Баки выглядел так, словно взвешивал все за и против этого решения. Его хмурое лицо стало выглядеть еще суровее из-за напряженных бровей. Присмотревшись лучше, Мелания заметила, что в напряжение каждый мускул.
— В 2009* у меня было задание — убить инженера из Ирана. Под Одессой я вывел их транспорт из строя. Прямо под утесом, — начал Баки. Мелания кивнула, стараясь не выдать, что от упоминания убийства у нее по телу прошла волна дрожи. — Я хочу вспомнить, кто сопровождал ученого. Ты видела это?
Мелания притянула к себе чашку с травяным отваром и взяла ее обеими руками. Сделав глоток, она закрыла глаза и просидела так секунд десять. К ее ужасу, в голове всплывали воспоминания слишком многих убийств: холодных, рассчитанных, с отчетами, которые проговаривались без каких-либо эмоций в голосе.
Предлагая помощь, Мелания думала о Стиве, дружбе, пути в светлое будущее, но почему-то не учла, что самого Баки могло интересовать и что-то другое. Что-то темное, жестокое, холодное. В чем разобраться для него может быть важнее, чем в старой дружбе. Или столь же важно.
Мелания поняла, что ее ситуация похожа на цугцванг. В детстве дедушка, большой фанат игры в шахматы, пытался научить и ее, но все закончилось запоминанием фигур и некоторых их ходов. И определением «цугцванг». Положением, которое в любом случае приведет к ухудшению позиции. Действием, приближающим к нежелаемому результату, из которого нет выхода. Уже в детстве это казалось слишком трагично.
Отказать сейчас в вопросе с ученым — потерять этого человека, не дать даже возможности довериться себе.
Согласиться на помощь — потерять покой для себя.
Мелания задумалась, почему вообще помощь Баки стала занимать столько места в ее голове, почему потеря его сейчас кажется ухудшением.
— Мелания? — позвал Баки.
Мелания вздрогнула от его голоса, поняла, что слишком сильно ушла в свои мысли.
Психологи, отстраненность от людей, отсутствие личной жизни и боязнь прикосновений… Должно же за всем этим что-то быть. Должно быть для чего-то у меня. Может, помогу ему, и… это приведет к чему-то еще. Или хотя бы успокоению его души, раз мне уже нет помощи.
— Я… — ответила Мелания, — не уверена. Но давай попробуем.
Она протянула руку и коснулась раскрытой ладони Баки. Его кожа показалась огрубелой, хоть на ней не было видно старых мозолей.
— Ты боишься? — неожиданно спросил Баки.
— Нет.
— У тебя рука дрожит, — констатировал он.
Мелания не ответила. Больше думать о руке она не смогла. Мысли снова погрузились в мрачные воспоминания, от которых захотелось избавиться криком. Словно он действительно мог выпустить все из нее.
Баки наблюдал за лицом Мелании, пытаясь по нему определить состояние девушки. После ее прикосновения он ощутил дрожь, через несколько секунд увидел слезы, стекающие по лицу, через минуту ощутил, как она отдернула от него руку и с ужасом посмотрела.
Он напомнил себе, что сам решил прийти, что сам заговорил об этом, что знал, что Мелания будет смотреть на него так, как он и сам смотрит на свое отражение.
Мелания, не говоря ни слова, поднялась на ноги, подошла к кувшину и налила воду в стакан, стоящий рядом. Она пила, жадно глотая воду, словно пробыла это время в пустыне, словно пыталась потопить что-то в самой себе. Когда Мелания закончила с водой, то молча вышла с кухни. Баки не стал догонять ее, решив дать время.
Не имея желания сидеть в доме, Баки вышел на крыльцо. Дом Мелании находился в конце жилого района, в ближайших домах свет горел либо в спальнях, либо вовсе не горел, и он решил, что может позволить себе подождать здесь.
Влажность в воздухе поднялась, все больше начал ощущаться озон, соседская собака все чаще начала давать о себе лаем. Баки понял, что приближалась гроза, но эта мысль не заставила его вернуться в дом.
Неожиданно внутри стало чуть спокойнее обычного. Чувство опасности не отпустило, но позволяло задержаться еще немного. Невольно Баки вспомнил Мелании о передышке, конечной точки пути и задумался об этом.
