На лице Энтони промелькнул гнев, но он тут же совладал с собой.
— Он мой друг. И единственный официальный представитель закона в округе. Вы же знаете, ранчо Кросса играет большую роль в развитии нашего города.
— Я знаю. Закон тоже. — Дэйн потянулся за своей чашкой.
Хмыкнув в ответ, Энтони удалился из ресторана, на ходу поправляя шляпу и постукивая тростью по полу. Амбициозный и тщеславный, на прошлых выборах он баллотировался в мэры, но Фред Микман без особых усилий одержал победу.
Дэйн сосредоточился на еде, неторопливо орудуя ножом и наслаждаясь сочным мясом и жареным картофелем. Двое горожан с женами остановились, выходя из ресторана, у его столика, чтобы поблагодарить за улаженный с такой легкостью утренний беспорядок. Несмотря на свое желание казаться беззаботным, Дэйн ел быстро. Проглотив остатки кофе, он заказал еду для Уокера. В ожидании заказа он сидел, уставившись в свою чашку, и слегка удивился, почувствовав на плече чью-то руку. Он поднял глаза.
Это был Джэй-эр Рикер, мужчина намного старше Дэйна, с седыми волосами до плеч и огромными ушами. В углу его рта покоилась всегдашняя незажженная сигара. Будучи городским судьей, он занимался преимущественно гражданским вопросами. Его небольшая адвокатская контора был завалена памятными сувенирами, в основном из Миссури. До того как стать судьей и адвокатом, он занимался перегоном скота.
О мужестве, проявленном Рикером во время Гражданской войны, где он воевал в составе Союзной пехоты, ходило множество легенд. Как и о его боях с команчами. В отличие от Энтони автором этих рассказов не был сам Рикер. Дэйн испытывал симпатию к старому судье, считая его человеком, который не будет говорить о себе направо и налево, но у которого есть крепкий внутренний стержень. Справедливость Рикера, мужество и бесспорное знание закона делали его отличным судьей. За протяжно-медлительной манерой разговаривать уроженца Миссури скрывался острый ум.
— Инспектор, ты сегодня поступил правильно, — тихо сказал Рикер, поправляя очки на выдающемся носу, — но ты нажил опасного врага. Кроссу теперь придется прийти в город — и не ради того, чтобы послушать проповедь в церкви. — Он остановился, пожевал губами и добавил: — Тебе следовало привести ковбоя ко мне для вынесения приговора. Ты не имеешь права и арестовывать, и судить.
Дэйн посмотрел на него и улыбнулся.
— Спасибо, Джэй-эр. Просто не видел необходимости беспокоить тебя по такой мелочи. В следующий раз учту. Что касается Кросса, я не намерен делать поспешные выводы. Пока. Рудольф Кросс не замечен в нарушениях городского закона — по крайней мере насколько мне известно.
Рикер выпрямился и передвинул языком сигару из одного угла рта в другой.
— Будь осторожен, сынок. Кросс из тех парней, которые считают, что законы написаны для других. — Он взглянул в направлении столика, за которым сидела Мэри. — И этому его племяннику обязательно понадобится доказать, что он крут. Крут, как его дядя, — и каким он хочет быть. — Судья покачал головой. — Не понимаю, что эта симпатичная девица Трессиан в нем находит. Деньги и власть, наверное. Хотя он явно не в ее вкусе.
Дэйн снова поблагодарил его за заботу, и старый судья покинул ресторан. Когда официант принес еду для заключенного, кузнец сказал ему, что хочет поговорить с владельцем ресторана. Первой реакцией официанта был вопрос — что-то не так с едой? Дэйн уверил его, что все в порядке и что ему нужно поговорить с Генри Картером о делах города.
Едва официант исчез в кухне, оттуда выскочил Картер и направился к столику Дэйна. Обаятельный хозяин ресторана был высоким, лысеющим мужчиной, основательно раздавшимся в талии от слишком частого взятия проб ресторанного меню.
