Сейчас я бы расцеловал гнусную рябую пожилую соседку, еще вчера обматерившую меня за то, что я прикрикнул на ее незатыкающуюся собаку. Я бы никогда не отказывался от встреч с друзьями, отговорившись простудой или работой. Ёлки-палки, да я на работу бы ходил, как на праздник!
Попробовал помолиться высшим силам. Обещал, что буду вести благочестивый образ жизни, умножать добро и пресекать зло. Но никто из бесцветного ада меня так и не забрал.
Может, это и правда ад? Вроде как, северные народы считали, что там вечный мороз. Впрочем, про склад комбинезонов и сухпайков в мифах ничего не было.
Промаявшись таким образом несколько часов, я отправился на кухню и расковырял новую коробку с едой. Пока открывал банку с супом и вертел ее так и сяк, содержимое успело нагреться. Интересная система. И эффективная. С кашей получилось так же, но ее я тряс уже намеренно, и она получилась прямо-таки обжигающей.
По поводу вкуса пищи ничего конкретного сказать не могу. Это было съедобно, с натяжкой даже вкусно, но найти частички знакомых продуктов не удалось. Все было перемолото в пюре. Печенье оказалось почти пресным. А то, что я решил считать чаем и заварил кипятком в «икеевской» чашке – невнятно травяным.
Еда отлично восстановила силы. Я немного успокоился и решил завтра же сделать вылазку на улицу: оглядеть пространство вокруг дома и поискать признаки цивилизации.
Ужасно раздражало отсутствие обуви. Ходить босиком я никогда не любил и все настойчивее поглядывал в сторону комнаты с комбинезонами. К сожалению, ножей в здании не нашлось, а одноразовые ложечки из сухпайка явно не годились для разрезания плотной ткани.
Зато, к своему большому удовольствию, я заметил, что условный «чай» отлично заваривается из одного пакетика четыре-пять раз. За счет этого скоротал вечер, попивая горячее и всматриваясь в окна то одной, то другой комнаты в надежде увидеть огоньки дальнего жилья, транспорта или хотя бы звёзды.
Не знаю, во сколько мне удалось заснуть. Часов в этом проклятущем бункере уж точно не водилось. По пробуждении увидел всю ту же тусклую хмарь. Дорого бы я дал сейчас за один единственный лучик солнца!
Кстати, интересно, почему так легко открылась наружу внешняя дверь? Снаружи мороз, снег, а вход совсем не замело. Наверное, чистят? Значит, тут все-таки бывают люди! И не особо редко. Может быть, просто подождать их возвращения?
С другой стороны, глупо будет киснуть здесь в одиночестве целую неделю, если большая станция, где вовсю кипит жизнь, расположена метрах в ста отсюда, вне зоны обзора из окон. Про себя я решил считать это все арктической исследовательской базой. А как я сюда попал – разберусь потом.
Глава 2
Неспешно позавтракав, натянул один из комбинезонов. Это оказалось проще, чем я ожидал. Да и движения они стесняли не слишком сильно. Руки-ноги гнулись, голова поворачивалась, хотя толстенный капюшон здорово ограничивал обзор и приглушал звуки.
Я уже начал поворачивать винт на входной двери, когда меня настигла мысль «а вдруг захлопнется?». Остановился. Приволок еще один комбез, чтобы положить в щель. Снегу наметет, конечно. Ну ничего, я ненадолго. Только оглядеться.
Мне повезло. Сегодня снаружи не было ветра, и снежинки не норовили захватить помещение. Впрочем, за радостью сразу же последовало разочарование. Пространство перед дверью никто не чистил, просто здесь располагался еще один крытый длинный коридор. Полностью прозрачный. С одной стороны снега было навалено почти доверху, с другой – чуть выше колена. С полукруглой крыши его, по всей видимости, просто сдувало.
На выходе меня ждал сугроб почти по грудь, но я продрался сквозь него минут за десять. Комбинезон отрабатывал отлично. Помимо ботинок при надевании обнаружились плотные перчатки, прищелкивавшиеся к рукавам с помощью удобного крепления на запястье, так что я совершенно не мерз. Да и температура, прямо скажем, не арктическая. Градусов десять-пятнадцать ниже нуля.