Ничего хорошего мысли не принесли.
Он услышал шаги через минут десять, но продолжал смотреть вперед. Баки понял, что Мелания остановилась около двери, и усмехнулся ее попытке остаться незаметной.
— Подкрадываться ко мне — очень плохая идея, — предупредил Баки, не меняя положения.
— Я и не собиралась. Просто… вспомнила кое-что…
— Что?
— Ерунда. Старая местная страшилка, — ответила Мелания, Баки повернул к ней голову, она так и стояла на пороге. — Бабао. Это приведение, которое никому не делает ничего плохого, а просто сидит в темных местах. Вроде этим и пугает. И еще оно превращалось в черную собаку, — продолжила Мелания. — Я подумала, что ты не стал ждать и ушел. И… немного испугалась, увидев в этом углу.
Баки выслушал и понял, что действительно сидел в части крыльца, которая была плохо освещена и ничего не делал. Наверное можно было не удивляться такой реакции. Хотя объяснение вышло за то, которое он предполагал.
— Ты хотел знать, стрелял ли в ту девушку из казарм. В Советском Союзе, — спросила Мелания. — Она ли сопровождала того ученого.
— Да.
— Ты снова встретил ее. Со Стивом.
Баки кивнул, отвернулся. В небе раздался раскат грома, а следом покапал дождь. Соседский пес перестал лаять, от чего стало лучше. Разговор вдруг показался не таким уж обязательным. Из вопросов Мелании он уже понял ответ и получил пищу для новых размышлений.
Мелания стояла, и ему было заметно, что девушка не знала, как вести себя дальше. Дождь усиливался, помимо раскатов грома стала видеться и молния.
— Сегодня без рисунков? — повернув голову, спросил Баки.
Мелания улыбнулась, подошла ближе, но села на старый стул, а не крыльцо, на котором сидел он.
— Я уже устала рисовать Стива. Но рисунок с ней у меня есть, если хочешь.
Баки вспомнил Советский Союз, роман, юную ученицу Красной комнаты и понял, что сейчас это не имело никакой важности для него и останется довольно приятным воспоминанием. Возвращаясь к воспоминанию борьбы на шоссе, Баки почему-то подумал, что у нее такое же мнение о нем. Они оба переросли это. И скорее всего, не станут об этом говорить, если у них даже появится такая возможность. Они оба стали другими людьми, чужими. Но убийство ученого сквозь нее все равно показалось очень некрасивым, хоть и хорошим стратегическим решением.
— Он мне не нужен, — спокойно сказал Баки и поднялся на ноги, поняв, что можно уйти.
— Можешь переждать грозу, если хочешь, — торопливо произнесла Мелания.
Но Баки не хотел ждать еще. Он спокойно вышел под дождь и, не обращая внимания, пошел в свою квартиру, поняв, что, скорее всего, вернется в дом Мелании не скоро. Человек, который знал все о его мыслях и чувствах, все равно казался ему странным. Но достаточно интересным, чтобы продолжать держать в поле своего зрения.
Комментарий к 5.
*Фильм «Капитан Америка: Другая война» вышел в 2014. Об ученом из Ирана говорилось, что это произошло 5 лет назад. Отсюда 2009. В работе примерно 2015
========== 6. ==========
Месяц спустя
История Италии всегда была полна легенд и рассказов о потерянных душах, призраках, которые напоминали о своем присутствии короткой прогулкой или прикосновением. Почти в каждом районе, деревне есть своя местная легенда о несчастной любви, которая помешала душе упокоиться. Об отзывчивом священнослужителе, который не мог уйти, пока не получил обещание живого провести мессы, которые он не успел при жизни. Даже о призрачных животных. Золотая лиса тосканского замка порой дает о себе знать в его стенах и окрестностях. А все лишь потому, что при жизни из-за нее строительство замка не шло. И все закончилось ее поимкой и захоронением под фундаментом замка.
Порой Баки Барнс напоминал Мелании еще одного призрака, который почему-то решил показаться ей. Бывало, когда он приходил каждый день, бывало, что не появлялся неделю, однажды встретил на полпути от издательства к дому. Наверное, стоило напрячься от того, что Баки порой следил за ней. Но в голове это почему-то было как данность.