Тишине, устоявшейся в доме…
Растревожил мой мир ураган.
Как собака с цепи, я с неволи
Угодила в железный капкан.
И сладки мне коварные пытки
Безудержных желаний, и я,
Не скрывая счастливой улыбки,
Ухожу, предавая любя!
Будто книгу, открыла секреты
Недоверчивой, робкой души,
В январе поцелуем согретой…
Не любить тебя как? Научи.
Если звезды в глазах, если искры,
Управлять если трудно собой,
Расставаясь почти по-английски,
В чудеса верить и в волшебство,
Что весна и зимой королева
Непреклонных запретам сердец,
И в январскую ночь можно смело
Прикоснуться апрельских небес,
Улететь от реальности в космос
Безрассудства и жгучих страстей,
Быть по-детски счастливой и взрослой,
Твоей женщиной в дождь и метель.
Целовать до беспамятства губы…
Потом локти кусать оттого,
Что на заднем сидении люди
Пьют измены хмельное вино…
Где купить бы такое лекарство,
Чтоб тобой не болеть… Почему…
Ты как воздух… и я надышаться
Один раз на всю жизнь не могу?
Научи не дышать, если можешь,
Отбери радость, счастье, восторг,
Не целуй до мурашек по коже —
Я к тебе привязалась душой.
Отвяжи. Как веревки, желанья
Разруби здравым смыслом, сожги…
Нет, не надо. Не надо. Не надо…
Не лишай меня права любить.
Света магия мысли запутала вечером
В тишине снегопада, плывущего с севера
По холодному исчерна-синему, вечному
Ни на что не похожему небу. Волшебница.
Чрезвычайно прекрасная, томная, нежная,
По-весеннему сладким вином из календулы
Опоившая душу расстроенной женщины,
На себе испытавшей и боль, и лечения
В одновременно жадных и щедрых объятиях,
До безумия ласковых сценах влюбленности,
Умножая стократно запрет на симпатию,
Расставаясь с остатками девичьей скромности.
Околдована. Блузка расстегнута… прелести
Покрывать поцелуями страсти дозволено…
Сумасшедшая ночь без табу… и все мелочи,
Если сердце любить сохранило способности.
Я готова признать свою слабость бороться
С неотступным желанием трепетных встреч
Под одним на двоих, в перламутровых блестках,
Синим небом на фоне несбывшихся мечт…
Гордость слушать не буду. Наслушалась, хватит —
Первой руку подам, и в объятья прильну…
Ведь любить без ума в миллион раз приятней,
Чем бояться с умом миллион раз рискнуть.
Я сдаюсь. Пусть горят поцелуи на теле
Сладострастных, бесстыдно блуждающих губ,
Чтобы и в феврале, как в волшебном апреле
Ароматы весны не давали уснуть…
Шелестел зимний сквер снежной россыпью белой,
Осыпаемой ветром с замерзших берез,
И снежинки в ладони ложились и пели,
Что женатых любить невозможно без слез.
Таял снег на щеках… Нет, не больно, не больно…
Ночь хрустальные звезды роняла с небес,
Умоляя бежать как из плена на волю
От болезненных драм и не сыгранных пьес.
«Он не пара тебе… Он женатый мужчина…
Сделай правильный шаг… Не навстречу… Зачем
Играть роли вторых, а не главных?… Будь сильной.
Ведь не вредно любить — вредно муки терпеть».
Шелестел зимний сквер в лунном мареве бледном,
Было грустно, немного щемило в груди…
До чего же любить окольцованных вредно,
Но вреднее всего никого не любить.
Посмотреть в глаза правде, не чувствуя боли
Сожаления, льдом оковавшего грудь,
Разлюбить вопреки не желанию спорить
Разрешения сердца с рассудка табу
Не могу — не смогу… Это невыносимо…
Приносить в жертву молодость ради надежд
Хоть однажды проснуться с любимым мужчиной,
Несмотря на запреты, которых не счесть…
Для чего? Без ответа вопросы ложатся
Белым снегом у ног, на асфальтную твердь,
Разве многое надо для женского счастья —
Не искать в глазах правды того, чего нет.
Вместо стихов бы на белый холст маслом
Душу излить не словами, а так,
Не засорять чтобы мысли напрасно
Болью, не знающей граней-преград;
Нарисовать бы кораблик и волны,
Краски заката смешать с серебром,
Лишь бы без слов и обрывков… не помнить
Вкуса запретных и сладких плодов;
Думать, как лягут лучи, об оттенках,
Кисточки кончик макая в цвета
Новой романтики… и на ступеньку
Выше подняться над уровнем дна.
Вместо стихов бы…
В чужих окнах мелькают огни,
И цветы засыпают в горшочках…
Где-то там вероятно и ты —
Пьешь на кухне горячий чай ночью,
Держишь чашку в обеих руках,
И сквозь шторы любуешься небом
Одинаково синим для нас —
Непохожих, неравных, не первых…
Где-то там… Гаснет огненный свет…
Но душа темноты не боится,
Если выше надежды процент
В девяносто шесть раз единицы.
Спи спокойно, я не позвоню,
И покой не нарушу волненьем…
Да, надеюсь… Но только к нулю
Приравнять могу натиск и рвенье.
Ты не спросишь, о чем молчит ночь
Беспросветная, черная в точку,
Её мысли читаешь и шьешь
Монологи безмолвных кусочков.
Ты не слышишь ни грусти, ни зла
В тишине сожалений и боли
Поздней ночи, что дать не смогла
То, чего ты по праву достоин.
Ты не спросишь, о чем не кричит,
Беспокойно вздыхая и прячась,
В бледных отблесках новой зари
Растворяясь любовью и счастьем…
А ты все еще строишь догадки…
Мы будто бы не виделись сто лет.
И вечностью назвать бы дни разлуки…
Да только чем чертовка-ночь не шутит,
Когда не греет ни вино, ни плед.
Губами незабытыми… И вот
Случайностью назвать или судьбою —
Один волшебный миг, и мы с тобою