Вы просто писатель! Мало от кого такие письма я получал. Мы устроили семейное прочтение эпической его части и насмеялись досыта. Как въяве увидели все то, что Вас окружало во время путешествия. Не географией бы Вам заниматься, а быть репортером — по меньшей мере.
От души радуюсь за Вас, за Якова и сыновей. Обычно пишут так минорно, так зацикленно на себе, так растерянно. А ведь правы — Вы, и я это всегда знал и утверждал: всюду в мире люди, всюду сходные проблемы, грехи, труды, переживания. И не нужно далеко ходить, чтобы к этому прийти.
А Библию Вы зря стали читать. Успеется. К тому же читать ее надо не подряд. Для этого на английском есть ряд хороших указателей. Всю литературу (годную для Вас) можно выписывать из «Литургического издательства» в Колледжвилле (Миннесота). Яша поможет Вам сориентироваться в их каталоге.
Ну, а пока я всегда готов Вам помочь. Суть же Библии, конечно, в Евангелии.
Сейчас есть очень хорошие английские переводы (Нью Американ Байбл). Библия — как ноты. Знаешь их — зазвучит музыка. Нет — одни крючки. Путь же к вере — это путь к себе самой. Ее надо не найти где‑то, а открыть внутри себя. Это просто жизнь пред Небом, рядом с Безмерным, которое открывается в личности Христа. (Попробуйте найти брошюру Джона Л. Маккенза, Мэстеринг мининг оф зэ Байбл, Уайлк–Барре, Пенсильв. 1966)[8].
Нужно почувствовать, что наша внутренняя жизнь — главное, что она есть, что это целый мир и богатство, которое мы еще не раскрыли. Об этом хорошо говорит митрополит Антоний Блюм (его книги по англ. выходят в Лондоне). Говорю о книгах, так как не могу сам Вам сказать много в письме. Впрочем — попробуем, если захотите.
Всегда молюсь за вас всех.
Ваш о. Александр Мень.
[февраль 1978]
Дорогой отец Александр!
Месяц назад я Вам отправила письмо с описанием внешних событий нашей американской жизни. Сейчас пишу «внеочередное» письмо, чтобы рассказать Вам, что происходило и происходит внутри меня этой зимой на третьем году жизни в Америке. Всю эту зиму я жутко страдала, думала, что сойду с ума… от бессмысленности жизненного существования. Там, в России, вся жизнь заполнялась суетой, работой, встречами, карьерой, пропитанием и т. д., а тут я увидела всю тщетность этой суеты, и мне нечем стало жить… и были только страдания. Казалось, что я уже не могу их вынести. Все внешне прекрасно, дети здоровые, упитанные, довольные; Яша тоже в полном порядке, работает, пишет… роскошный дом, машина, прекрасная еда, а я в жутком состоянии перед лицом проблем времени, смысла жизни, сама перед собой. Дышу пустотою, думаю пустотою, никаких желаний кроме одного: исчезнуть. Как создать мир в себе? Как жить в контакте с собой? Как обрести смысл? Я молю Бога послать мне веру, послать мне любовь. Я застыла между верой и неверием.
Свобода‑то, оказывается, не всем под силу. Я вот стою голой перед ее лицом, свободной от иллюзий, свободной от мифов, свободной от утюгов. И что? И свобода себя показывает. Понимаете, красота природы, музеи, города, прекрасные фильмы перестали мне доставлять наслаждение, уж не говоря о том, что опротивел американский человек, хотя он, может, и лучше нашего во многом. Все как‑то померкло пред лицом пустоты, в которой я оказалась… Хуже ада. И медленно я выкарабкиваюсь из этой тьмы и надеюсь обрести «мужество жить». Мне так хочется поверить по–настоящему, по–правде, во что‑то одеться. Как Вы думаете, смогу ли я, если я очень–очень хочу? Помолитесь за меня. Кажется, что что‑то такое уже просветляется во мне. Конечно, я еще только «в пути», но я понимаю, чего мне не хватает, надеюсь и прошу. Я поняла, что говорится в словах: «блаженны нищие духом»— это о тех, кто просит духа, о тех попрошайках–нищих, которые стучатся в дверь будущего и выпрашивают духовности. Это просящие. И я к ним присоединяюсь. У меня потребность в духе.
А теперь о другом. Об американском человеке. Человек везде человек. Но нас обокрали, нас лишили собственного значения, кажется, это давно в России началось. Мы все глядели, разиня рот, на Запад… восхищались джинсами — «шмынсами»… а тут‑то еще больше пустоты и темноты как таковой. Может быть, я сейчас и несправедлива, но просто мне обидно за нас, потерявших родину, себя, смысл. Мы были с утюгами на голове, и казалось, что есть где‑то что‑то другое. Может, на другом глобусе? Я в восторге от Америки как от страны, где люди чувствуют себя свободными, без страха, без «утюгов». Но иногда мне кажется, что здесь все как ватное, пластиковое, дискретное… Я имею в виду людей. Может, здесь самое страшное — это переоценка себя и отношений «я» с другими «не–я»?
