Без меня прибывшее пополнение переодели в новенькую форму со склада, выдали всё положенное и вооружили СВТ и согласно отданному мной ранее приказу занимались разборкой и сборкой «Светки», так что я застал по возвращении уже что-то похожее на войсковую часть. Всем командирам выдали по ТТ и ППД, причем к ТТ по шесть запасных обойм, веса в них не много, а запас карман не тянет, да и с ППД у них один и тот же патрон. На отделение было девять СВТ и один ДП с шестью запасными блинами, пулемётчикам тоже дали ТТ, как личное оружие самозащиты, хоть это и было не по уставу. Кроме этого создали ещё и пулеметный взвод в составе десяти Максимов, которые тоже оказались на складе. В моих планах было увеличение десанта до полноценного батальона, а потому я приказал взять эти максимы с собой, а кроме них ещё 500 СВТ и 50 ДП. Все десять ДШК, на зенитных станках установили в кузовах грузовиков, сняв с них колеса и щиток, таким образом у меня появилась довольно неплохое зенитное прикрытие. Восемь грузовиков с 37 мм зенитками и десять с ДШК могли оказать достойный прием немецким стервятникам, учитывая, что из ДШК огонь можно было открыть сразу же. Новые грузовики тут же стали перекрашивать в трехцветный камуфляж и до утра краска на них должна была высохнуть.
Ближе к вечеру прихватив с собой в качестве сопровождения один БА-10 и грузовик с бойцами, смотался в наше расположение. Это я холостой, а у половины моих командиров здесь были семьи. Вначале бабье царство уперлось рогом не желая уезжать от своих мужей и только после того, как им было заявлено, что батальон уходит в рейд, а наше расположение будут бомбить, до них дошло, что это не шутки. Также заскочил к стоящим вместе с нами артиллеристам и саперам с предложением прихватить их жен с детьми до вокзала, так как ночью уходил эшелон на Москву. Это я узнал, когда был на станции, а заодно и договорился с железнодорожным начальством на эвакуацию семей комсостава. К десяти вечера привез все семьи на вокзал и лично посадил в поезд, после чего отправился на склад.
Тем же днём я слушал первую сводку СовИнформБюро.
С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от БАЛТИЙСКОГО до ЧЁРНОГО моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточённых боёв противник был отбит с большими потерями. Только в ГРОДНЕНСКОМ и КРИСТЫНОПОЛЬСКОМ направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки КАЛЬВАРИЯ, СТОЯНУВ и ЦЕХАНОВЕЦ (первые два в 15 км. и последнее в 10 км. от границы).
Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населённых пунктов, но всюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито 65 самолётов противника.
Для меня не было секретом, что эта информация скажем так, не совсем соответствует истине, но в моих силах попробовать, что бы они хотя бы здесь более соответствовали заявленному.
Белоруссия, 23 июня 1941 года, окрестности города Бобруйска.
Первый день войны прошел довольно мирно, для нас по крайней мере, мы не попали под бомбёжку или обстрел, а мои командиры были спокойно за свои семьи, так как поезд ушедший в 12 ночи на Москву должен был за ночь выйти из опасной зоны. Утром я распорядился загрузить все машины снарядами калибра 37, 45 и 76 мм и 120 мм минами, а также патронами к винтовкам и ДШК и отвезти это всё за восемь километров в одну хитрую балку в лесу и там всё выгрузить. Следом за этим грузовики сделали ещё одну ходку, но уже с бочками наполненными бензином, соляркой и маслом, так как при складе оказался ещё и небольшой ангар с топливом. Так мне будет поспокойней, зная, что у меня в надежном месте припрятаны боеприпасы и топливо к технике. Разгрузкой и маскировкой я руководил лично и в итоге, всё было очень хорошо замаскировано. В два часа дня, после сытного обеда и получасового отдыха я освободил начальника склада из под стражи и убыл в направлении Слуцка, подцепив к грузовикам все двадцать минометов. Ну не мог я оставить такое богатство, ведь минометы имели скорострельность до 15 выстрелов в минуту. Вот как представлю, как 16 килограммовые мины, выпущенные из двадцати минометов на максимальной скорострельности падают на врага, так и облизнулся, что твой