Плита приземлилась перед домом и медленно, словно лифт в шахте, опустилась на глубину нескольких метров. Просвет вверху сразу затянулся Тьмой и иллюзорной материей, а уазик с пассажирами оказался в просторном помещении, отдаленно напоминающем станцию метро. Дальние стены помещения терялись во мраке, отчего оно казалось бесконечным. А возможно, таким и было — род Ивашиных специализировался на пространственной магии, и подобное для них давно стало обычной рутиной.
— Вставай, красавица, проснись, — выпрыгнувшая из машины Химера зевнула, потянулась, открыла заднюю дверь и осторожно потрясла Полину за плечо. — Добро пожаловать в логово дракона.
Девушка неловко выбралась из машины, слегка щурясь на рассеянный свет и кутаясь в плащ-палатку.
— Лена, Роман, что это за место? Где мы?
— У Полкана в гостях, — опередила немногословного напарника Химера, вынырнувшая из темноты с “Калашниковым” и объемистой брезентовой сумкой через плечо.
— Идем уже, пока нас тут не сожрали, — Роман спрыгнул на слегка фосфоресцирующий бетонный пол, не забыв прихватить автомат, пистолет и любимый нож.
Полина перевела непонимающий взгляд с мужчины на женщину, ответа не получила, вздохнула и лишь плотнее закуталась в плащ-палатку, словно грубая ткань могла защитить от неведомой угрозы. Но спокойная сосредоточенность, уверенность, сквозящая в каждом скупом движении спутников, невольно передались и самой девушке. Поднимаясь по обычной на первый взгляд лестнице, по которой путь в несколько метров занял около пятнадцати минут, Полина уже почти не испытывала страха. А когда их группа оказалась в просторной комнате, залитой солнечным светом, страх отступил окончательно. На какой-то краткий миг Полине даже показалось, что она вернулась в детство.
Свет струился из высоких арочных окон таким потоком, что казался плотным и осязаемым. Он играл солнечными зайчиками в разноцветных витражах, расчерчивал сияющими квадратами потемневший паркет, тонул в глубинах огромного старинного зеркала в тяжелой деревянной раме, небрежно прислоненного к стене. Полина даже зажмурилась, ослепленная и слегка растерянная. В плотных и как-то странно изгибающихся лучах танцевали пылинки. В их то ускоряющемся, то замедляющемся до полной остановки движении наблюдалась удивительная, иная гармония, действующая на девушку подобно гипнозу. С трудом переведя взгляд на спутников, Полина поняла, что они ощущают то же самое. Полина осторожно коснулась луча. Луч обогнул ее руку, разложился радужным спектром, поиграл пылинками, снова сложился, подобно вееру, вытянулся в нить и исчез. За окном неестественно медленно пролетела птица, оставляя за собой инверсионный след.
— Что это? — прошептала девушка, неверяще рассматривая разукрашенную синяками и ссадинами руку, вокруг которой разливалось слабое свечение. За двадцать четыре года своей жизни даже отдаленно подобного Полина никогда не видела.
— Искривление пространства, ясен пень, — Химера потрясла головой, сбрасывая наваждение. Рядом, почти как большая собака, встряхнулся Роман — звериные инстинкты у оборотней очень сильны.
— Не понимаю, — потупилась Полина.
— Полкан объяснит, — махнула рукой брюнетка, бросая вещмешок и оружие на одно из мягких кресел, полукругом развернутых к камину. — А нам пора заняться делом. Седьмой, не спать, на политзанятиях отоспимся. Погнали, проверим внешний контур защиты и периметр. Да и пожрать бы не помешало…
— Вот это самое умное, что я услышал за последние сутки, — ухмыльнулся Роман. — Только заселим с комфортом нашу подопечную.
Комната, выделенная Полине, оказалась небольшой, но уютной, с еще довоенной, но удобной мебелью, вполне пригодным к эксплуатации камином и большими окнами, глядящими в заросший сад. За садом виднелась река, укрытая ивами и туманом. Густые клубы тумана после только что виденного яркого солнечного света удивили девушку и вызвали массу вопросов. Но все вопросы Полина решила отложить на потом — сейчас широкая мягкая кровать интересовала ее куда больше. Привычный мир и так дал трещину — еще в тот момент, когда она увидела шаровую молнию, послушно возникающую и исчезающую по воле жуткого человека, в котором и от человека-то ничего не было. Но после всего, что стало с ней и ее жизнью, это особо не волновало. Полина уже и так поняла, что мир на самом деле намного сложнее, чем кажется, и она — одна из немногих, кому довелось увидеть его изнанку. Ту сторону, которая считается байками и легендами, о которой не принято ни говорить, ни даже задумываться. То, что высмеивали, но за что убивали, сжигали, могли объявить сумасшедшим. И лишь подобные этому полковнику и его подчиненным знают правду. Или какую-то ее часть.
