— Хорошо, — пробормотал Жорж д’Ау, когда Ясинский сел на место, не говоря ни слова. — Что вы делаете?
Жоржу д’Ау не было сорока лет, но различного рода излишества не прошли для него бесследно. Седые виски, темные веки, несогласованность движений. Добавьте к этому нагловатую бесцеремонность мужчины, избалованного женщинами. «Я пью, потому что у меня слабое сердце, — любил повторять он. — А слабое сердце у меня оттого, что оно не занято».
— Пас! — сказал Ясинский, бросая карты.
Он проигрывал с самого начала вечера: ему меньше везло, чем другим, а главное, у него было меньше денег. За каким чертом его туда понесло?
— Что вам нужно, так это кольт! — пошутил Фредди Доло. — В покере удача приходит только к тому, у кого есть кольт. Дальше! — добавил он, подтолкнув пальцем стопку жетонов, которая рассыпалась на полпути к банку.
Для поверхностного наблюдателя это был тот же тип человека, что и Жорж д’Ау, но более нервный, более подвижный; должно быть, женщины избаловали и его, но не развратили. Однако он был не столь породистым: д’Ау никогда не украсил бы петлицу цветком, отправляясь играть в покер в «дружеской компании».
— Плюс десять тысяч, — сказал Эктор Дезекс.
Он был моложе трех остальных игроков, и намного. Красивый двадцатипятилетний парень, олимпийский чемпион по водному поло. Такой светловолосый, такой чистенький, такой ясноглазый, что, глядя на него, всевда казалось, будто Эктор только что вылез из воды, даже когда он начинал терять голову, как сегодня вечером…
— Что такое? — буркнул д’Ау, нахмурив брови.
Дверь распахнулась, и вошла женщина с портрета. Тот же тусклый взгляд, та же загадочная и далекая улыбка. Только платье было другим: темно-синего цвета, закрытое и длинное, оно скрывало все то, что платье на картине выставляло напоказ. Словно к ней вернулась ее скромность.
— Опять вы, Катрин! — воскликнул рассерженный д’Ау. — Вам ведь хорошо известно, что вы приносите мне несчастье!
Молодая женщина выслушала его спокойно.
— Вы не всегда придерживались этого мнения! — возразила она, доставая сигарету из шкатулки.
Фредди Доло краем глаза наблюдал за ними.
— Мой дорогой, нельзя иметь сразу все: счастливый брак и удачу в игре! — сказал он.
— Но очень даже можно не иметь ни того, ни другого! — с горечью парировал Жорж д’Ау. — Что вы намерены делать? Вы поднимаете ставки или выходите из игры? Мы здесь не для того, чтобы развлекаться!
Эктор Дезекс оттолкнул свой стул. Он смотрел только на Катрин.
— Будьте любезны! Останьтесь с нами… — сказал он ей.
Она улыбнулась сквозь дымовую завесу от сигареты и спросила:
— А что вы сделаете, если я не послушаюсь? Побьете?
Жорж д’Ау откинулся на спинку стула, чтобы получше их разглядеть.
— Ну же, Эктор! Поухаживайте за ней! Поднажмите!.. Может быть, это принесет мне тройку! — пошутил он.
Эктор Дезекс медленно повернулся к нему и произнес:
— Вы отвратительны, Жорж! Вам об этом уже говорили?
— Частенько! — признался д’Ау. — Заметьте, в данном случае я не понимаю, в чем меня можно упрекнуть. Каждый дурак знает, что вы мечтаете умыкнуть мою жену.
Ссора, казалось, была неизбежна. Но вмешался Ясинский:
— Полноте, господа!.. Вам охота посмеяться?
Ясинский умело разрядил напряженную атмосферу.
— Разумеется! — сказал д’Ау, наполняя свой стакан. — Мы комики. Хорошо бы только узнать, кто будет смеяться последним.
Дезекс собирался ответить, когда дверь снова открылась.
— Доброй ночи, господа! — произнес с наигранной веселостью вошедший Анжо. — Я проходил мимо… и увидел свет… Я подумал, что мой добрый друг Доло находится среди вас, а вы, наверное, знаете, какое удовольствие я испытываю, когда встречаюсь с ним, жму ему руку, беседую о добром старом времени. Вы не против, если мы сыграем впятером?
Он хотел поприветствовать Катрин, но та уже выскользнула из комнаты, как тень.
— Вы очень кстати, Анжо! — пробормотал д’Ау. — Присаживайтесь. Нет, не там, рядом с Фредди!.. Между Ясинским и Дезексом! Я думаю, это будет менее… опасно!