кошак на плошку дармовой сметаны. Триста мин в течение минуты, да это можно любую атаку немчуры отбить не особо напрягаясь, и танки им не помогут, так как у них броня сверху тонкая и взрыв на ней от трёх до четырех килограмм тротила без последствий не оставит. Ну и что, что у меня пока минометчиков всего двадцать человек, это всего одна батарея из 4 минометов, дело то наживное. Было бы из чего и чем стрелять, а в начавшейся заварушке я быстро доукомплектую расчеты из отступающих бойцов. Ещё до наступления вечера мы добрались до Слуцка, проехав чуть больше сотни километров, и имели первое столкновение с хвалеными асами Геринга. На марше нас попробовала атаковать четверка мессеров. Бойцы зорко следили за небом, причем во всех направлениях и этих стервятников заметили вовремя. Они для своего удобства попробовали зайти к нам с тыла, видимо уже участвовали в подобных штурмовках и уже привыкли к отсутствию у советских войск на марше зенитного прикрытия. Вовремя заметив их, бойцы подняли тревогу и колонна встала. Буквально за минуту все восемь пушечных зениток были приведены в боевое положение, и четверку мессеров встретил вал огня. Кроме зениток и ДШК, по самолетам противника открыли огонь из своих СВТ и ДП и остальные бойцы, так что у немцев не было ни малейшего шанса. Плотность огня была очень большой, да и целиться было удобно, а потому головной истребитель просто разнесло на куски от попадания сразу двух снарядов и нескольких очередей из ДШК. В его ведомого попал ещё один снаряд и пара очередей, а во вторую пару по несколько десятков винтовочных пуль. Первая пара рухнула на землю, немного не долетев до нашей колонны, а вторая хоть и получила попадания, но не смертельные, хотя об открытии огня они уже не думали. Встретив столь сильный отпор, они попробовали удрать, но не успели. Зенитки развернуться им вслед не успевали, зато ДШК на треногах развернули мгновенно и продолжили огонь. Стрелять по удаляющейся цели было легче, а потому тяжелые пули крупнокалиберных станкачей измочалили хвосты худых в хлам и они рухнули уже за пределами нашей колонны. Ни кто даже не успел испугаться, настолько быстро всё произошло. Буквально пара минут и четыре костра на земле, а у нас ни каких потерь. Всегда бы так было, вот только к сожалению постояно не получится. Немцы просто не ожидали такого отпора, вот и поплатились за это, а вот когда на нас навалится один или два штафеля лапотников, вот тогда нам и будет жарко, и ещё неизвестно с каким счетом мы разойдемся. Жаль, что горят, не получилось документы у пилотов забрать, этот бой видели только беженцы, которые уже двинулись подальше от границы и войны и при нашем приближении уступали нам дорогу. Они к счастью не пострадали и махали нам приветственно руками, радуясь нашей небольшой победе, видимо им уже доставалось от этих уродов, которые не брезговали ради развлечения обстреливать колонны безоружных людей и сейчас справедливо получившим по своим заслугам. Около восьми вечера, на удобной полянке рядом с дорогой сразу за Слуцком я приказал устроить привал. Технику отогнали к деревьям и замаскировали ветвями и маскировочными сетями. Полевая кухня у нас была одна, ну не получилось у меня достать вторую, ни на складе, ни на станции их не было. Зато это была пусть и тяжелая, но трехкотельная КП-3-37, так что пришлось нашему повару начать готовить ещё на марше, что бы покормить всех в два приема, всё же личный состав вырос больше чем в два раза. Расставив караульных, остальных бойцов заставил снова и снова разбирать и собирать светки и правильно выставлять газовый регулятор. Отличную самозарядную винтовку в наших войсках не очень любили и только потому, что не знали, как с ней правильно обращаться. Вот в нашей морской пехоте она наоборот пользовалась заслуженным уважением, всё же морячки были более технически грамотны чем деревенские парни в пехоте, и могли её правильно обиходить, да и немцы оценили её по достоинству и даже приняли на вооружение. (Карабины Токарева в некотором количестве присутствовали в немецких войсках, самозарядный карабин был принят на вооружение Вермахта под индексом SiGewehr 259/2(r))