Я увидел свой бункер, полузаметенный снегом. Небольшие заснеженные горушки, уходящие вдаль. Мутно-сероватое, постепенно темнеющее небо. Бесконечное снежное покрывало, отражающее тусклый свет.
Если бы где-то здесь были другие постройки, я бы их заметил. И тут стало страшно по-настоящему. Оказывается, раньше я испытывал просто легкий дискомфорт.
- Эй, лю-ю-юди! – заорал я, высунув подбородок над высоким воротником. Это был первый громкий звук за много часов пребывания в ледяной пустыне, но его не подхватило даже эхо.
Накатила паника. Захотелось просто побежать, сломя голову, неведомо куда. Из походно-туристической юности я еще помнил, что это – единственное однозначно неверное решение, поэтому уселся прямо в снег и постарался успокоить дыхание. Удалось далеко не сразу.
Когда я снова смог соображать более-менее здраво, то встал и снова огляделся. Ладно, отсюда я не вижу ничего полезного и похожего на жилье. Но нахожусь далеко не в самой высокой точке. Нужна приличная горушка. Не Эверест, но нечто довлеющее над территорией. Оттуда я точно смогу разглядеть признаки цивилизации.
О том, что будет, если не разгляжу, я наотрез запретил себе думать. Проблемы следует решать по мере их поступления. На данный момент я одет, обут, сыт, имею крышу над головой, а это уже немало.
Обошел вокруг бункера. Снег был не особо рыхлым, где-то наст даже выдерживал мой вес, да и конструкция ботинок не давала провалиться глубже, чем по щиколотку. По итогам прогулки я вдоволь надышался свежим воздухом и высмотрел довольно приличную гору. Не то чтобы совсем под боком, но все же на разумном удалении. Я не был уверен в своем глазомере, да и совершать дальние переходы по сугробам раньше не доводилось, но предположил, что доберусь до подножья часа за три-четыре. А там – как пойдет. Хотелось бы верить, что на подъем уйдет не больше. В любом случае, придется или ночевать в снегу или проделывать часть пути по темноте. Перспектива так себе. Пора возвращаться в тепло и все хорошенько обдумать.
Снега внутрь не намело, зато выморозил я помещение изрядно. Кстати, интересно, как здесь поддерживается приемлемая для жизни температура? Что-то поздновато я об этом задумался. Вылезать из комбинезона, а особенно – из ботинок, совсем не хотелось.
В ожидании пока «дом» согреется, я протопал в комнату, где проснулся в первый день. Жаль, что местные доброжелатели, оставившие столько припасов, не подумали про лыжи. Может быть, удастся сделать их из кусков стеллажа? Я снял перчатки и подергал хлипкий на вид шкафчик. Оказалось, он из какого-то пластика. И не похоже, чтобы конструкция была разборной.
Тот же самый результат ожидал меня при осмотре кровати. Зато тут судьба подкинула мне приятный сюрприз. Перевернув конструкцию набок, я обнаружил под ней свои ботинки. Почему-то осенние. С забытыми внутри несвежими носками. Кажется, в прошлом году, когда зима застала всех врасплох, я прямо так и запихнул их в шкаф. Странно, что за мной в изгнание последовали именно они. С другой стороны, глупо сейчас удивляться вообще хоть чему-то.
Я бы предпочел, чтобы со мной здесь оказался кто-то живой. Неважно – героический представитель правопорядка, гениальный школьник, способный на коленке собрать ядерный реактор, или просто сосед-выпивоха с четвертого этажа. Хоть кто-то, с кем можно обсудить ситуацию. Кто-то живой. Хотя бы собака. Хотя нет, не надо собаку, она бы только мешала. Еще выгуливай ее трижды в день, хоть в мороз, хоть в буран. И кота не надо. Тоже не сахар. Канарейку можно, пусть поет. Хотя нет, сдохнет же, и будет совсем бесперспективняк.
Так, я отвлекся. Вчера мне нужны были ботинки, и они появились. Я где-то что-то такое читал. Надо сильно захотеть, и оно появится.
Человек. Мне нужен человек. Желаю, чтобы появился человек!
Зажмурился, посидел немного, фокусируясь на этой мысли. Прошел во вторую спальню и заглянул под кровать. Пусто. Ну, ничего. Наверно, ботинки появились ночью. Значит, надо просто лечь спать и ждать чуда.