— И что же дальше?! — возбужденно воскликнула Шивилла. — Он выиграл, да? Он ведь действительно стал прославленным капитаном!
— Нет, — покачал головой мужчина, оставляя девушку в недоумении. — Он проиграл. Рыжая Борода, конечно, прославился…но не так, как ему того хотелось, далеко не на весь мир…да и в жизни на него обрушивались большие неудачи, это ты и сама знаешь…
— Не понимаю… Но ты говорил, что они играли на карту и корабль. Почему отец тогда все-таки сохранил «Сколопендру»?
— Так он и карту сохранил! Конец этой истории — самая загадочная штука… Я-то сам в игре не участвовал, так что знаю обо всем, случившемся дальше, только со слов Шимуса. Вот уж неизвестно, мухлевал ли старый прохвост, или капитан наш утратил бдительность, но дед словно видел его карты насквозь. Проиграл… Продул наш рыжий, обставили его, как младенца. Он уж нарисовал себе златые горы, а тут — такое поражение. Он уж и бранился, и сокрушался, и волосы на себе рвал, клял себя за то, что зря в третий раз сел за игорный стол и не сумел вовремя остановиться. И тогда иноземец внезапно изменил свою позицию. Якобы ему стало жалко парня… Мол, сам он человек старый, наследников у него нет, ну лет пять еще поплавает, ну десять…и на покой отправляться пора, к земле, так сказать, готовиться. А что ж добру, спрашивается, пропадать, что ли?.. Так вот и говорит он: «Владей, добрый человече, и кораблем, и карту забирай в придачу». А заместо выигрыша своего стребовал с него, как в начале и уговаривалось, «одно маленькое, необременительное желаньице». А вот какое — этого и по сей день не знаю. Когда я попытался спросить, Шимус мне хорошенько в ухо дал, чтоб лишних вопросов не задавал… Ну, я тоже, конечно, в долгу не остался… Это был последний раз, когда мы с ним хорошенько так, по-дружески друг другу морду били. А больше никогда у нас не было никаких размолвок, так мы и договорились стоять друг за друга горой и общую тайну ото всех сохранить. Только вот о том, во что это нежданное счастье ему обошлось, Рыжая Борода ни слова больше не обронил и никогда о том не распространялся, сказал только, что это сущий пустяк и ничего ему не стоило. А со временем оно как-то и забылось…
— Отец…ну и наворотил же дел… — выдохнула Шивилла. — Честно говоря, мне бы легче поверилось в эту историю, если бы вы в итоге грохнули того старикашку, а добро его присвоили.
— Ну так если бы оно так и было, разве стал бы я тебе врать? — Хельмут развел руки так широко, что смахнул бы на пол пару бутылок, если бы их вовремя не подхватил его старпом. — Я что, похож на сказочника? Сам бы я такое точно не сочинил…да и не поверил бы, если бы своими глазами не видел и ушами не слышал…
— Ладно, спасибо, конечно, за славную историю. За нее тебе бы даже самый скупой кабатчик налил бы стаканчик бесплатно. Да вот только у баек твоих есть что-то общее с моими пирогами. Хех…ими сыт не будешь. Ты там что-то про несметные сокровища мне в самом начале вдохновенно заливал? И про карту, которой я отродясь не видела и в руках не держала. Я так понимаю, это взаимосвязано?
— Ага, правильно понимаешь. Это же только присказка была, а сказка будет впереди… Тот мутный тип проводил нас на корабль, чтобы мы убедились, что там нет никакого обмана, объяснил, что к чему, развернул на столе карту и рассказал то, что я сейчас расскажу тебе. Сэмми, подай-ка мне карту, — Самуэль встал из-за стола и вернулся с завернутым в неприглядное тряпье тубусом, в каких хранят ценные географические карты.
Тубус, схваченный с двух концов чеканными металлическими обручами, оказался вырезанным из настоящего бивня, отшлифованного, выбеленного и украшенного затейливой резьбой. Капитан торжественно извлек из него карту чуть менее впечатляющего вида и развернул ее на столе, между кружек и бутылок.
