Ингрейв с Хэнком переглянулись.
В следующий момент и так пострадавший от Хэнка замок окончательно вылетел из филенки, а дверь с грохотом распахнулась, ударив в стену. Долговязая фигура возникла в проеме и, не мешкая, высадила целый барабан в диванные подушки. Бум! Бум! Бам! В коротких вспышках лицо стрелка казалось неуместно восторженным. Баки, усы, кепка, не слишком успешно пытающаяся сдержать буйную поросль на голове, вытянутый длинный нос. Парень, похоже, был местный, совсем незнакомый. Наркоман?
Только секунды через три стрелок сообразил, что расстреливает диван, но о том, что представляет собой замечательную мишень, видимо, не задумался и принялся тут же, на пороге, хихикая, перезаряжать револьвер. При этом, поверни он чуть вправо свою патлатую голову, то увидел бы Хэнка, «питон» которого целил ему в висок.
Его приятель был умнее и пока даже не показывался в дверях.
– Сти-иви.
Парень в кепке уронил патрон, присел, потянулся рукой, и Ингрейв посчитал, что с него достаточно. Он выстрелил парню в лоб. «Смит-вессон» плюнул огнем. Нерасторопного стрелка откинуло назад, и мозги его выплеснулись уже в коридоре. Собственно, с расстояния в полтора метра трудно ожидать другого эффекта.
За дверью испуганно выругались.
– Стиви, ты труп! – прохрипели оттуда.
В проем высунулась рука с «береттой». Слепой выстрел разбил оконное стекло.
– Ты отсюда не выйдешь! Слышишь?
Следующая пуля ушла в простенок, и тут уже пришла очередь Хэнка, который прострелил плечо придурку и вскрикивающего, пыхтящего, выронившего пистолет втащил его в квартиру.
– Тихо!
Он приставил горячее дуло к жирному горлу.
– Ты ранил меня, – прохрипел тот.
Невысокий, смуглый, бородатый, он был в узких брюках и спортивной куртке, рукав которой намокал кровью.
– Я знаю, – сказал Хэнк.
Глаза нападавшего расширились.
– И ты не Перссон!
– Алилуйя!
Хэнк перевернул раненого носом в пол и быстро его обыскал. Бумажник он бросил доминанту, который, добираясь до водительских прав, выщелкал из него рекламные карточки и буклеты.
– Эрик Джордж Гобб, Сан-Диего, – прочитал Ингрейв.
Хэнк, присвистнув, встряхнул раненого.
– Чего тебе надо здесь, Эрик из Сан-Диего?
– Медицинской помощи! – проорал тот.
– Ага, и торт на день рождения! Эрик, ты на кого работаешь? – Добиваясь сговорчивости, двойник ударил Гобба по ребрам.
Раненый взвыл.
– На себя!
– А о Перссоне как узнал?
– Ричи… Ричи объявил награду! Полторы тысячи тому, кто его завалит!
Ингрейв и Хэнк переглянулись.
– Чего-то я не понял, – сказал Ингрейв. – То ли цена возросла, то ли Ричи решил на нас сэкономить.
– Ну, ты-то сидишь в его должниках, – сказал двойник. – Так что не мудрено.
– Значит, теперь мы работаем на Кэрби, – Ингрейв поднялся и потянул за собой Перссона.
Перссон икнул.
– Погоди, – сказал Хэнк. – Занятно другое. – Он ткнул кулаком Гобба в ребра. – Кто тебя навел на Перссона, придурок?
Раненый дернулся на полу.
– Будто не ясно!
Хэнк перевернул его на спину и придавил коленом.
– Кто? Ричи? – Он приставил к виску Гобба пистолет. – Хочешь, чтобы твой доминант остался без тебя?
– Мы уже в рассинхроне! – выкрикнул Гобб.
– С чего бы? – нахмурился Ингрейв, поддерживая Перссона под руку.
– Тупица! – оскалился Гобб. – Я ранен, а мой доминант нет.
Хэнк стукнул его стволом по лбу.
– Не голоси, как резаный. Это еще не рассинхрон. Твой доминант наверняка тоже получил свою дырку.
– От кого?
– Не знаю. Хотя бы от этого, – Хэнк качнул головой в сторону трупа в коридоре. – Ты же в курсе, что заслужить рассинхрон не так просто? Одной пулей не отделаешься. Как мне объяснил один умный человек, в систему заложен зверский компенсационный механизм. Что случается с одним, непременно случается и со вторым.
– По вам видно, – прохрипел Гобб.
– Мы – особенные, – сказал Ингрейв.