Анжо повиновался, ничего не ответив. С неизменной сигарой в зубах, он не отрывал взгляда от Фредди Доло.
— Вы, как всегда, всюду поспеваете, насколько я понимаю? — вежливо заметил последний.
— А почему бы и нет, приятель? — Анжо побагровел и подался вперед, как цепной пес. — Никто ведь не мешает разгуливать таким фраерам, как ты!
Жорж д’Ау наблюдал за ними, втайне торжествуя.
— Не знаю, заметили ли вы, но стоит необычайно засушливая для этого сезона погода… Земле нужен хороший ливень, — сказал он.
Дым еще более сгустился, несмотря на легкий ветерок, раздувавший тюлевые занавески на приоткрытом окне. Пепельницы были переполнены окурками, а зеленое сукно на ломберном столе усеяно пеплом. Кто-то, опрокинув стакан, промокнул спиртное своим платком и отшвырнул его в угол. Пустые бутылки, одна из которых была обезглавлена, выстроились в ряд возле камина, подобно кеглям.
— Три валета! — торжествующе объявил Анжо.
— Две плюс три десятки! — отозвался Фредди Доло, с удовлетворением раскладывая свои карты. — Мой бедный Анжо!.. Если только фортуна не изменит мне и дальше, я скоро выиграю у вас больше, чем должен!
Задумчивая Катрин сняла с себя в спальне темно-синее платье. Она на секунду отвлеклась, чтобы включить крохотный радиоприемник, стоявший в изголовье ее кровати.
Тихо заиграла танцевальная музыка.
— Плюс сто тысяч, — сказал Жорж д’Ау.
Ясинский, Анжо и Фредди Доло отказались последовать его примеру.
— Я манкирую, — сухо произнес Эктор Дезекс.
Двое одновременно раскрыли карты.
— Женский покер, — объявил д’Ау, выложив девятку, трех дам и джокера.
— Королевский покер, — объявил Дезекс, выложив семерку, трех королей и джокера.
На какое-то мгновение воцарилось всеобщее замешательство, которое вскоре прервали восклицания.
— Негодяй! Шулер! — выкрикнул бледный д’Ау.
Доло хотел вмешаться, но было уже поздно…
Резво обогнув стол, Дезекс схватил д’Ау за лацканы пиджака, заставив его встать, и ударил по лицу.
Катрин читала в постели при свете лампы, стоявшей в изголовье.
Она выключила приемник и прислушалась.
Слышен был только отдаленный звук голосов.
Она снова включила приемник и прочла следующую фразу: «Оба они, подавленные, погрузились в молчание, размышляя о сложности жизни, тщете добрых намерений, столкновении различных точек зрения».
Эктор Дезекс провел рукой по глазам и лбу.
— Я… надеюсь, не слишком сильно его ударил? — спросил он взволнованно.
Фредди Доло опустился на колени возле Жоржа д’Ау, лежащего на спине без сознания.
— Нет, — сказал Фредди, поднимаясь. — Он просто в стельку пьян.
— Что… Что же могло произойти? — спросил Ясинский. — Два джокера!
— Это мы узнаем завтра, когда Жорж будет в состоянии говорить.
— Может быть, предупредить Катрин?
— Ни к чему. Я сейчас уложу его в постель.
— Погоди, Фредди! — вмешался Анжо. Он показал на груду жетонов, разбросанных по столу. — Нам бы очень хотелось, чтобы ты занялся д’Ау, а не банком!
Фредди Доло призвал других игроков в свидетели:
— Оцените банк… Я запру его на ключ, а ключ оставлю здесь… Разберемся с этим делом завтра…
Анжо отозвал его в сторону:
— Я также советую тебе — и по-хорошему — вернуть мне долг, в противном случае я не дам за твою шкуру и пяти франков!
— Не уверен, что она их стоит…
— Кстати, — Анжо тщательно подбирал слова. — Хочу только предупредить! Тебя разыскивает твой братан, он очень тобой недоволен! Похоже, ты портишь ему коммерцию?
Фредди вздрогнул:
— Что? Мартен?
— Ага, он самый, — сказал Анжо, довольный тем, какое впечатление произвели его слова. — Я не советую тебе на него нарываться! Для агента по сбыту свечек у него мощный удар!
Ясинский и Эктор Дезекс, взявшись под руки, двинулись по монументальной лестнице с перилами из кованого железа, которая вела в вестибюль.