— Ага, — говорю я, — добавляй моё имя. Мне нужно здесь кое-что сделать.
Приятно сказать это вслух — что я готов уйти от своей полевой жизни, построить для себя что-то новое. Я нахожусь на гребаном седьмом небе от счастья, когда выхожу от Хантера и направляюсь в кабинет физиотерапии, и моему терапевту приходится предостерегать меня, чтобы я не слишком напрягался, пока делаю тяжелые выпады под ее тщательным наблюдением.
Вот как хорошо я себя чувствую.
Практически насвистывая, я быстро принимаю душ в раздевалке и надеваю гражданскую одежду. Мне не хочется приглашать свою девушку на ужин в образе секретного агента, и надеюсь, что в джинсах, ботинках и в рубашке, я ей понравлюсь.
Ровно в пять выхожу из раздевалки и иду к ее столу, готовый вытащить ее, нравится ей это или нет. Я повешу ее чертов телефон, если придется.
Но когда я подхожу к столу, ее там нет.
Кровь прильнула к члену, а на лице расплылась улыбка.
Именно на это я и надеялся.
Надеюсь, моя принцесса готова принять меня — потому что я иду за ней, ни замок, ни система безопасности, ни расстояние не могут удержать меня.
Глава 5
Анна
Никто — я имею в виду, никто — не может указывать мне, куда идти и что делать, включая Колтона Майклса.
Я вернулась домой, выбивая яростную мелодию на пианино после того, как успешно бросила Колтона в штаб-квартире. Моя дверь заперта, но это его не остановит, если он захочет войти. Нет, я просто надеюсь, что он получит сообщение и перестанет гоняться за мной, как собака за костью.
Именно этого я и хочу, верно?
«Исключено, принцесса», — говорит мое либидо, и тоненький голосок в моей голове звучит громко и отчетливо, даже сквозь громкие звуки армянского танца Хачатуряна.
«О, думаю, и ты туда же. Успокойся, девочка».
«Он тебе очень нравится, — самодовольно отвечает мое либидо. — Говори себе все, что хочешь, но мы обе знаем правду».
— Ты чертовски сексуальна, когда играешь, — раздается голос у меня над ухом. Я продолжаю играть на клавишах, когда поворачиваюсь, и вижу Колтона, всего в нескольких дюймах от меня с ухмылкой на лице.
— Закрытая дверь на замок должна была тебе что-то сказать, Колтон, — горячо говорю я. Он выглядит очень сексуально — так красиво, что его трудно игнорировать, в рубашке, которая обтягивает большие мышцы, идеально сидящие джинсы и старые ботинки на шнуровке.
Колтон громко засмеялся, и от этого смеха у меня по спине пробежали мурашки. — Не для меня, если за ними скрывается то, чего я действительно хочу.
Упираясь руками в скамью у пианино, он наклоняется ближе, пока губами почти не касается моих. — А больше всего я хочу тебя, принцесса.
Я резко встаю и отхожу от пианино. — Я могу нажать на тревожную кнопку.
Колтон улыбается мне. Даже я знаю, что на самом деле не сделаю этого. Он хватает меня за руку и притягивает к себе, обнимая, утыкаясь носом в мои густые волосы. — Ты не сделаешь этого, принцесса. Только не со мной. -
И если бы ты это сделала, — продолжает он, покрывая поцелуями мою шею, — это стало бы только прелюдией.
Его губы встречаются с моими в долгом, жадном поцелуе, и я так поглощена им — его требовательным языком, который кружится во рту, его большим телом, доминирующим надо мной, его запахом, его низким одобрительным рыком — что едва замечаю, как он прижимает меня к дивану, пока не упираюсь в него и не опускаюсь в сидячее положение.
Колтон прерывает наш поцелуй, покусывая мою нижнюю губу, и плавно опускается на колени между моих раздвинутых бедер. Затем расстегивает пуговицу и молнию со злой ухмылкой, и я едва могу дышать, когда он зацепляет пальцами пояс и стягивает мои джинсы вместе с трусиками вниз, ниже, ниже, пока полностью их не снял.
Я всхлипываю, когда он наклоняется ближе, и его дыхание ерошит мои аккуратно подстриженные завитки. Одним пальцем он проводит по половым губкам, проскальзывая внутрь, проверяя влагу, которая сочится из меня.
— Очень мило, — говорит он. Убирает палец и облизывает его дочиста. — Ты восхитительна на вкус, принцесса.
