— Благодарю, — сказала, словно бросила камень.
— Не стоит, — в тон мне ответил Карай. — Я сделал это не для вас, а для императора.
— Приношу вам официальную благодарность, как жена вашего императора и, следовательно, полноправная императрица, — произнесла еще более жестко, решив напомнить советнику, что я прежде всего являюсь его официальной императрицей и уже потом фальшивой принцессой. Фальшь уже стала неотъемлемой частью моей жизни, и теперь не нужно было напрягаться, чтобы заставить окружающих поверить во что бы то ни было. Я и сама уже начала верить в собственную ложь, и только советник Туманный не желал принять факт моего восхождения на престол подле императора Анторина.
— Что может быть ценнее благодарности императрицы, — усмехнулся Карай.
— Возможно, ее терпимость к некоторым вашим ночным слабостям, — вернула усмешку.
Советник скрипнул зубами, но промолчал и отвернулся, занявшись уборкой допросного инвентаря.
— Так вы расскажете, кто стоит за покушениями на меня? — спросила спустя минуту молчаливого ожидания.
— Не имею полномочий, — холодно ответил маг — Эта информация касается безопасности империи.
Раздражение и гордость не позволили мне опуститься до уговоров, но досада взяла верх над выдержкой.
— А кто в таком случае давал вам полномочия пускать в мою спальню по ночам свою лохматую зверюгу? — вопросила, уперев руки в бока.
Карай обернулся и удивленно уставился на меня, приподняв левую бровь. Судя по тому, как вздрагивали уголки его губ, советник едва сдерживал улыбку.
Поняв, что брошенная сгоряча фраза звучит несколько двусмысленно, залилась краской и поспешно выбежала в единственную имеющуюся дверь.
На глаза навернулись непрошеные слезы, свидетельствующие о невероятной усталости от моральной борьбы с этим жестоким, несправедливым мужчиной, который прекрасно осознает, что сильнее, и получает удовольствие от угнетения более слабой жертвы. Смахнула со щеки все же сорвавшуюся с ресниц слезинку, глубоко вдохнула и пообещала себе впредь игнорировать любые провокации со стороны советника Туманного.
Но сдержать обещание мне так и не удалось.
Дверь приоткрылась, в комнатку заглянул Карай, и высказал абсурдное предложение.
— Можете его причесать, — заявил он, открывая дверь шире и предлагая мне пройти в зал.
— Кого причесать? — не поняла, о чем он говорит.
— Тумана. Вы же сказали что он лохматый. Так вот, если вас это не устраивает, можете его причесать, — невозмутимо пояснил советник.
— А завивку вам не надо сделать? — воскликнула, чувствуя, что еще немного, и брошусь на мага с кулаками.
— Думаю, не стоит, — серьезно ответил он, продолжая придерживать дверь в ожидании, когда я соблаговолю пройти в зал.
А я неожиданно быстро успокоилась, придумав, как отомстить советнику. Пусть мне и нравится Туманчик, но он часть этого невыносимого мужчины, и я буду мстить, используя его.
— Проводите меня к мужу. Немедленно, — не попросила, а именно приказала, намереваясь потребовать, чтобы Анторин ввел меня в курс расследования покушений. Будь это дело хоть трижды государственной важности, но на кону прежде всего моя жизнь, и оставаться в стороне я не намерена.
— Как пожелаете, — пожав плечами, флегматично согласился Карай.
Анторин был уже на ногах и в весьма недобром расположении духа, о чем свидетельствовала слегка подпаленная драпировка стены над его рабочим столом.
— Я не вызывал, — пробурчал он, не поднимая головы от какого-то документа, когда мы вошли в прилегающий к его спальне рабочий кабинет.
Присмотревшись к бумагам, которые он так эмоционально и сосредоточенно изучал, поняла, что это наш брачный контракт.
Карай, по всей видимости, тоже это понял. Так как поспешил обратить внимание императора на мое присутствие.
— Я не один, — проговорил он, делая шаг в сторону и перекрывая мне обзор лежащих на столе бумаг.
Выражение лица императора мгновенно изменилось. Сосредоточенность и раздражение сменились подозрительностью и даже некоторой растерянностью.
— Саминкара? — вполне искренне удивился он. — Мне доложили о последнем покушении, но почему ты не под охраной во дворце?
— Меня оберегает ваш доверенный советник. Разве этого мало? Или вы сомневаетесь в его компетентности? — поинтересовалась, обходя Карая и подходя к столу. — Или степень опасности настолько велика, что вы не доверяете мою охрану даже советнику Туманному?
