— Герцогу-то что. Он, наверное, воздухом и солнцем питается, так мало ест. И совсем неприхотлив. Вот его сестре угодить — это задача. А сегодня ещё к тому же в замке гости.
— Знаем, — с улыбкой ответил рыбак. — Как раз когда с моря возвращались, мимо Острова Встречи проходили, видели корабль. Но не торговый. Торговый караван позже должен быть.
Мартия кивнула. Значит, и впрямь чужаки.
— Скажи честно, какая лучше?
Рыбак сам отобрал ей несколько рыбин — крупных, серебристых, почти драгоценных на вид.
— Вкуснее рыбы они ещё не пробовали, — пообещал ей старик, и Мартия по глазам поняла, что не врёт. Да и вообще, не принято было врать на Коралловом острове.
Она нагрузила разнорабочего покупками — не только рыбой, но и свежими фруктами, травами, овощами и орехами, — и отправила в замок. А ей самой нужно было заглянуть в бар к Аурии за лучшей самодельной настойкой из двенадцати трав и трёх фруктов. Тётя Аурия называла её «Поцелуем русалки» и никому не давала рецепта.
Хорошо было прогуляться по городку: запах еды, мирный разговор, стук инструментов — вот что сопровождало её от дома к дому. Ремесленники трудились прямо на улице, пищу готовили тоже на улице и даже дремали в перерывах от работы — под открытым небом, в гамаках или на лежаках, устроенных под деревьями возле домов.
— «Поцелуй русалки», — потребовала Мартия, предъявив запрос из замка с печатью самого Герцога, и Аурия — немолодая уже женщина с чёрными жёсткими волосами с редкой проседью и удивительно гладкой для её возраста кожей — вытащила из подпола три большие пыльные бутыли темно-зелёного стекла.
— Как заказывали! — весело сказала она, сгружая настойку ей в корзину и похлопывая по плечу. — А может, хочешь воды с лимоном? Ты выглядишь уставшей, девочка моя.
Мартия согласилась. К полудню воздух сделался ужасно влажным и душным — нечем было дышать. А в замке и без неё пока обойдутся, ближайший час так точно.
Она присела за один из столиков в тени навеса и с благодарностью приняла деревянную кружку с прохладной водой. Может быть, до самого позднего вечера у неё не будет больше возможности перевести дух.
— Привет!
Этот звонкий, чистый голос она не могла спутать ни с каким другим. Мартия оглянулась и увидела Этерь, что спешила по улице в сторону бара, попутно перебрасываясь приветствиями и добрыми словами с ремесленниками.
— Ты здесь! — Этерь наклонилась и тепло обняла её, прижавшись покрепче. — Как я рада! А я думала, мне придётся добираться до замка, чтобы с тобой повидаться.
— Я здесь по делу — закупаюсь к ужину.
Мартия ещё не знала, как относиться к их дружбе, что вспыхнула так внезапно, без лишних слов.
Этерь опять была одета в мужское. Её пышные волосы сегодня были заплетены в мелкие косички, и оттого лицо казалось ещё светлее и моложе.
— Этри, — ласково приветствовала её тётя Аурия. — Хочешь воды?
— Несите! — согласилась девушка, упав на стул и хлопнув ладонью по столу, как делали иногда мужчины, требующие добавки, чем рассмешила и саму хозяйку, и ремесленников, работавших неподалеку.
— Так что, в замке событие? — с блеском зелёных глаз спросила Этерь.
— Гости с Большой земли, — торжественно подтвердила Мартия.
Подруга сощурила глаза. Мартия забеспокоилась, не совершит ли та опять какую-нибудь безрассудную выходку, навроде той, что она выкинула с Ильхо на днях. Подраться с Герцоговым сыном… Только подумать! Она потом спать не могла, так волновалась, не выйдет ли им боком это «приключение», а вот Этерь совсем не заботилась о последствиях.
— Даже не думай, — понизив голос, произнесла Мартия предостерегающе. — Что бы ты там ни обдумывала — забудь. Мне хватило и прошлого раза.
— Да брось! Ты всё ещё переживаешь? — Этерь откинулась на спинку, обхватив угол локтём, забросив ногу на ногу. И откуда в ней были все эти повадки? Мартия и сама порой забывала, что подруга — никакой не мальчишка. — Он даже не понял, что я девушка.
— Ты его ударила. А вдруг он обо всём рассказал отцу?
