Основной задачей Джессики, как медицинского эксперта являлось установление личности пассажиров, ставших неузнаваемыми вследствие катастрофы. Легче, быстрее и менее болезненно это можно было сделать, принимая во внимание личные вещи пострадавших и список пассажиров, летевших этим рейсом, в котором указаны занимаемые ими места. На нетронутом «чистом» месте происшествия медицинские эксперты по характеру повреждений и расположению тел получили бы возможность установить истинные причины происшедшего и поняли бы, почему одному пассажиру оторвало голову, в то время, как тело другого не пострадало.
Работая с телами жертв авиакатастрофы, Джессика чувствовала на себе изучающие взгляды влиятельных лиц из ФБР и ожидала скорого вызова в академию. Трагедия этого самолета стала для нее своеобразным тестом. Два пассажира, бывшие на борту, имели отношение к ФБР. Джессика дождалась вызова в академию, она прекрасно справилась со своей задачей, но с тех пор слегка презирала всех, кто, так или иначе, извлек пользу из этой трагедии, включая и саму себя, всех тех, кто, несмотря ни на что, ставил на первый план свои амбиции.
Здесь, в Векоше, городке штата Висконсин, где ее работа ограничивалась единственным трупом, Джессика рассчитывала найти объяснение всей картине преступления, но без необходимой работы в лаборатории она была вынуждена довольствоваться тем же, чем обходились Стоуэлл и Лумли — предположениями. Однако, один факт из всего этого был очевиден. Бесспорно, убийца тщательно «выдаивал» кровь из убитой им девушки. Джессика представила себе ужасного вампира, вцепившегося в горло своей жертвы резцами передних зубов и высасывающего ее жизнь своим отвратительным языком.
В комнату вернулся Отто, он снова стал серьезным и сосредоточенным. Протянув руку, он помог Джессике, осматривавшей шею убитой девушки, подняться с колен.
— Я закончила, — сказала Джессика. — И готова ехать.
Лумли уронил изо рта табак, который жевал, и выпалил:
— Значит, теперь мы можем ее снять? — в его хриплом голосе прозвучал сарказм.
Шериф Стоуэлл посмотрел на него. Джессика кивнула.
— Да, но делайте это как можно осторожнее. Не повредите бедняжке еще больше.
— Мы будем осторожны, — заверил ее один из полицейских Векоши.
Джессика поспешила выйти на улицу, чтобы насладиться свежим, бодрящим воздухом Висконсина. Она дышала этим изумительным воздухом, пока в машину заносили ее оборудование и образцы для исследований.
Ночь была настолько тихой, что это казалось невероятным, ледяное безмолвие холодило Джессику, словно прикосновение замерзшего свинца. Лес, погруженный в кромешную темноту, выглядел таинственно. Это место было таким уединенным, спокойным и опасным в одно и то же время. Оно напомнило девушке те многочисленные лагеря охотников, в которых они побывали с отцом, охотясь на оленей. Охота заканчивалась, как правило, тем, что туши убитых оленей подвешивали на ветки дерева и потрошили, и когда Джессика услышала ворчание и споры людей в доме, снимавших тело мертвой девушки, она впервые представила себе конкретную девушку, а не просто труп, на что старалась не обращать внимания все эти долгие часы. Джессика не могла осуждать всех этих людей, смотревших на нее, как на самого настоящего бесчувственного истукана.
— Мы готовы ехать, Джесс, — обратился к ней Отто, он взял из машины плащ Джессики и набросил его на плечи девушке. — Ты вся дрожишь.
— Спасибо. Я только сейчас поняла, что, действительно, очень холодно.
Через минуту она уже сидела на мягком, уютном заднем сиденье полицейской машины Стоуэлла. Открыв отделение для перчаток, шериф достал бутылку виски и предложил Джессике выпить. Она, поколебавшись, согласилась после того, как Отто кивнул ей, разрешая.
Шериф Стоуэлл развернул машину и едва не опрокинул ее в кювет, прежде, чем выехал на заросшую грязную дорогу, ведущую к шоссе. Отто взял у Джессики бутылку виски, сделал два глотка и, поблагодарив, вернул ее шерифу.
