Виетрикс слушал с большим интересом. Он всегда ценил беседы со стариками. Молодые видят недалеко. Старый Нафтали — таково было имя еврея — пообещал рассказать о некоторых сакральных пророчествах своего народа. Он полагал, что, прежде чем пуститься в долгое путешествие, Виетрикс ознакомился с историей евреев, о которых одни говорили со страхом, другие — с ненавистью. Избранный народ, проклятый народ? По правде говоря, этого никто не знал, история великого Вавилона в конечном счете уже долгие годы была связана с историей колен Иудиных и других восточных народов. Виетрикс это уже слышал. А старик еще раз подтвердил.
Поэтесса Сопфа по обыкновению тоже внимательно прислушивалась. Возможно, из этих эпических повествований ей удастся извлечь плодотворный урок? Впрочем, в тот вечер, лаская лежащую на своем белом животе голову смуглой рабыни, она казалась немного нервной и раздраженной…
Глава VI
НАВУХОДОНОСОР ПРОТИВ ЕВРЕЕВ
Судьбы еврейского народа. — Иерусалим. — Храм. — Первые подвиги Навуходоносора. — Нехао. — Иерусалим под угрозой. — Иеремия и Барух. — Умелые ласки Изы. — Пророчества Иеремии. — Обесчещенный Иерусалим. — Ночь любви и литературы.
— Мне совсем не хочется вспоминать, — начал старик, — каково высокое предназначение еврейского народа, которому Яхве всемогущий при сотворении мира соблаговолил прочертить линию жизни. Увы! Почему он отступился? Я всего лишь хочу сегодня поведать тебе, юный чужеземец, и вам, поэтесса, достойная быть воспетой голосом более красноречивым, чем мой, как этот народ, о традициях и первоначальной истории которого я воздержусь говорить, был в результате долгой войны приведен в рабство и как я оказался в столь затруднительном положении.
Иерусалим, наша столица [20], был расположен на украшенных оливковыми деревьями вершинах Иудейских гор, в древних границах колен Вениаминовых и Иудиных. Ибо некогда были мы разделены на колена. Как сегодня отличить Левитов от Манассеев?
Три прекрасных возвышенности определяли местоположение Иерусалима. Гора Сион, Масличная гора и Храмовая или гора Мориа. Со всех сторон простирались огромные строения. Три крепостных стены окружали наш город. Одна, самая древняя, множество раз укрепленная Давидом, Соломоном и другими царями, казалась незыблемой.
На вершине горы Мориа находился храм, построенный царем Соломоном. Если хочешь иметь представление о его величественности, знай, что центральная часть, святилище, насчитывала шестьдесят локтей в длину с востока на запад, двадцать локтей в ширину и тридцать в высоту. Стена состояла из трех рядов больших камней, над которыми возвышалось некое подобие балюстрады из древесины кедра. Ее поверхность украшал рельефный орнамент из цветов лилии. Семь цепей, окружающих эту поверхность, образовывали нечто вроде решетчатого заграждения. На конце каждого из двух карнизов на цепи висело по сто плодов граната.
Внутри храм был разделен на три части: передняя называлась У\ам, или притвор, следующая — Гехал, или святилище, а задняя — Давир, что есть святая святых. Стены украшали резные панели из кедра с изображением херувимов, пальмовых ветвей, колоцинтов и распустившихся цветов.
Посреди Улама находился большой бронзовый алтарь.
В Гехале, святилище, перед входом в святая святых возвышался жертвенник воскурения из древесины кедра, покрытый золотыми пластинами, семисвечник и Стол хлебов предложения.
В Давире не было ничего, кроме священного ковчега Завета, по краям крышки которого находились два позолоченных херувима из древесины дикой оливы.
И другие дворцы украшали наш прекрасный Иерусалим. Крепость Сиона, отвоеванная у иевусеев Иоавом, военачальником Давида, и дворец Соломона, прозванный Домом Ливанского леса из-за огромного количества древесины кедра, пошедшей на его строительство.