— Добрый вечер, Иерихо. Слышал, у тебя сегодня был трудный день, — сказал Картер.
Дэйн сознавал, что Мэри наблюдает за обменом любезностями, и это было ему приятно.
— Генри, вот кое-какие деньги на оплату еды для Тэсс. Я знаю, что ты о ней заботишься, но несправедливо тебе в одиночестве нести эту нагрузку. — Он вручил удивленному владельцу свернутые банкноты. — Я буду очень признателен, если ты проследишь, чтобы она питалась регулярно. И дам еще денег, когда понадобится.
Глядя на деньги, Картер сказал:
— Я и так забочусь о ней. — Он вернул деньги обратно. — Мэр дал мне деньги для этой же цели. Вчера.
Дэйн сунул банкноты обратно в руку Картеру.
— Оставь это. Возьмешь их, когда деньги мэра закончатся. Я считаю, что заботиться о Тэсс должен город. Я собираюсь поговорить с городским советом по этому поводу. Нам нужно найти ей подходящее место для постоянной ночевки.
— Что ж, спасибо, Иерихо. Это чрезвычайно мило с твоей стороны. — Картер кивнул и спрятал деньги в карман. — Она уже приходила сегодня вечером. Дал ей бифштекс и картофель. — Он усмехнулся. — Думаю, ей понравилось.
Мужчины пожали друг другу руки, и Генри Картер удалился в кухню.
Дэйн посидел еще несколько минут, ожидая, что шериф Стоктон подойдет к его столику с угрозами по поводу ареста ковбоя. Так и не дождавшись, Дэйн оставил на столике чаевые и ушел, унося с собой покрытую салфеткой тарелку. Обычно он ужинал в счет оплачиваемого городом питания — и еда для заключенного тоже списывалась на счет города.
Кузнец знал, что Мэри наблюдает за ним, и втайне гордился тем, что даже не посмотрел на нее, уходя. Ночь была холодная; темное небо казалось океаном звезд. Мусорной Тэсс не было видно. Обычно она нигде не появлялась в вечернее время. Дэйн надеялся, что кто-нибудь приютил ее, пусть даже в конюшне.
— Надо поговорить с Микманом о том, чтобы город взял на себя заботу о Тэсс, — сказал он себе.
4
Все следующее утро Дэйн провел в работе. К обеду была выпита половина кофейника. Еще раньше он отвел Уокера в салун, где тот заканчивал свою работу под руководством Нэттера. Дэйн собирался забрать ковбоя в обед и вернуть его в тюремный сарай.
Знакомая белка просочилась под дверью с точностью часового механизма, и Дэйн полез в карман за скатанными в шарики кусочками хлеба. Он положил на пол пять кусочков и сказал:
— Ну вот, мистер Белка, надеюсь, ты провел ночь лучше, чем я.
Кузнец-инспектор спал плохо в своем маленьком доме на краю города. Больше всего сил в борьбе за сон уходило на то, чтобы перестать думать о Мэри Трессиан.
Проделав отверстия в дюжине дверных петель и сварив треснувшее колесо телеги, кузнец снова заработал мехами, чтобы разжечь огонь посильнее. В этот момент с главной улицы до него донесся грохот лошадиных копыт.
В последний раз нажав на меха, Дэйн вышел через крутящиеся двери своей мастерской, чтобы посмотреть, по поводу чего поднялась суматоха. Увидев, кто скачет по улице, он скривился. Это был сам Рудольф Кросс, грузный человек с густой бородой и усами такими широкими, что казалось, будто он носит маску. Рядом с ним ехал его племянник Тьюрин Стоктон, почти такой же высокий, но поуже в плечах. В глазах его пряталась неизменная злая усмешка. На пальто у него была приколота звезда — достойный символ неприкрытого тщеславия, подумал Дэйн. Их сопровождали восемь всадников — на каждом был надет пистолетный ремень, а в седельной сумке болталось ружье.