– Ребята, глядите! Это же «Титанус». Привет, старина! Как ты отдыхаешь после последнего рейса к Черной дыре? Ребята, заглянем на минутку внутрь?
– «Титанус» как «Титанус», – отвечал всезнающий Аркаша. – Грузопассажирский второго класса, спущен со стапелей греческого завода на Луне 16 ноября 2059 года, ходил к поясу астероидов. Совершил один рейс за пределы Солнечной системы, после чего списан. Если мы полезем его осматривать, то не вернемся домой до завтра.
– Ты не романтик! – бушевал Пашка. – Тебе сидеть дома и разводить квадратные арбузы!
– А я сюда не просился.
– Как хочешь, а я обязан заглянуть на капитанский мостик «Титануса». Ведь именно там стоял капитан Синос, когда снимал с Ганимеда группу Вижека.
Нетрудно догадаться, что в конце концов Пашка уговорил своих друзей побывать на «Титанусе».
Капитанский мостик «Титануса» их разочаровал. Все ценные приборы были сняты, в шахтах повисли лифты, работало только дежурное освещение, в коридорах было полутемно, мрачно и пахло пылью. Навстречу пронеслась по коридору разбуженная летучая мышь. Пашка даже присел от неожиданности, а когда Алиса рассмеялась, обиженно объяснил, что он боялся ушибить редкое животное, вот и наклонился.
На мостике Пашка постоял перед пустым темным экраном и сказал, что видит на нем отпечаток звездного неба. Спорить с ним не стали.
Когда выбрались наружу, солнце начало клониться к гряде скал, ветер затих и стало еще жарче. Пройдя с полкилометра и не обнаружив ничего подходящего, ребята спрятались в тень у скалы, и Алиса сказала:
– Только наивные дети могли не догадаться, что в пустыне им захочется пить.
– Мы и есть наивные дети, – мрачно ответил Аркаша. Он задумчиво глядел вдаль. Мысленно он уже вернулся в лабораторию.
Пашка вытер пот рукавом, поднял камешек и кинул его в щель под скалу. Вдруг оттуда выкатился серый футбольный мяч и шустро покатился прочь.
– Аркаша, что это? – воскликнул Пашка.
– Не знаю, – ответил Аркаша, который даже не удивился. – В Сахаре таких не водится.
– Наверное, что-то инопланетное, – сказала Алиса. – Остались споры в каком-нибудь корабле, вот и вывелось.
– Что ты говоришь! – воскликнул Пашка. – Ты понимаешь, что говоришь! Значит, какой-то корабль плохо продезинфицировали, и теперь Земле грозит страшная опасность. Эти мячи размножатся, и нам придется с ними воевать. Надо его поймать.
Пашка побежал в ту сторону, куда скрылся мяч, но ничего не нашел. Только запыхался и вспотел.
Они побрели дальше по свалке.
Вокруг стояли корабли – круглые, кубические, длинные и короткие, цилиндрические и веретенообразные, целые и разбитые. Два раза им попались небольшие катера, но один из них был стареньким и тихоходным, на таком не только до Луны, до Одессы не долетишь, а другой оказался в таком состоянии, что проще построить новый, чем восстанавливать.
Солнце уже садилось, от кораблей протянулись длинные тени.
Наконец Аркадий остановился у очередного космического колосса и сказал:
– Все. Мы возвращаемся. Очередная Пашкина идея оказалась блефом.
– Аркадий прав, – сказала Алиса. Ей так хотелось пить, что слюны во рту не осталось, язык еле ворочался.
Пашка молчал, не спорил. Он замер. Он так смотрел через плечо Аркаши, словно увидел привидение.
Алиса обернулась.
Там стоял небольшой планетарный корабль, подобного которому видеть раньше им не приходилось.
Он был похож на мятый желудь, проеденный червяком, в его боку у самой земли чернела дыра диаметром в два метра.
– На этом замечательном корабле, – сказал Пашка, – мы выиграем гонки.
– Ты перегрелся, – ответил Аркаша. – Ты слишком долго был на солнце.
