К вечеру Никки смирился с тем, что придется воспитывать чужого ребенка до пенсии или отдать в приют. Хотя, поглядывая на Настёну, которая развлекала Молли пересказом очередной серии мультика про Аладдина, признавал, что в сиротский дом жалко. Звонок в дверь прозвучал неожиданно, прервав неспешный ход мыслей. Никки даже удивился – Виктора как-то уже и ждать перестали, даже Настюха не вспоминала про отца.
Он стоял за дверью весь какой-то потрепанный. Небритый, всем своим видом напоминая бомжа, а не человека уважаемой профессии.
- Какие люди! – едва сдерживая бешенство произнес Никита, буравя доктора взглядом. – Неужели про ребенка вспомнил?
- Папа! - бросилась к нему девочка, и Никки пришлось закончить обличительную речь, потому что слов, которые можно слышать маленьким принцессам, в ней не было.
- Прости, - непонятно к кому обратился Виктор, - я же сутками дежурю, а тут сменщик не вышел, что-то там в семье случилось. Настён, пойдем домой. Давай собираться.
Девочка убежала в комнату, крича Молли, чтобы собирала вещи. Никита и Виктор, переглянувшись, последовали за ней. Никки косился на мужчину, и вид доктора ему не нравился. У него был вид смертельно уставшего человека.
- Кофе? – со смешанными чувствами предложил он.
- Да, спасибо, - отозвался врач, присаживаясь на разложенное кресло, прикрытое сверху пледом из искусственного меха под леопарда.
Поняв, что мужчина не собирается никуда идти и просто сидит, уперев локти в колени и опустив голову на руки, наблюдая за сборами дочери, Никки, поморщившись, отправился за обещанным напитком. Правда для того, чтобы принести чашку в комнату, пришлось звать на помощь Настю.
Когда ребенок со всей осторожностью поставил кружку с горячим кофе на тумбочку возле изголовья кресла, оказалось что папа, свернувшись в позе эмбриона и положив сложенные ладони между колен, благополучно спит. Никки приготовился было жёстко растолкать наглеца, но присутствие девочки остановило, да и лицо доктора с обострившимися чертами и залегшими тенями вокруг глаз говорило о многом. Никита еще раз посмотрел на Виктора, вздохнул, и прикрыл его покрывалом с дивана.
- Ну пойдем, что ли, ужин готовить, пусть папа немного отдохнет, - снова вздохнул Никки, обращаясь к Настене.
Глава 4
Никки дивился своей наивности: несколько часов стараться не шуметь и заставлять девочку вести себя тихо, чтобы в результате оказалось, что растолкать доктора даже пинками не получилось. Он что-то мычал, не открывая глаз, и признаков разумной жизни не подавал.
- Ну что, ребенок, давай спать укладываться, - сказал Никита в двенадцатом часу ночи, поняв, что от гостей избавиться не удастся. Проблема заключалась только в том, что Настёну можно было положить только с собой, других спальных мест в квартире не имелось.
Снова была проблема с ванной. По идее малышку надо было бы помыть, но было все так же неловко, поэтому пришлось действовать по вчерашней схеме. Пока Настя чистила зубы и умывалась – Никки решил, что она вполне может сама справиться с этим делом - он застелил свой универсальный диван, который считал кроватью и, в общем, практически не складывал, чистым бельем.
Девочка воспользовалась случаем и искупала куклу, намочив пижаму, и даже обиделась, что Молли запретили спать вместе с «мамой». Переодевая ребенка в сухое, Никки вздыхал и пытался объяснить девочке, что спать на мокром, а подушка непременно намокнет от непросушенных волос куклы совсем не здорово. Пришлось выделять Настениной «дочке» спальное место на подоконнике, пожертвовав полотенцем.
Засыпая рядом с теплым детским тельцем, Никки подумал о том, что воспитание дело тонкое, требующее особой сноровки, предусмотрительности и железных нервов.
Утром незадачливый отец еще спал, когда его дочь, соскучившись за ночь по Молли, перелезла через ничего не подозревающего Никиту, чтобы забрать ее с подоконника. Слабо ойкнув, потому что девочка, хоть и была мала, но ее острые коленки, локти и пятки с удивительной меткостью попадали в самые уязвимые и болезненные места организма молодого человека, Никки понял, что уже не уснет. Настена, мурлыча что-то себе под нос, раздирала рыжие патлы куклы, пытаясь заплести их в косу. Начинался новый день.
К обеду терпение Никиты подошло к критической отметке. Нет, с ребенком особых проблем не было, он даже находил некоторое удовольствие от общения с девочкой, но вот ее папаша... Папаша дрых! Беззаботно, наглым образом не реагируя ни на какие раздражители. Это было возмутительно и совершенно неправильно! Никки только удивлялся, что если сам Виктор так крепко спит, то как он умудряется следить за ребенком? Понятное дело, что работа у него сменная, а где обычно находится девочка, когда папы нет дома, и кто за ней смотрит, когда тот вот таким вот образом спит?
- Я в садик хожу, - пояснила на осторожные вопросы девочка, завороженно следя, как дядя Никита ловко управляется с волосами Молли, сооружая какую-то немыслимую прическу. – Только у нас сейчас каралтин, - по всей видимости имелся ввиду карантин. – А из садика меня мама забирала или папа, только мама уехала, а тетя Фая не может меня на целый день брать, я шкодю много, а у нее нервы и кино.
- Ясно, - произнес Никки, понимая, что на самом деле до этой самой ясности сильно далеко.
Телефон Виктора зазвонил в очередной раз, и Никита с радостью услышал, как в комнате доктор все-таки ответил, значит, вышел из своего летаргического сна и можно будет отправить всю компанию домой. Нет, сначала отправить доктора в магазин, ему на машине, и имея две здоровых ноги и не занятые ничем руки, раз плюнуть прикупить продуктов для несчастного инвалида, коим он себя ощущал последние несколько дней.
- Елена Ивановна, послушайте, вы же обещали дать возможность жить до конца месяца, - почти кричал в трубку Виктор, когда Никки и Настёна зашли в комнату. – Елена Ивановна, как я могу освободить квартиру в течение двух суток, у меня ребенок и…
- Трубку бросила, - потрясённо произнес мужчина, поднимая глаза на дочь и Никиту. – Как же так, до конца месяца еще двенадцать дней…
Повисла тишина. Виктор с ожесточением тер щетину на подбородке и хмурил лоб. Никита молчал, девочка тихонько стояла рядом, понимая, что происходит что-то важное и непонятное.
- Слушай, - доктор поднял совершенно несчастные глаза на Никиту, - можно у тебя Настю еще ненадолго оставить? Я заплачу, - заторопился он, увидев, что парень уже открыл рот для резкой отповеди. – Мне сейчас ее и забрать некуда. С квартиры вот съезжать надо. Я-то могу на работе переночевать, а ее куда?
- Настюх, ты не хочешь мультики посмотреть? – ребенка надо было нейтрализовать и поговорить с папашей без свидетелей. Вопросов накопилось слишком много.
Оставив девочку в компании куклы наслаждаться приключениями Покахонтас, мужчины уселись за стол переговоров на кухне.
- Мне вот интересно, вот просто очень интересно, как тебе в голову пришло одинокому гею подсунуть малолетнего ребенка? – не выдержал и задал животрепещущий вопрос Никки.