И все эти величественные постройки, и священный храм Яхве, к несчастью, должны были быть разрушены до основания!
Юный чужестранец, ты направляешься к великому Вавилону, туда, где стонут в плену мои братья. Есть одно имя, которое скоро заполнит твои уши, ибо это имя известно от берегов Финикии до отдаленных областей Индии. Это имя царя Навуходоносора! Здесь не место рассказывать тебе его необыкновенную историю, хочу только сказать об участии, которое этот грозный владыка принял в разрушении Иерусалима.
В четвертый год правления нашего царя Иоакима [21], Нехао [22], властитель Египта, покорив последовательно все народы, жившие по эту сторону Евфрата, решил, что может предпринять новую осаду. В то же время Навуходоносор, тогда царевич Вавилона, привлеченный к правлению своим отцом Набопаласаром [23], двинулся в сторону Евфрата и встретился с армией Нехао. Обратив ее в бегство, он потребовал от правителя Египта отказаться от своих притязаний.
Иудейский народ, опасавшийся за собственную безопасность при завоеваниях Нехао, оказался таким образом освобожден от непосредственного врага и приветствовал победу Навуходоносора. Тем не менее он был неспокоен, идя в Халдею.
В год, последовавший за поражением Нехао, Навуходоносор приблизился к границам Египта до Пелусия, завладел Сирией, не касаясь Иудеи, и принудил египтян вернуться в прежние границы. Вот тогда-то Иудея, оставшись в одиночестве против халдейского могущества, задрожала.
Мы, евреи, не воинственный народ. Мы, поэты и дельцы, не завоеватели, мы покорны завету с Богом. Тогда я был молод, очень молод, но сохранил воспоминания о тех горестных днях. Для избранного народа начинались годы страданий — и с тех пор они так и не закончились.
Мы видели самих пророков, святых, со времен Ииуя [24] ведших в шатрах кочевую жизнь, вынужденных искать убежища в Иерусалиме!
Опасность обретала черты неотвратимости, так что в девятом месяце пятого года правления Иоакима был объявлен общий пост, чтобы умолить Яхве защитить народ от халдеев. Предвидя опасности, угрожающие его родине, Иеремия воспользовался этим обстоятельством и настоял, чтобы Барух читал в храме его труды, сочиненные им год назад против распространения халдейского влияния, на которое советники Иоакима, казалось, закрыли глаза. Иеремия и Барух были нашими самыми знаменитыми пророками. Под их пальцами нежно звенела священная поэтическая лира. Эти речи вызвали в народе большое волнение. О том донесли царю, который приказал завладеть свитками Иеремии и прочесть их ему. Это чтение ожесточило государя, и он приказал тотчас сжечь книги пророка, а потом взять под арест Иеремию и Баруха. К счастью, им удалось скрыться!
— Но скажи мне, благородный старик, — вмешался Виетрикс, — какими же проклятиями осыпал красноречивый пророк Иеремия нравы своего времени?
Казалось, старик был в затруднении.
— Я не ригорист, — наконец промолвил он, — и далек от того, чтобы приписывать вину за длинную череду катастроф, жертвами которых мы стали, некоторым сексуальным излишествам. Напротив, по традиции мы испытываем религиозное почтение к тем женщинам, которые посвящают себя исключительно любви. Кстати, дамы, прошу извинить меня, если инои раз при чтении этих строф прозвучит какая-нибудь колкость против любовной вольности. Таково мнение пророков, в сущности, лучших сынов земли, а не мое. Возлагаю ответственность на них.
— Вот-вот, малышка Иза, — насмешливо произнесла Сопфа, — стоит прийти какому-то несчастью, и все валят на нас… Впрочем, неважно… По мне, что бы там ни говорили, я всем ворчливым речам предпочитаю кончик твоего языка, ласкающий мои соски… Давай, дорогая, не стесняйся. Разве это не приятное зрелище, молодой человек? А вы, достойный старик, будьте добры продолжать…