Я ничего не могу с собой поделать — еще немного раздвигаю бедра, чтобы он меня увидел. Увидел, что он делает со мной своим присутствием, своими дразнящими прикосновениями и дразнящими обещаниями.
Его взгляд прикован к моему лону. Медленно, так медленно, что мне хочется закричать, он опускает голову и осторожно облизывает щель, кончиком языка касаясь пульсирующего пучка нервов. Из меня вырывается стон, и я еще больше раздвигаю бедра.
— Тебе понравилось, принцесса? — бормочет Колтон. Он скользит толстым пальцем внутрь меня — только кончиком, только до первого сустава, и лениво крутит им вокруг моего входа. — Хочешь еще?
— Да, — выдыхаю я.
—Тебе придется попросить, — говорит он. — Скажи: «Колтон, пожалуйста, оближи меня, пока я не закричу».
Мое лицо пылает. — Колтон, пожалуйста... оближи меня, пока я не закричу, — Грязные словечки вылетают в спешке, и мое влагалище пульсирует похотью от его ответной улыбки.
Он проскальзывает пальцем до костяшки, и я ахаю.
— Думал, ты никогда не попросишь, — отвечает он и прячет лицо между моих бедер.
Я вскрикиваю от внезапного движения его пальцев внутри пульсирующего лона и от скольжения его теплого, шероховатого языка по моим самым чувствительным точкам. Он пожирает меня так, как будто умирает с голоду, и я его любимая еда, языком исследуя все мои складочки, постанывая в своем удовольствии. Когда он поднимает голову, его губы блестят мной, я с трудом могу дышать. Я так возбуждена. Его взгляд светится хищными намерениями, когда он дарит мне волчью улыбку и, обхватив меня за талию, утаскивает на мягкий ковер в гостиной. Я не сопротивляюсь — позволяю ему уложить меня, словно на пиршество, и мне хочется застонать от возбуждения, когда он рассматривает мое полуобнаженное тело, распростертое и уязвимое для него.
— Такая красивая, — воркует он, устраиваясь между моих раздвинутых ног. — Я бы очень хотел как-нибудь увидеть тебя прикованной к моей скамье.
Что... прикованной наручниками к скамье? Но мысль улетучивается, когда он снова прикасается языком к пульсирующему клитору, облизывает и сосет, и я практически взлетаю от удовольствия.
Я хватаю его за волосы, покачивая бедрами у его лица. Он хихикает и быстро шлепает меня по бедру — крошечное, жгучее наказание, которое поднимается по позвоночнику и вырывается с долгим, удовлетворенным стоном.
Как бы я ни сопротивлялась Колтону и избегала его ухаживаний, мне нравится, как он нажимает на мои кнопки и борется за меня. Он не сдаётся перед моей защитой — он преодолевает ее, требуя всего, что я могу дать. Его тьма, его одиночество, грубая сила, так долго присутствовавшая в его жизни, — все это взывало к осколкам моего сердца, и я начинала думать, что, если будем вместе, мы можем стать единым целым.
Мои соски болезненно напряжены, когда приближается оргазм, подстегиваемый неистовыми облизываниями Колтона, решительными толчками и грязным шепотом похвалы.
— Эта маленькая киска моя, не так ли, принцесса, — говорит он между облизываниями. — Такая розовая и красивая, как я и представлял.
Я не просто кончаю, разлетаюсь вдребезги вокруг его мощных пальцев, и если бы он не держал меня за дрожащие бедра, могла бы пролететь сквозь потолок, крича от удовольствия. Когда сегодня утром терлась о твердое тело Колтона, тот оргазм был сладким ударом молнии. Сейчас все по-другому, как приливная волна, которая обрушилась на меня и оставила мокрой и дрожащей.
Он нежно возвращает меня на землю нежными облизываниями, стонет от удовольствия, когда впитывает аромат моего освобождения. Наконец Колтон садится, его глаза горят, он вытирает рот и облизывает пальцы. Огромную выпуклость, которая натягивает его джинсы, не возможно не заметить, и я немедленно потянулась к его поясу, чтобы взять его в руки. Я хочу — нет, он нужен мне внутри, но Колтон со смехом отмахивается от моих рук и небрежно поправляет твердый член большой ладонью, хватая мои трусики. Он помогает мне надеть их, подавляя мои протесты, что я могу одеться сама.