— Первым делом, — начал Пратт, старательно разглаживая своими широкими ладонями пергамент, на котором местами проступали лоснящиеся жирные пятна и следы от пролитого вина, — мы набрали небольшую команду из таких же отчаянных приключенцев, какими и сами были. Шимус стал капитаном, я — его первым помощником. И тут нам опять страшно повезло, просто чудом никто не перерезал нам глотки еще в первую неделю, и экипаж получился на удивление приличный. И мы отправились в свое первое полностью самостоятельное плаванье, за обещанными сокровищами, которых еще свет не видывал…
Пираты…и не совсем пираты тоже скучились вокруг стола и нависли над ним, с любопытством внимая рассказчику. Хельмут ткнул указательным пальцем в остров Трилистника и, вкратце описывая маршрут, повел его вниз и вправо, на восток-юго-восток, по Изначальному океану, вдоль береговой линии материка. Аккуратно, как бы опасаясь крушения, обвел Рогатый мыс, прошелся чуть дальше и остановился на маленьком островке в северо-восточной четверти Звездного моря, который был аккуратно обведен красными чернилами.
— Вот куда привела нас карта, — он покрутил пальцем, словно пытался просверлить дырку что в пергаменте, что в столе.
— Здесь что-то не так, — первый помощник «Золотой Сколопендры» недовольно крякнул. — Или карта слишком старая, или на ней ошибка… Я хорошо знаю те воды, даже проходил пару раз по намеченному тобой курсу. Там нет никакого острова.
— Сейчас — нет. Но очень скоро он там появится. Опять.
— Что ты хочешь этим сказать?.. — капитан Гайде недоуменно переводила взгляд с одного старого пирата на другого, не зная, на чей авторитет можно положиться в этот раз. — По-моему, Бертоло прав и по этим координатам нет никакого острова. Судя по карте, он должен был быть не таким уж и маленьким, и не заметить его невозможно.
— Еще как возможно. Если остров сам не хочет, чтобы его заметили… Мы с твоим батей, конечно, считали себя первооткрывателями. Не зная, был ли там кто-то до нас, мы нарекли его Мимолетным. Остров Мимолетный…звучит неплохо, правда? Тот чудак в игорном доме, сверкая глазами и хватая нас за руки, поведал о том, что это — волшебный кусочек суши, который скрывается под водой и поднимается на свет только на три дня раз в тридцать лет. Он обещал, что на нем мы, если только успеем в срок, сможем найти несметные сокровища, которых не сыщешь на земле. Эти россказни мы слушали, конечно, с почти такими же насмешливыми рожами, как некоторые здесь присутствующие… Но, тем не менее, решили попытать удачу — чем черт не шутит. Все равно девочки навроде «Сколопендры» не созданы для того, чтобы простаивать в порту, а такое приключение было всяко лучше незатейливого разбоя с перспективой повиснуть в петле.
Тогдашний экипаж «Золотой Сколопендры», ведомой молодым бесстрашным капитаном Гайде, обнаружил тот загадочный остров, который с моря показался совершенно заурядным. Сойдя на сушу, моряки поначалу тоже ничего необычного не обнаружили — обычный скалистый клочок суши, совершенно необитаемый и не слишком приветливый на вид. На нем, кажется, даже есть толком было нечего и не на кого охотиться… Разумеется, пираты напрочь позабыли о сказках какого-то старого умалишенного, а некоторые члены команды уж было начали роптать на то, что проделали такой сложный путь ради пары крабов и горстки морских раковин. Но когда один из матросов пошел к ручью и зачерпнул пресной воды, то заметил, что на дне его ведра поблескивают золотистые песчинки. Моряк пригляделся получше и с изумлением обнаружил, что все дно ручья покрыто равномерным, толстым слоем крупного золотого песка. Тут же извещенный о находке капитан приказал обыскивать каждый ярд этого островка на предмет подобных ценностей, и уже к вечеру поиски увенчались баснословным успехом. Многочисленные пещеры, создававшие в каменном теле Мимолетного затейливые хитросплетения ходов, были заполнены самоцветными и драгоценными камнями, которые не нужно было добывать в поте лица, работая киркой. Все они лежали манящими грудами на поверхности, достаточно было только протянуть руку и поднять. В некоторых пещерах стены были из самородного серебра, а на полу, словно свалка, никому не нужный хлам, валялись произведения рук человеческих — монеты известных и неизвестных государств, украшения, роскошные предметы быта, оружие… Если приглядеться, даже на земле под ногами нет-нет, да и попадалась монетка или камушек, но зачем было рыться в грязи, когда самих сокровищ и так было, как грязи? У пиратов, никогда в жизни не видевших ничего подобного, глаза разбегались, они не знали, за что хвататься. Сокровища, конца и края которым не было видно, все подряд, сундуками, мешками и бочками тащили на корабль, потом трюмы снова разгружали, так как небольшой флейт не выдерживал такой погрузки. Одни драгоценности, скрепя сердце, выкидывали, некоторые прямо в море, на их место брали другие, еще более дорогостоящие. Но выбор делать было очень нелегко, когда хотелось забрать сразу все.