Если у нас каждый пьяница валяется под забором с поиском… с какой‑то тайной, то тут преобладает поиск денежного знака, налоги беспокоят всех, сэйлы–шмэйлы. И при такой‑то свободе! Казалось бы, как много можно обнажить прекрасного, доброго… Познания себя, любви, Бога. А что происходит? Телевиденье — жуткое, бесконечные криминальные дурацкие фильмы. Главное, что они никому не нравятся, кого ни спрошу. Бесконечные шоу–дрыганье ногами. И нет того, что могло бы быть. Ракеты посылают чуть ли не в другие галактики, а что творится? Ракеты никого не спасут. И деньги, и суета. А что же спасет? Любовь и вера, правда?
Яша сейчас уехал в Сан–Луис, «город прекрасных дам», на рабочее интервью, там хороший университет, прекрасное профессорское место. Правда, уж очень далеко, «там, где Миссури впадает в Миссисипи, там, где небо сходится с землей». А мне бы хотелось жить ближе к друзьям, к Нью–Йорку Но, все как‑то образуется, это меня сейчас, как Вы видите, мало беспокоит, где мы будем жить, не затеряемся, главное бы, себя найти в этой жизни, в этом мире, а географически все оказывается не важным — мир‑то один. И от самой себя никуда не уйдешь. Каждый из нас остается на свете все тем же. Я бросила родину, оставила родителей, друзей, город, работу, чтобы приобрести свободу, с которой мне так трудно справиться. Я заплатила за нее такую дорогую цену, и хотелось бы думать, что это не зря. Так хотелось бы верить, чтобы русский, российский дух в сочетании с американской свободой хоть капельку бы просветил мир, уж конечно, не переделывал бы его, уже достаточно «напеределывали». Просто хоть капельку было бы меньше бессмысленности и темноты. Не знаю даже, как точно это выразить? Одно знаю точно, что я была жутко не права, когда говорила, что «хочу поехать — хоть пожить, как человек, в Америке». Нет, это оказалась глупая идея… И живу как человек: в шикарном доме, со всеми американскими комфортабельностями: стиральными, сушильными машинами, мойками посуды, роскошными ваннами, и… мучаюсь от бессмысленности всего этого. Один наш приятель сказал, что «с жиру бешусь», дескать, «зажралась». А может быть, мне и нужно было все это заиметь, чтобы увидеть, чего все это стоит? Ничего. В прошлом году я, как ребенок, радовалась всему новому, красивому, тому, к чему, казалось, стремилась. И… вдруг я увидела, что все это — бесприютное блуждание в пустоте. Душе нужно другое. И я страдаю оттого, что ложная идея руководила мною, что я, утратив старые мифы и иллюзии, оказалась в пустоте.
Ездили мы осенью в поместье, я Вам писала, к миллионеру — собирателю русского «подпольного» искусства. Дом — по ту сторону представлений. Я вошла и подумала, а счастлив ли его хозяин в этом дворце? Тогда еще первый раз ко мне пришла эта мысль, что «не хлебом единым жив человек…» Сейчас у меня это выкристаллизовалось. Я это выстрадала. Может, для этого я и приехала в Америку, чтобы понять это? Мудрецы это понимают сами по себе, а мне вот понадобился американский опыт. В оправдание себе могу только сказать, уж слишком плохо мы там существовали, хотя это не снимает с меня ответственности и вины. Просто я вижу, какой я слабый человек и как мне далеко до всего настоящего. Но я женщина, мать и жена, и, может, это меня оправдывает, хотя об этом думать странно.
Видите, отец Александр, я чувствую свою вину и ищу оправдания своему существованию. Мне больно. Но и там я не могла жить. У меня было мало сил, мало духовности. И я еще раз выражаю Вам свое восхищение Вашим мужеством, Вашим служением, Вашей верой и светом.
И я надеюсь, что частичку Вашего тепла я получу в Ваших письмах, хотя и само Ваше существование дает мне силы жить.
Простите меня за некоторый пафос и за все откровенности.
Я Вас обнимаю. Напишите мне.
Дина
Вы знаете, отец Александр, я пережила то состояние, о котором пишет Муди в своей книге «Жизнь после жизни». Это было во время моих родов. Я была еле жива, и мне, чтобы облегчить мои страдания, дали веселящий газ… и вдруг моя душа отделилась, я улетела в «астрал»… Я там была не одна, рядом со мной был Яша, его душа, и я ему говорю: «Яша, я поняла, из чего состоит мир! Мир состоит из точек! «— Звук летящего самолета… И я слышу, как акушерки кричат: «Дышите! Дышите!» А мне не хочется… Мне не хочется возвращаться… Опять страдать, а мне так хорошо в пространстве. Правда, света я не видела. Был только воздух, и все ближайшее переживалось одновременно с отдаленным. Показалось, что жизнь соткана из того же материала, из которого сплетены сны, и я их не различала. И вдруг я слышу: «У нас тут рожает философ, она поняла, из чего состоит мир…»Я вернулась. Потом несколько раз во сне я просыпалась от этого жуткого звука летящего самолета… После этого состояния я не боюсь смерти, поняла наркоманов и всяческих там буддистов, которые «летают в астрал».