгновение раздался стук входной двери.
Эмили осталась одна. Чувствовала она себя так, словно ее переехал поезд.
— Ты в порядке? — В дверях появилось встревоженное личико Мелиссы Бейкер. — Я увидела, как твоя тетя выходила, и зашла убедиться, что с тобой все в порядке.
— Со мной все в порядке, — заверила ее Эмили, — но тетка, похоже, сошла с ума. Посмотрите, что она натворила! — Она помолчала, потом задумчиво добавила: — Никогда бы не подумала, что тетя способна на такое бурное проявление чувств. Ну чем ей не угодили эти безобидные фрукты?! Теперь я так и не узнаю, как они называются… И почему все, что касалось моей мамы, вызывает у нее такое раздражение?
— Возможно, не только она в этом виновата, — пожала плечами Мелисса. — Моя мама рассказывала, что Рейчел была прелестной малышкой и твои дедушка с бабушкой нарадоваться на нее не могли… А потом родилась твоя мама — и все внимание родители сосредоточили на ней… Она стала их единственным светом в окошке. Вряд ли двенадцатилетней девочке это могло понравиться. Так что, скорее всего, тут обычная детская ревность.
— Принцессу из королевского дворца переместили в отдаленный замок, — словно вслух размышляла Эмили. — Наверное, доля истины в этом есть… Однако я чувствую, что здесь что-то еще имеется…
— А если учесть, что ты точная копия Люси в молодости, — продолжала миссис Бейкер, — то все только усложняется. Впрочем, ты, наверное, права — тут не все так просто. Моя мама говорила, что когда-то сестры были очень близки между собой: вместе проводили каникулы и все такое… — Мелисса поставила чайник на огонь и присела к столу. — Ты уже решила, что будешь делать дальше?
— Буду искать себе квартиру без мебели, — криво усмехнулась Эмили.
— Может, лучше снять небольшой домик? — предложила Мелисса. — Тебе будет не хватать сада… А мне будет не хватать тебя!..
— Но я ведь не завтра переезжаю, — заставила себя улыбнуться Эмили. — Хотя, конечно, бедной изгнанной принцессе следует подумать о постоянном убежище.
— А вдруг прекрасный рыцарь на белом коне увидит принцессу и, пораженный ее красотой и добродетелью, захочет ее спасти? — лукаво улыбнулась Мелисса.
— Принцесса не уверена, что мечтает быть спасенной, — сухо заметила Эмили. — Она больше всего сейчас озабочена поисками контейнера для мебели, ибо не хочет ничего оставлять злой мачехе, то бишь злой тетке.
— О контейнере не беспокойся: мой Сид (речь шла о старшем сыне Мелиссы) подгонит завтра свой грузовик и отвезет твои вещи на склад… Пусть пока побудут там.
— Ох, Мелл, я так вам благодарна!
Миссис Бейкер застенчиво опустила глаза, взгляд ее упал на связку злополучных фруктов, сиротливо валявшуюся посреди гостиной.
— Да… Тяжелая рука у миссис Бенедикт, ничего не скажешь! — Мелисса попыталась осторожно приподнять связку. — Ой, смотри, что я нашла! — Один из плодов треснул, и из него, словно в волшебной сказке, выпал ключик. Ключик, правда, был не золотой, а самый обыкновенный, если бы к нему не была привязана стальная бирка с надписью: «72, Беринге, П.-Луи». — Ну вот, теперь хотя бы понятно, откуда эти штуки взялись в твоей гостиной.
— Лично мне ничего не понятно, — абсолютно искренне заметила Эмили, разглядывая находку.
— Полагаю, тебе стоит спросить об этом у самого мистера Берингса, которого, скорее всего, зовут Пьер-Луи.
— В первый раз о таком слышу, — отозвалась Эмили. — Меня другое интересует: положить туда этот ключ могла только моя мама… Возникает вопрос: почему она ничего не рассказала об этом мне? Боюсь, ответ очевиден — потому что это меня не касается…