Получив таким образом четкий отлуп, мы собрались уж было отъехать, как с противоположной стороны нас окликнули: на дороге стоял уже не средних лет, но вполне преклонного возраста господин и знаком предлагал — разворачивайтесь, мол, подъезжайте. Что мы с охотой и сделали.
Перед нами был все тот же полковник Грэнджерфорд, только уже в ином облике — «доброты был такой, что и сказать нельзя, — всякий сразу это видел и чувствовал к нему доверие». Или симпатичный судья Тэтчер, положивший найденные Геком и Томом в пещере деньги в банк, что приносило им каждый Божий день по доллару прибыли. А то и сам Гек Финн в старости, если, конечно, тот до старости дожил. Выяснилось, что в молодые, да и в зрелые годы случайный наш встречный работал на ферме, затем занялся ремонтом электрооборудования, а теперь вот вышел на пенсию и поселился здесь, невдалеке от Миссисипи, откуда доносится ветерок. Нельзя сказать, будто он так уж возбудился, услышав, что случайные и недолгие его гости — фотохудожник и литератор из далекой России и что поманили их сюда Марк Твен и Гек Финн. Вообще я давно уже заметил, что, в отличие от жителей больших городов — Нью-Йорка, Чикаго, Лос-Анджелеса с их демонстративной расположенностью к незнакомцам, американские провинциалы, как правило, сохраняют внутреннее достоинство и естественность в поведении. Показать дорогу — извольте, сказать о себе, если просят, несколько слов — почему бы и нет, но изображать невероятную радость от встречи с путешественниками — с чего бы это? Да и вообще мне показалось, что он с некоторым недоумением отнесся к нашему предприятию.
Так или иначе, thank you ever so much, sir, вы нас выручили, на путь верный наставили. Благодарствуйте, и пусть вам сопутствует удача.
Дорожный знак сообщает: Каир.
Марк Твен описывает его — в «Жизни на Миссисипи» — очень бегло, замечая лишь, что город весьма оживленный. Гек Финн, рассказчик собственных приключений, не описывает вовсе, оно и понятно: что разглядишь в тумане?
Кстати, и нам, вернее, Виктору, белесая пелена, неприветливо встретившая нас наутро после приезда, поначалу мешала заниматься своим делом. Правда, довольно быстро туман рассеялся — и что же? Глазу не на чем, в общем, остановиться. Городок стреловидно пересекает магистраль, расходящуюся у его границы надвое, чтобы сделаться, соответственно, полотном мостов через обе реки. Повсюду — чистенькие однообразные домики, изредка перемежающиеся мемориалами вроде Таможенного музея, где сохранился письменный стол генерала Гранта, командовавшего в этих (как, впрочем, и иных) местах войсками северян.
Словом, к тому, что сказал о Каире Марк Твен и чего не сказал Гек Финн, добавить как будто нечего. И тогда на месте рассеявшегося реального тумана сгущается туман виртуальный.
Роберт Ли вместо Тома Сойера
Раскрываем карту, на которой прослежено воображаемое путешествие на плоту в его соответствии с подлинными географическими пунктами (она приложена к одному весьма почтенному, с аппаратом и всем, что полагается, научному изданию), и движемся этим маршрутом.
Для начала — Фивы. Здесь, немного не доезжая до Каира, путники могли столкнуться с разбитым пароходом или причалить к островку, чтобы переждать туман. На древнеегипетскую столицу этот крохотный, в две-три улицы, поселок, притулившийся на верхушке холма, нависающего над рекой, явно непохож. Островок вроде того, что упоминает Гек, верно, имеется, даже несколько островков, и вверх, и вниз по течению. Имеется также старое, 1848 года, здание суда, где якобы выступал на каком-то процессе адвокат по имени Авраам Линкольн . Уточняя к нему дорогу, притормаживаем у домика, на веранде которого сидит на нежарком мартовском солнце супружеская пара. Мужу, как выяснилось, за девяносто, жена помоложе — каких-то семьдесят пять. Честно говоря, показались мне Полин и Лой Шламахеры скорее гоголевскими, нежели марктвеновскими персонажами — этакие старосветские помещики. Беглый разговор только укрепил первое впечатление.
Фивы, штат Иллинойс. На высоком берегу Миссисипи стоит здание суда, в котором, по слухам, выступал малоизвестный современник Твена Авраам Линкольн
В ответ на вопрос, знает ли великого своего соотечественника нынешняя молодая Америка и каковы шансы отыскать в этой глухомани отдаленных наследников Гека и Тома, которые, может, тоже любят приключения, обувной мастер на пенсии лишь презрительно фыркнул:
— Наркотики, вот что они любят!