— Я бы на его месте о таком помалкивала. Тем более, что недавно мы танцевали.
— Что?.. Когда?
Мартия не могла не встрепенуться. Тётя Аурия принесла Этерь воды, и та с наслаждением сделала первый большой глоток, заставляя её томиться по подробностям.
— Он глаз с меня не сводил, клянусь тебе.
— О ком вы говорите? — добродушно поинтересовалась хозяйка.
— Ни о ком…
— О Герцоговом сынке, — не таясь, ляпнула Этерь, и Мартия вся сжалась внутри. Не нужно бы о таком трепаться.
— Ах, об Ильхо, — с теплотой в голосе протянула женщина.
— О его заносчивой заднице, — отпив ещё, подтвердила подруга, чем только рассмешила тётю Аурию.
— Ильхо — хороший мальчик, — заметила та. — Всегда мне нравился.
— Не понимаю только чем… — проворчала подруга.
Хозяйка, смеясь и качая головой, отошла к прилавку.
— Не болтай со всеми об этом! — возмутилась Мартия.
— А что такого? Чего ты лебезишь перед этой семейкой? Подумаешь, богатеи…
— Дело не в этом! Они — уважаемые люди.
— Мы тоже уважаемые люди.
Мартия устала спорить и замолчала. Она никогда не думала, что ничем не хуже господ, — мысль эта и сейчас казалась ей почти крамольной. Слова послушания были будто нашёптаны ей ещё до рождения. А вот Этерь пыталась расшатать устои их спокойной, безоблачной жизни. Именно поэтому она иногда и не понимала, как относиться к своей новоиспечённой подруге и что думать о ней.
— Тётя Аурия! — прокричал кто-то, и они обе заозирались по сторонам. К бару приближались трое мужчин: двое тащили одного, что поджимал ногу и еле поспевал отталкиваться другой от земли.
— В чём дело?
— Тут Барудо. Раненный.
— Так зачем вы тащите его ко мне? Несите к Герцогу!
Женщина вышла из-под навеса и упёрла руки в бока.
— Что с тобой случилось, Барудо?
— Меня, — слабым голосом ответил тот, в ком Мартия узнала местного гончара, — меня морской дьявол покусал…
— Таки сам морской дьявол? — тётя Аурия сощурила глаза. — Собственной персоной?
— Мы нашли его на берегу, без сознания.
— Вот! — жалобно засвидетельствовал свои увечья Барудо, приподнимая повыше правую ногу с закатанной до колена штаниной.
Хозяйка склонилась и с сомнением произвела осмотр. Мартия привстала, с любопытством вытянув шею; Этерь так и вовсе сунулась к пострадавшему, уткнувшись в ногу с другой стороны от Аурии.
— Одни дырки… А кровь где? — сердито поинтересовалась та.
— Так это… от соленой воды затянулось.
Женщина тем временем выпрямилась, чуть не уперев внушительную грудь, обтянутую ярко-зелёной, с домашней вышивкой, тканью, в грудь Барудо, и потянула носом воздух.
— Да от тебя несёт!
— Неправда.
— Правда, правда, — Аурия принюхалась ещё раз. — Ты напился вчера!
— Ничего подобного! — Барудо попытался отстраниться, но его всё ещё поддерживали под руки, и он едва не упал. — Выпил не больше обычного.
Хозяйка рассмеялась и отступила.
— Так и зачем вы его ко мне привели? Ему нужно отоспаться, а то, поглядите, уже всякая нечисть мерещится.
— Так мы думали… — замялся один из мужчин, фермер Лут, — вы ему водки плеснёте. Чтобы отошёл.
— Ещё чего! Давайте ведите его отсюда.
— Я клянусь, я его видел. С кожей, покрытой чёрными язвами, и зубами словно иглы!..
Аурия лишь покачала головой, сложив руки на груди.
— И куда нам его? — подал голос второй мужчина. — Нам работать пора.
— Давайте я его провожу! — Этерь тут же оттёрла Лута в сторону, подхватывая изумлённого Барудо.
— А тебе не тяжело будет? — забеспокоилась Аурия.
— Я сильнее, чем кажусь, а веса в нём всего ничего.
— Ну смотри.
— Кто ты, славный мальчик? — спросил старик.
— Мальчик? — возмущённо вскрикнула Этерь, а потом вытянула вперёд одну ногу, демонстрируя свою икру и босую грязную ступню, не теряя при этом равновесия. — Разве у парней бывают такие ножки?