В двери лязгнул замок, и на площадку тут же высунулся чёрный нос крупной собаки. Ирина Валерьевна ласково поприветствовала напарницу фотографа:
- Наше высочество завтракала? Ты ж моя красавица.
Она, не особо наклоняясь, потрепала уши чёрной Фишки, а та с огромным любопытством уставилась на студента. Степан уже хотел присесть и поздороваться с собакой, когда та вздёрнула верхнюю губу, показывая мощные клыки, и издала горловой рык. Любопытство из чёрных глаз пропало напрочь. Зиганшина даже отдёрнула руку от головы лабрадорши, чуть ли не со страхом глядя на собаку. Из квартиры раздался хрипловатый баритон:
- Фишка, что ещё за фокусы? Носками накормлю! Фу!
Лохматый поводырь тут же послушно спрятал клыки и нехотя убрался с дороги. Дверь квартиры распахнулась во всю ширь, направленная мужской рукой. Степан посмотрел на хозяина квартиры. Перед студентом стоял мужчина лет под тридцать, выше его на голову, с растрёпанными светлыми волосами и лёгким недоумением на узком аристократическом лице. Серые с зелёными прожилками глаза смотрели , казалось, прямо на Степана. Не знай студент, что Бехтерев слеп, никогда не подумал бы, что эти глаза, пронзительные и чистые, могут не видеть окружающего мира. Худощавый блондин был одет в строгий серый костюм, под пиджаком - голубая рубашка с незастёгнутым воротником. Завершающий аккордом облика Святослава стали домашние тапочки, мягкие, с бобровыми мордами - жёлтые махровые зубы почти касались пола. Степан уставился на лицо своего будущего подопечного, выхватывая мелочи его внешности: высокий лоб, тонкие светлые брови, узкий нос с подрагивающими крыльями, чуть припухлые бледные губы, аккуратный подбородок... Ощущение тонкости лица не проходило. На миг Степану показалось, что Бехтерев его всё-таки видит. Святослав Львович моргнул в повисшей тишине и спросил:
- Ирина Валерьевна, я так полагаю?
- Правильно полагаете, господин Бехтерев, - отмерла Зиганшина. - Мы можем пройти?
- Разумеется, - бывший фотограф шагнул в сторону, освобождая проход. Заведующая вошла в квартиру, поманив за собой студента. Степан проскользнул мимо хозяина апартаментов и остановился в большой тёмной прихожей. Пребывавшая здесь же Фишка снова рыкнула и степенно удалилась, поглядывая на гостей. Входная дверь снова лязгнула, отрезая внешний мир. Ирина Валерьевна хозяйским жестом включила в коридоре свет. На щелчок тут же отреагировал владелец квартиры:
- Вы думаете, поможет?
Степан вновь посмотрел на Бехтерева. Лицо Святослава показалось ему одухотворённым высокой идеей. Что мужчина и продемонстрировал, продолжив фразу:
- Во тьме невежества и прожектор не поможет. А вдруг лампочка перегорит?
- Ничего, - ответила Зиганшина, - мы попросим вас её поменять.
Странный разговор озадачил Степана. Заметив это, женщина спохватилась и сказала:
- Кстати, Святослав Львович! Позвольте представить вам вашего нового социального работника...
- Весьма кстати, - не дал ей договорить Бехтерев, - что решили нас познакомить, наконец. А то скользнула мышка в норку и притаилась. Да вы дышите, дышите! Не стесняйтесь.
Степан, к которому относились последние слова, понял, что действительно затаил дыхание. Он медленно выдохнул и сказал:
- Очень приятно, Святослав Львович. Я Степан Мороз.