— Не стоит беспокоиться, мы работаем над решением этой проблемы, — неохотно проговорил император.
— Занятное чтиво, — указала я на контракт, старательно прикрываемый локтем императора. — Нашли что-то новое или освежаете в памяти свои супружеские права и обязанности?
Анторин встал, повернулся к советнику Караю и возмущенно спросил у него:
— Что ты сделал с принцессой Саминкарой?
— Императрицей, — небрежно поправила я.
— Возможно, слегка разозлил, — предположил Карай.
— А возможно, и не слегка, — тем же небрежным тоном добавила я. Взяла в руки контракт и уселась в стоящее сбоку от стола кресло. — Не обращайте на меня внимания, я подожду, пока вы решите все насущные вопросы, а потом внимательно выслушаю всю имеющуюся информацию о покушениях на меня. Пункт 2.7, если мне не изменяет память. — Перевернула страницу и радостно добавила: — Не изменяет! Так и есть! И в этом пункте вполне доступно излагается, что все вопросы относительно моей безопасности должны согласовываться со мной лично.
В комнате воцарилась полная тишина, нарушаемая только шелестом перелистываемых мной страниц контракта.
Подождав пару минут, я решила, что этого времени было вполне достаточно, чтобы мужчины осознали сказанное и поняли всю степень моего недовольства отклонением от пунктов скрепленного магией и законодательствами двух держав договора. Я встала, вернула контракт на стол и осведомилась:
— Вы готовы?
— К чему? — с подозрением спросил Анторин.
— К исповеди, муж мой, — усмехнулась и добавила: — Так и быть, про личные грехи можешь не рассказывать. Меня интересует только то, — указала на контракт, — что касается моей личной безопасности.
Император поморщился, бросив взгляд на брачный договор, но промолчал, только указал на Карая. После чего поспешил удалиться, сославшись на неотложные государственные дела.
— За что мне это наказание? — простонал советник Туманный, по-видимому вопрошая у несправедливой вселенной, за что она послала ему меня.
— Видимо, есть за что, — философски изрекла я, вновь устраиваясь в кресле и кутаясь в халат. — Приступайте. Я внимательно слушаю. И не тяните время, мне еще нужно успеть переодеться к собранию вдов-меценатов, — поторопила недовольно поглядывающего на меня мага.
— Кстати, о собраниях, — подозрительно взбодрился Карай. — Сейчас, к сожалению, нет времени на беседы подобного рода. Сегодня ведь прибывает возренийское посольство, а вы еще совершенно не готовы к встрече с соотечественниками и родственниками.
— И как же я, по вашему, должна подготовиться? Выучить наизусть хвалебную оду наминайскому уюту и умению привечать чужестранцев? Или, может быть, вы ожидаете от меня трепетного предвкушения радостного воссоединения с семьей? — поинтересовалась, даже не собираясь вставать. — Не увиливайте, рассказывайте.
— Знаете, а вы не так далеки от истины в своих предположениях, как думаете, ваше величество, — усмехнулся советник. — Ах да, совершенно забыл упомянуть, что к посольству присоединилась одна весьма талантливая портретистка, снискавшая репутацию профессионала своего дела при возренийском дворе. Нам удалось выяснить, что преподнесенный вами императору свадебный подарок является результатом ее работы, и я посчитал нелишним пригласить эту талантливую женщину к наминайскому двору, чтобы она запечатлела на холсте всю императорскую семью.
Во время этой речи Карай с явным удовольствием наблюдал за изменениями моего лица. Как ни старалась, но я не смогла скрыть сначала радости, а потом панического ужаса от известия, что сегодня увижусь с сестрой. И советник Туманный знает о нашем родстве, иначе не обратил бы внимания на какую-то художницу. Увидеться с Виколлой было бы для меня величайшим счастьем, если бы не одно «но». Есть только одна причина прибытия моей сестры в Наминай — ее собираются использовать как рычаг влияния на меня. Брачный контракт не позволяет наминайцам воздействовать на меня магически или физически, и они нашли мое единственное слабое место — ту, ради которой я сознательно и без принуждения пойду на любые уступки.
Вопрос о собственной безопасности отошел на второй план, теперь я могла думать только о безопасности Викки.
— Вы подлец, советник Туманный, — проговорила с ледяным спокойствием, которого не ожидала от себя в такой ситуации. После чего встала и вышла из кабинета.