Разумный корабль
Аркаша сначала и смотреть на корабль не хотел, не то что лезть в него. Он устал, измучился от жажды и желал только одного: скорей вернуться домой. Алиса была с ним согласна. Но Пашка настаивал:
– Мы летели через всю Европу, чтобы посмотреть на корабли, мы третий час бродим по Сахаре. И зачем? Только для того, чтобы уйти за шаг до цели? Мы же никогда себе не простим, если не осмотрим корабль. А может быть, его можно починить? Поглядите, это же совершенно необыкновенное судно! Такого нет ни в одном справочнике! Ну ладно, оставайтесь здесь, а я загляну. На минутку. Мне он очень нравится.
– Тут нечему нравиться, – сказал Аркаша. – С таким же успехом можно любоваться ржавым паровозом.
Пашка решительно направился к кораблику, подтянулся, схватившись за оплавленные края дыры, и скрылся внутри.
– Я тоже погляжу, – сказала Алиса, – скучно стоять.
– Иди, – мрачно ответил Аркаша. – Глупости все это.
Алиса заглянула в черную дыру.
– Пашка, – позвала она. – Что там?
– Ничего не вижу, – ответил Пашка. – Фонарь во флаере остался.
– Вылезай, – сказала Алиса, – еще ногу сломаешь.
И в этот момент впереди, откуда доносился голос Пашки, зажегся под потолком плафон. И сразу стала видна фигура Пашки, стоявшего среди покореженных остатков мебели и приборов.
– Вот видишь, – сказал Пашка, – еще не все потеряно.
– Интересно, почему загорелся свет? – сказала Алиса, забираясь в корабль.
– Не знаю, – сказал Пашка, пробираясь вперед. – Погляди, пульт управления почти цел. Только надписи на непонятном языке.
Алиса подобралась поближе к другу. Она отвалила в сторону сломанное пилотское кресло и поглядела на пульт. Пульт и в самом деле был почти цел. Надписи были сделаны на каком-то инопланетном языке. И в этом тоже не было ничего удивительного. На свалке встречались корабли с других планет. Те, что потерпели крушение у Солнечной системы или были оставлены экипажами, а потом были подобраны буксирами-чистильщиками и привезены на свалку.
– Надо осмотреть двигатели, – сказал Пашка.
– Если это инопланетный корабль, – сказала Алиса, – нам тут делать нечего – откуда мы знаем, как им управлять?
С трудом они пробрались в двигательный отсек. Там обнаружили Аркашу. Конечно же, тот не утерпел и тоже залез в корабль. К сожалению, дела в двигательном отсеке никуда не годились. Гравитационный двигатель был сорван ударом со станин, и на нем была большая вмятина. Хорошо еще, что планетарные двигатели остались целы.
– Ну, все ясно? – спросил Аркаша. – Теперь можно уходить?
– Ничего не ясно, – ответил упрямый Гераскин. – Ведь условие гонок – пользоваться только обычными планетарными двигателями. Гравитационными пользоваться нельзя. А обычные двигатели в порядке.
– Все! – сказал решительно Аркаша. – Я с тобой расстаюсь, и навсегда. Я не могу дружить с легкомысленным авантюристом.
– Аркаша прав, – сказала Алиса, – починить корабль нельзя. Придется ему доживать свой век на свалке.
И она первой побрела к выходу.
За ней последовал Аркаша. Пашка задержался еще на несколько секунд в двигательном отсеке. Но, видно, и он понял – ничего не выйдет. Он сказал кораблю:
– Прости, друг. Мы не виноваты.
И тоже пошел к выходу.
Вдруг они услышали негромкий низкий голос:
– Не уходите, пожалуйста.
Слова прозвучали на галактическом языке – космолингве, который ребята, конечно, знали.
– Это кто говорит? – вздрогнул Пашка.
– Это я, корабль, – послышался ответ. – Я очень прошу вас задержаться, люди. У меня создалось впечатление, что вы намеревались использовать меня для полета, но мое прискорбное состояние вас напугало.
– Вот это да! – сказал Пашка. – Ребята, погодите! Это говорящий корабль.
– Мы слышим, – сказала Алиса, которая была удивлена не меньше Пашки. Бывают роботы, бывают разного рода разумные машины, но ей еще никогда не приходилось разговаривать с кораблем.
– Я не только говорящий корабль, – продолжал голос. – Я разумный корабль. И мой мозг совершенно цел. Я помогу вам починить меня.
Никто не знал, что ответить.
И тогда Пашка задал глупый вопрос.
– Послушайте, – сказал он. – А у вас воды нет? Ужасно пить хочется.