Комната казалась нежилой, но неожиданно чистой, без единого признака той сырости и затхлости, что неизбежно встречается в нежилых помещениях. А постель оказалась поразительно свежей, слегка пахнущей сиренью, лавандой и какими-то травами, запах которых снова невольно напомнил о детстве, ароматных стогах свежескошенного сена и маминых руках. Девушка даже едва не расплакалась, уткнувшись лицом в подушку, и лишь присутствие Химеры, деловито притащившей охапку дров, а следом — стопку каких-то вещей, заставило сдержаться. Выглядеть в глазах посторонних еще более жалко, чем в Изварино и по дороге сюда, не хотелось. Тем более, что сейчас и причин-то для этого нет, а прошлое слезами не изменишь.
— Смотри, здесь одежда и белье. Не волнуйся, не с трупов сняли, — донесся бодрый голос Химеры, вырывающий девушку из паутины тягостных мыслей. — Вещи мои, все стираное. На первое время хватит, а теплые вещи купим чуть позже. Или со склада зимнюю форму выпишем. Я подумала, ты точно захочешь принять ванну, полотенца и все необходимое уже там, воду я включила.
— Спасибо, — тихо ответила Полина.
— Тебе помочь? Хотя, чего я спрашиваю. Пошли, подранок, — брюнетка уже привычно помогла ей подняться.
Обустроенная в смежной комнате ванная особенно приятно удивила Полину. Спускаться каждый раз в санузел на первый этаж и снова подниматься по лестнице, превозмогая боль, было бы слишком тяжело. А полноценно передвигаться она сможет еще очень нескоро. И хорошо, если не останется калекой на всю оставшуюся жизнь. На весь отрезок времени, отпущенный ей до того момента, когда необходимость в ней исчезнет, и мужчина со сталью в глазах равнодушно оборвет ее и так слишком затянувшееся подобие жизни. Полина вздрогнула и торопливо принялась расстегивать халат, стараясь ни о чем не думать. Но бросив случайный взгляд в настенное зеркало, отшатнулась, испугавшись своего отражения. Тело, покрытое ссадинами и кровоподтеками, выглядело ужасно. Измученное землистое лицо, в котором не осталось ни кровинки, выглядело немногим лучше. Рука неверяще коснулась шрама на животе с еще неснятыми швами. Со стороны, в зеркале, при ярком свете, смотреть на это было невыносимо. Губы девушки задрожали, в глазах потемнело. Полина пошатнулась и стала оседать на пол, повиснув на руках Химеры.
— Блядь! Не смотри туда, на меня смотри, — сотрудница спецпозразделения легко удержала девушку. Худенькая, как ребенок, измученная, она почти ничего не весила, даже родной “Калаш” и привычное снаряжение казались тяжелее. — Твою мать, Полкан, вперехлест тебя сорок через семь гробов в Бездну с таким заданием… Очнись, демонова погибель!
Несильная, но звонкая пощечина привела Полину в чувство. Она снова взглянула на шрам, затем в глаза Химеры — фиолетовые, как лаванда, как сирень у калитки, как мамино платье…
— Хватит, ясно? — фиолетовые глаза опасно сверкнули. — Ты жива, и это главное. Скоро придет Полкан, не советую его бесить.
— Хорошо, — с усилием выдавила Полина. Бесить Полкана — последнее, что она хотела бы делать. А искупаться хотелось давно.
Девушка с остервенением в который раз терла мочалкой покрасневшую кожу, пытаясь даже не смыть — вместе с кожей содрать омерзительные следы чужой похоти и жестокости. И еще более омерзительные и жуткие воспоминания, которые словно черви, пожирали все светлое, что было в ее жизни. И все, что осталось от нее самой. Полина уже почти стерла кожу на груди, животе и бедрах, когда встревоженная долгим отсутствием девушки Химера зашла в ванную, оцепенела и, рыча под нос ругательства, вытащила Полину из воды, укутала полотенцем и перетащила на кровать.