Перссон вскинул голову и кому-то погрозил пальцем.
– П-проводники! – выдохнул он.
– Слышал? – спросил Гобба Хэнк. – Устами пропойцы глаголет истина. Так откуда ты узнал, где находится Перссон?
Он стиснул пальцы на плече раненого, и тот взвыл.
– Кэрби! Маф Кэрби сказал!
– Не понял.
– Он сказал, шестой этаж одной из халуп! Мы выбрали эту!
– Не врешь?
– Нет! Вызовите «скорую»!
– Придурок, что ли? – спросил Хэнк и выстрелил Гоббу в лоб.
Покатилась гильза.
9.
– Чего-то я не понимаю, – сказал Хэнк, переступая через мертвеца.
Он сел на диван, подвинув, чтобы не мешалась, голову Гобба носком ботинка.
– Полный трындец! – оценил Перссон. Сопя, он отцепился от остолбеневшего Ингрейва и тоже опустился на диван. – Я бы поспал.
Ветер задувал в разбитое окно и шевелил занавески. Из-под головы Гобба вяло натекала кровь, подпитывая скомканную ковровую дорожку насыщенным красным цветом.
– Ты в своем уме, Хэнк? – произнес Ингрейв.
Двойник не ответил, задумчиво глядя перед собой. Только руку с «кольтом» поднял, призывая его не отвлекать. Ингрейв сплюнул, шагнул из квартиры в коридор и, ухватив патлатого стрелка за худые ноги, затащил того внутрь. Как всякие недалекого ума придурки, мозги тот оставил снаружи. То есть, остатки мозгов.
– Почему Кэрби? – спросил Хэнк, когда Ингрейв привалил мертвеца в углу.
– В смысле?
– Кэрби отправил за Перссоном нас, так?
Ингрейв выпрямился.
– Ну, так.
– Какого же хрена, он посылает к нему еще? – Хэнк посмотрел на Гобба, затем поднял глаза на доминанта.
– Может, это доминант Кэрби послал их? – выдвинул версию Ингрейв.
– Он же не в рассинхроне, – сказал двойник, – мы не могли его сбить надолго. А если мы не могли, то Маф сделал это осознанно.
– То есть?
– Послал придурков для контроля.
Перссон фыркнул. На пьяное лицо его выползла широкая улыбка.
– Не-ет. Я не сказал Мафу, в каком здании на холме нахожусь. Я сказал ему только этаж. Шестой этаж, и все.
– То есть, нам свезло? – спросил Ингрейв.
Перссон, соглашаясь, мотнул головой.
– Вам свезло, другим – нет. Они шарятся по другим домам. Вы – везучие парни. Теперь нас убьют втроем.
– Интересно, – сказал Хэнк, – получается, Кэрби пытается как бы угодить Ричи, но, если выгорит, через голову Ричи сможет заиметь на него туза.
– Вполне в его духе, – сказал Ингрейв. – Идем?
– Куда?
– Думаю, мне надо вернуться в доминантный мир.
– Это понятно, – кивнул двойник, – а то мне, знаешь ли, все больше нравится твоя рожа. Так и тянет ее расцеловать. И в голове начинает звенеть. Но я все же хочу уяснить расклад. Итак, сейчас куча людей охотятся за тобой, Стиви, потому что ты наступил Ричи на мозоль.
– И много знаю, – сказал Перссон.
– Твой доминант убит, а ты жив. Почему? Потому что синхрон не работает, когда меняются мирами. И мы вытащили тебя обратно, где тебя, по сути, тянуло бы к доминанту, если б он был жив. Ты бы это почувствовал. Ты чувствуешь?
– Нет, – сказал Перссон.
– То есть, доминантный Стивен Перссон мертв. Тупо – его убили. Далее, – продолжил Хэнк. – Что случается здесь с двойниками, так или иначе лишившимися доминанта? Они исчезают в течение нескольких дней или недель. Значит, Стиви должен выбраться в доминантный мир вместе с тобой, Хэм.
– Он и там будет тенью, – сказал Ингрейв.
– Зато будет жить.
Ингрейв посмотрел на закатившего глаза Перссона.
– Сопьется, – сказал он.
– Ничего, ты за ним проследишь, – сказал Хэнк. – И, кстати, о том, что Перссон у нас, никто пока не знает. Ну, кроме двух трупаков. Мы можем сказать Кэрби, что он отправил нас не по тому адресу.
– А долг Ричи?
Хэнк скривился.
– Погоди, с долгом Ричи разберемся позже. Итак, в доминантном два придурка – Гобб и этот патлатый наркоман в углу – тоже должны были сдохнуть.