А в окнах кареты, всегда прикрытых черными бархатными шторками, иногда вспыхивает синий огонек, бликуя на стеклах, словно дверь не в карету, а в настоящую преисподнюю. Зрелище, внушающее до мурашек даже меня.
— Потрясное творение, — поцокал я языком, глядя на приближающееся темное чудо из-под рук неизвестного мастера.
Сначала я не понимал, что такого ужасного кроется за легендой о Черной карете. И только увидев, осознал. Таинственность и страх, что исходит от нее, вот причина всех страшилок.
Ведь я вообще не ощущаю никаких сил от кареты, возничего или коней. Ни силы Эн, ни силы чужой души, ничего. Но я вижу все это, и не иллюзию, это уж точно. И поджилки трясутся, себе то признаюсь.
Я встречал нежить, и не тупых зомби из фильмов техногенной эпохи, а настоящих Духов, что стоят на границе между миром живых и мертвых. Я видел призраков людей, сражался с одичавшими порождениями той стороны ни раз и не два.
Черт побери, да мой первый убитый Дух был нежитью! Призраком, захватившим первого друга из Мастеров. Друга и врага потом. Кто знает, может именно та одержимость стала причиной… Сейчас уже бессмысленно гадать о прошлых делах и временах. Единственное, что важно, это то, что в нежити я кое-как разбираюсь.
Уж Духа, косящего под вырвавшегося из власти мира мертвых и настоящую нежить я всегда отличу. Мир мертвых всегда казался мне просто отдельной областью огромного мира Духов в те времена. Сейчас я уже так не считаю, предпочитая не обманываться легкими догадками.
Но даже в начало Цикла, во времена пробуждения всех ужасов и воплощений людских кошмаров это было такой редкостью, что мне хватит пальцев на руках, чтобы посчитать каждый случай. Нежить это редкость, потому что мертвые никогда не отпускают свое. Особенно обратно, в живой и цветущий мир.
Но вот, я вновь вижу перед собой порождение той стороны. Причем настолько загадочное, что не в силах осознать ее природы. Кто построил эту карету, кто правит поводьями? За счет чего двигаются мертвые кони? Энергия, противоположная Эн, силе жизни, всегда оставалась для меня загадкой. Причем той, которую не горю желанием разгадывать.
А Черная карета все ближе… Решаться или отступить? Нелепый вопрос. Зря пришел что ли?! Храбрость в кулак, шаг вперед!
Стоило встать на предполагаемом пути и вытянуть перед собой отрезанную голову, как карета встала. Копыта коней твердо врезались в землю, продавив явно немалым весом. Кони всхрапнули, вывалив языки, пораженные трупными ядом, потрясли головами, встряхивая черными гривами. Оскал у коняшек явно не для травоядного наборчик, клыки острее кинжалов.
Но не из-за реакции мертвых коней я застыл, как кролик перед удавом. Капюшон возничего резко, дергано повернулся ко мне, открывая тьму под тканью.
Я чувствую взгляд оттуда, неживой, без эмоций, он ощупал меня с ног до головы и остановился на подношении. Придирчиво, как мне показалось, возничий оглядел голову Тихой Сабли, чуть кивнул.
Резко и неожиданно открылась дверь Черной кареты. Ослепительно для глаз вырвался свет и синее пламя, чьи языки тут же рванулись ко мне. Признаюсь, булки сжались и холодной пот по спине тоже прошиб, но на вид я оставался все так же невозмутим.
Как будто каждый день у меня выхватывают отрезанную голову руки из пламени какой-то неизвестной инфернальной твари. Я и моргнуть не успел, как голова исчезла из рук, вновь потемнело и щелчок закрытой двери кареты возвестил о принятии подношения.
Еле слышный цокот копыт снова создает дорогу среди безжизненной пустоши, плавно и без звука продвигается карета, крутятся колеса, хохочут тени искаженными ликами под крышей… И я шагаю следом, таинственным способом не отставая, но и не приближаясь к карете ближе чем на три метра.
За каретой исчезли запахи и звуки, только глядя по сторонам понимаешь, что двигаешься. Изредка в узком окне сзади кареты вспыхивают синие отблески. Шаг за шагом иду, а мыслей толковых в голове не появляется, в сознании будто мороз поселился, вымораживая чувства и разум до состояния тупой марионетки.