Увы, в скором времени пришлось убедиться, что основания для этого старческого — а какого же еще? — брюзжания есть. То есть насчет наркотиков не скажу, а вот в остальном — словно бы и правда. Рядом со зданием суда вилась стайка подростков, и двое-трое подтвердили, что да, конечно, «Приключения Гекльберри Финна» читали, но лишь потому, что этого требует школьная программа. А кое-кто и не читал — времени, мол, нет.
— Чем же это вы так заняты?
— Ну, как чем, друг с другом общаемся.
— По Интернету гуляем.
Ладно, думаю, с детьми и стариками не повезло, испытаем среднее поколение, благо вот оно, в лице двух мужчин, на вид сорока пяти-пятидесяти лет, возятся с катером прямо на берегу реки. Оказалось — владелец небольшого рыбного хозяйства в Теннесси с помощником. Все рассказали: и что конкуренция страшная, и что недавно сом попался весом 65 фунтов (ну, это обычные рыбацкие байки), и что икрой торгуют по всему миру (лично мне продукция Пенни Чизхолдера как-то не попадалась). Но тень Марка Твена, возникшая было в начале нашего приречного разговора, так и не соткалась в нечто более осязаемое.
И в Колумбусе, куда привела нас через день-другой та же вымышленная карта, все более или менее повторилось.
Место это историческое — не Виксберг, положим, не Шайло, не Геттисберг, но события Гражданской войны разворачивались и здесь. Вообще, историю на всем американском Юге чтут и помнят, причем помнят, как бы сказать, болезненно. И чем южнее, чем ближе к местам роковых сражений, тем острее ощущаются так и неизжитый до конца комплекс поражения и подсознательная жажда реванша. Это может в чем угодно проявляться: в многочисленных памятниках Павшему конфедерату, в висящих над домами флагах Союза одиннадцати отколовшихся штатов, в театрализованных представлениях на открытом воздухе, когда молодые люди в мундирах офицеров армии южан подсаживают в седло юных дам в кринолинах. Кроме того, по местам сражений водят скаутов, трепетно перечисляя имена военачальников: Ли, Андерсон, Stonewall (Каменная Стена) Джэксон.
Как раз одной из таких… нет, экскурсия тут явно неподходящее слово, скорее уж приобщение, даже таинство — так вот, одного из таких таинств мы оказались свидетелями. Напутствовал подростков молодой человек, перед которым на длинном столе разложены серые и голубые шинели, шляпы-треуголки, ружья и пистолеты, какие шли в дело в годы Гражданской войны. А с возвышения, с самой верхушки нависающего прямо над рекой холма, где почти полтора века назад держали оборону конфедераты, за этой сценой наблюдает мужчина заметно постарше. Он стоит, прислонившись к пушке, которую самолично откопал после четырнадцатилетних исследований где-то неподалеку отсюда. Это реликвия, это воплощенная память о тех славных и трагических временах.
В какой-то момент среди подростков мелькает рыжая голова, которая, кажется мне, — хотя возможно, это всего лишь прихоть воображения, — отдаленно напоминает Гека Финна.
Увы! О Марке Твене Коннор Симпсон, школьник из городка Падука, штат Кентукки, только слышал краем уха. Иное дело — Роберт Ли и Джефферсон Дэвис, это фигуры знакомые.
Но как же так? Ведь скаутские походы — это прежде всего игра, приключение. А кто лучше Марка Твена описал приключение и даже, устами Тома Сойера, обосновал его метафизику (хотя таких слов парнишка, разумеется, не знал)?
…Очередная остановка — Хикмэн, где Марк Твен не раз бывал — либо проходил мимо — сначала как лоцман, потом как писатель. Задерживался здесь и Гекльберри Финн. Именно там он, удирая с разбитого парохода, оказался на пароме, где поведал сторожу (он же капитан, и первый помощник, и владелец посудины) душераздирающую историю гибели всей своей семьи. Правда, в книге городок называется Бутс-Лендинг, но прообразом его послужил именно Хикмэн. Во всяком случае, так считают составители все той же карты, что нас сюда привела. А мне никто не мешает считать, что паром, перевозящий на тот берег реки, из Кентукки в Миссури, людей и автомобили — тот самый, из «Приключений…», да и пристань та же. Направляясь к ней, мы остановились перекусить в кафе на набережной, и тут нам сильно повезло: за соседним столиком оказалась пожилая дама, некогда начальница речного порта, а ныне волонтер местного информационного центра. Велда Бэби «До Ярбро» (в кавычках — прозвище, трогательно воспроизведенное даже на визитной карточке) провела нас по всему городку, где и впрямь многое ассоциируется с Твеном. И прежде всего даже не легендарный паром, но место, где стояла лавка, перед которой затеяли пальбу представители двух враждующих семей, Грэнджерфордов и Шепердсонов. Положим, сейчас здесь выстроились в ряд блистающие чистотой фронтоны двух-трехэтажных домов, и ничто уж не напоминает о давней родовой распре, но какое это имеет значение?