— Шериф Стоуэлл пообещал держать в секрете наиболее неприятные аспекты этого дела, Джесс, — обратился Отто к Джессике, которой больше всего на свете сейчас хотелось подремать, машину трясло по грязной, ухабистой дороге, и это укачивало девушку.
— Хорошо, — вымолвила она наконец.
— Но я, в свою очередь, тоже кое-что ему пообещал.
Джессика сонно заморгала глазами, на ее лице появилось выражение любопытства, прежде, чем она сказала:
— Он получит полный отчет, как только…
— Он хочет знать, изнасиловали ли девушку перед тем, как ее тело изуродовали.
Стоуэлл, казалось, говорил сам с собой.
— Кэнди была неплохой девушкой. Она не заслужила такой смерти.
— Вы знали ее?
— Она состояла у нас на учете.
— Проститутка?
— Да.
— Именно поэтому вы и знали ее?
— Я потратил на нее много своего личного времени, нашел ей работу, помог отказаться от этой жизни. А теперь это…
Стоуэлл рассказал им подробности жизни Энни «Кэнди» Коуплэнд. Когда девушке исполнилось восемнадцать лет, она два месяца проработала официанткой в ресторане Векоши. До этого она занималась проституцией и жила со своим сутенером. А еще раньше, Энни была примерной ученицей в школе и работала в местной больнице на общественных началах, вскрывала коробки с конфетами, от чего и пошло ее прозвище «Кэнди». [8]
— А что представляет собой ее семья? — спросила Джессика.
В голосе Стоуэлла чувствовалась твердость, как у человека, видавшего много несчастий за годы своей профессиональной деятельности.
— Она была так называемым заброшенным ребенком. Отчим обращался с ней жестоко, матери было не до нее, и, когда девушка попыталась сопротивляться… и пришла ко мне, они выкинули ее на улицу. Система не стала работать на этого ребенка, поэтому я и сделал все, что мог, хотя и не так уж много.
— Мы со Стоуэллом в ближайшее время встретимся с ее сутенером, — откликнулся Баутин.
— И с отчимом.
— А так же с теми, кто работал с девушкой в ресторане, — добавил Отто.
Джессике был известен этот заведенный порядок. Сначала следовало проверить всех, кто знал убитую, тех, кто общался с ней, кто в последний раз видел ее в живых, когда, где и с кем. Проверялись родственники, друзья, сослуживцы. Опрашивая каждого из них, узнавали какие-то детали, часто ведущие к разгадке происшедшего.
— Значит, вы хотите знать, была ли девушка изнасилована?
— Что вы на это скажете, доктор Коран? — спросил Отто.
— Отто, мне не хотелось бы утверждать что-либо до того, пока не будут готовы результаты анализов, и тебе, как никому другому, следовало бы это знать.
— А если предположить, Джессика? — настойчиво повторил Отто, сжимая руку девушки, чтобы убедить ее в важности их сотрудничества со Стоуэллом.
Джессика тяжело вздохнула и ответила:
— Я считаю — и повторяю, это только мое предположение — девушка не интересовала убийцу, как объект секса, в нормальном смысле этого слова.
— В нормальном смысле слова? — переспросил Стоуэлл, костяшки пальцев его побелели, сжимая руль. Джессика могла сказать, что его интерес к Энн Коуплэнд был больше, чем просто отеческим.
— Был ли убийца с ней близок? Я имею в виду половой акт, я видел, как вы взяли пробу спермы.
Джессика понимала, куда клонил шериф.
— Да, я обнаружила сперму, но…
— Анализ спермы…
— Но она не проникла в шейку матки…
— Вы могли определить это, просто взглянув?
— Там было холодно, и сперма, которую я обнаружила, застыла, став желеобразной, словно… — Джессика резко замолчала.
Отто снова сжал руку девушки, заставляя продолжать.
— Словно?
— Как и кровь, которую нанесли на раны уже после того, как девушка умерла, словно специально, чтобы мы это обнаружили.
— Сволочь, — вырвалось у Отто.
Стоуэлл какое-то время молчал, а потом произнес:
— Значит, кто бы это ни сделал, ему нужно было одно.
— Вы правы, мистер Стоуэлл, — согласилась Джессика. — Ему нужна была только ее кровь.