Я встрепенулся, ущипнул себя на нижнюю губу. Фух, чуть не повелся на эффект кареты, Тихая Сабля предупреждал! А ведь на меня она почти не должна действовать из-за подношения, какого же тем, кто следовал за каретой просто так? Так тихо и пугающе. Словно следуешь за каретой в мир мертвых.
И пускай мне этого никто не сказал, да и не ждал я, но… Добро пожаловать на Фестиваль Черепов.
Глава третья. Веселый Фестиваль
В один неуловимый момент появились звуки скрипа колес, грохот от копыт, что ступают по дереву. А еще еле уловимый, как трель маленьких колокольчиков, плеск воды. Черная карета въехала на мост. Пора!
Оцепенение, с которым приходилось бороться всю дорогу, пало. Мигом взопрев от волнения, я резко отступил вправо, опустил взгляд и рвано выдохнул. Край сапога остановился в считанных сантиметрах от начала моста.
Маленький шажочек и подошва сапога бы почуяла древний деревянный настил моста, широкого и очень длинного моста. Черная карета с шумом колес по дереву несется дальше, легко пожирая пространство метр за метром.
— Еще б чуть, — вытер я рукавом лоб.
Редко меня так на нервы прошибает, аж до пота, в моем-то архангельском тельце. Но здесь любой будет плясать от облегчения. Потому что стоит ступить на этот мост и все, конец! Назад пути не будет!
Тихая Сабля, из которого я выпытал информацию о Фестивале, как только не изгалялся, но не смог скрыть эту последнюю подлость. А я никогда не верил, что человек его характера не захочет отомстить даже после смерти. Не зря настаивал. Многие слабые духом темные делали этот непроизвольный шаг вслед за Черной каретой, завороженные необычной мистикой пути.
Я успокоил разум от бегающих мыслей, спокойно и глубоко вдохнул, выдохнул. Сердце приняло привычный мерный ритм, огляделся вокруг.
Под ногами берег из мелких камешков, практически гальки. И туман, много тумана, серого, как сигаретный дым, но непроницаемого даже для самого острого взгляда. Дальше пары метров ничерта не видно. Только край берега с озером и край моста, а дальше все исчезает в серой хмари.
Я на самом краю скрытой области. Шум копыт привлек внимание, заставив резко повернуть голову на звук. Еще одна Черная карета резко вынырнула из тумана, с грохотом заехав на мост. А позади, быстро и ловко в сторону отошел человек.
Бросив на меня взгляд лишь на долю секунды, он кивнул и тут же шагнул спиной в туман, исчезнув за пеленой. Тихо хмыкнув, я тоже решил не стоять тут как истукан и шагнул в плотную стену тумана.
Три твердых шага вперед, никуда не сворачивая, не закрывая глаз и не дыша. Так всегда проходил убитый мной Фрамгар, так его учили и неизвестно что будет, если пройдешь иначе. Тот человек вообще спиной пошел, но я делаю, как задумал изначально. Особый метод, шутка или традиция, но отступать от нее не стал и я.
Туман исчез перед глазами резко, отсеченный границей области ровно, как ножом. Я же только и почувствовал, что прохладу на коже, будто кто-то легко дунул прямо в лицо и отступил. Неприятное ощущение, но и только.
Проникнув в область, тут же поморщился от шума. Гул голосов и крики, какие бывают только от толпы, запахи готовящейся на воздухе еды и более неприятные запахи ворвались в нос, ударив по чувствам.
Не я один выныриваю из туманной стены навстречу шуму и гаму Фестиваля. И встречающих здесь тоже хватает. Меня тут же встретил опрятно одетый мужичок низкого роста, с подобострастием вопрошает:
— Нужен ли проводник вашей милости?
Угодливая поза и тон не обманули моих чувств, гнилью прет за километр. Не будь он человеком, принял бы за трупного червя, настолько мерзко просто рядом стоять. Еще и пытается под капюшон мне заглянуть, лицо разглядеть.
— Обойдусь, — резко ответил я, властно делая шаг вперед и заставляя отойти.
Мужик неприятно скривил лицо, будто лимона зажевал, но послушно отступил в сторону, открывая вид на открытый берег с сотнями палаток, шатров и множеством людей и духов.