За свою долгую-долгую жизнь он был женат десятки раз, и от каждого брака у него было двое-трое детей. И сейчас он снова собрался жениться. И сколько у него было жен, и сколько детей – даже наше статистическое бюро все время путается. Взрослые дети тоже обзавелись своими семьями, и там тоже дети. У тех детей тоже свои дети. Это и есть семья. А сколько их – никто точно не знает. А у всех детей – родственники, и количество родственников тоже никто не может сосчитать. И если чиновничий жилой квартал по территории в три раза больше народного жилого квартала, то жилой квартал семейства и родственников тянется до горизонта и, вероятно, больше народного квартала по территории раз в десять.
Тут из специального красного телефона раздался звук сирены.
– Это звонит один из представителей семейства. Он приглашает Вас на свадьбу.
Глава 4. Семья и родственники
Лада села в веселый автобус с детскими рисунками на кузове. Но Лада уже знала, что внутри него находится тюремная камера с зарешеченными маленькими оконцами. Автобус весело поехал по центральной улице Министерского квартала. И вот они доехали до высокой массивной стены черного цвета. Эта мрачная стена отделяла Министерский квартал от чиновничьего жилого квартала. К стене подъезжали автобусы. Из них выходили люди, судя по одежде – жители Народного квартала. Шофер сказал Ладе, что врачи выписывают народу направления на сеансы запахотерапии к этой стене, называемой в народе стеной вкусных запахов. Дело в том, что все вкусные запахи, возникающие при готовке еды в чиновничьем квартале, благодаря направлению ветра всегда приносились сюда к небольшому отрезку стены. Прибывший народ ложился на траву и дышал, и дышал вкусным воздухом. И постепенно новые силы вливались в их ослабевший организм. Официальные врачи утверждали, что народ не голодает, а находится на постной диете.
Веселый автобус подъехал к массивным воротам, и они на миг приоткрылись, впуская автобус на территорию чиновничьего квартала. Действительно пахло деликатесной дорогой едой. Ветер насыщал воздух ароматами всех кухонь мира. Чиновники любили вкусно поесть и знали толк в изысканной пище. Справа и слева тянулись глухие высокие заборы, на два этажа выше коттеджей на участках.
Чиновники жили замкнуто, семейными кланами. Так что все Министерства, Департаменты и высокие посты в них давно были поделены. И передавались строго по наследству. Чужих со стороны сюда не пускали. Чиновничьи династии десятки лет кормились одними и теми же хлебными местами. А потому все жили хорошо и дружно. А в Министерствах, Департаментах был полный бюрократический застой. И любые вопросы решались годами.
Чиновничий жилой квартал был раза в три больше по площади, чем народный жилой квартал. Все коттеджи там были просторными, массивными, с бассейнами, теннисными кортами. И вот, веселый автобус миновал ворота чиновничьей стены. И впереди показалась стена, огораживающая жилой квартал, где жили семья и родственники. Новая стена называлась «Стеной дружбы с простым народом», и представляла собой хилый деревенский забор, давно не крашенный. Веселый автобус миновал покосившиеся ворота, которые открывались с большим скрипом, и выехали на территорию жилого квартала семьи и родственников. Справа и слева от дороги тянулись хлипкие деревянные заборчики, один хуже другого. За ними виднелись заброшенные участки, нескошенная трава, разрушенные беседки, мусор и хлам обильно покрывали все участки. Как будто все тут соревновались, у кого участок больше похож на свалку, приют бомжей. В метрах тридцати от заборов виднелись трех-четырех этажные деревянные хибары, их коттеджами не назовешь.
На один из этих захламленных помойкой участков и въехал веселый автобус, и подъехал прямо к двери четырехэтажной длинной хибары. Шофер сказал Ладе, что на эти участки часто приезжают делегации передовиков производства, победителей капиталистического соревнования. Их привозят посмотреть как живут плохо и неустроенно члены семьи и родственники. Лада открыла ветхую дверь, и вошла внутрь первого этажа сарая. Обстановка внутри квартир была очень похожа на квартиры в народных домах. Такая же старая мебель, отсутствие ремонта десятилетиями. Во всем царила безысходная бедность. Но в этом доме чувствовалась какая-то ненатуральность картины, как будто все это театральные декорации, сделанные опытным театральным художником. Лада вышла на участок, и случайно подошла к стене зеленого цвета, мало приметной среди зеленых кустарников.
Она случайно заметила и отворила еле заметную дверь и вступила в иной мир, находящийся за этим забором. Сначала она увидала громадную стоянку, заполненную дорогущими машинами. Среди них выделялись авто золотистого цвета. Как ей потом рассказали – они были покрыты золотом. Повернув голову, она увидела потрясающей красоты белоснежный дворец, пристроенный к задней стенке четырехэтажного убогого сарая, вовнутрь которого Лада только что заходила.
Дворец имел сто комнат, включая двадцать ванных комнат, пять огромных бассейнов и гараж на сто машин. Весь дворец буквально утопал в цветах.
Цветочные композиции плотно покрывали балкон и вход во дворец. Ковер из роз, гортензий и других цветов покрывал стены громадного зала и колонны, где происходило торжество. Все сто комнат дворца были украшены алыми розами, как говорят, здесь было десять тысяч алых роз. Зал, где происходило главное торжество, был размером в футбольное поле.
Жених и невеста сидели на золотых тронах. Шею невесты украшало массивное ожерелье из бриллиантов и изумрудов, величиной с перепелиное яйцо. На голове невесты была диадема, стоимостью в пожизненный оклад рабочего. В руках невеста держала букет не из цветов, а из драгоценных камней. На ногах невесты были золотые туфли. Невеста еле передвигалась в драгоценном, невероятной красоты платье весом в двадцать килограмм. Каждый килограмм платье стоил годового оклада работницы.
Было подано более ста видов праздничных блюд. Под конец торжества внесли торт высотой до самого потолка. Присутствовала почти вся семья и родственники, более пятисот человек. Каждому из них в память о свадьбе был подарен сундучок из чистого золота, а внутри небольшие шкатулки из малахита и горного хрусталя.
По окончании свадебной церемонии к Ладе подошел жених.
– Сириус, – представился он, – а это моя жена Венера.
Видя недоумение Лады, он объяснил:
– Мы, члены семьи, носим названия планет и звезд нашей солнечной системы. Это подчеркивает наше величие. В кругу семьи наш отец, дед, прадед, а именно Слуга Народа носит имя Солнце. Воистину он освещает пусть своему народу к Социальной Справедливости. Он греет свой народ неиссякаемым теплом и любовью. Согласно принципам нашего Социального государства, страны Социальной Справедливости, мне в жены подобрали девушку из бедной семьи из народа, но изумительной красоты. Все красивые девушки почему-то рождаются в семьях из народа. В наших браках почему-то рождаются некрасивые девушки.
– А большой ли у Вас жилой квартал для семьи родственников? – спросила Лада.
– У нас традиционно каждый член семьи строит свой особняк из золотых кирпичей. Раньше золотых кирпичей на всех хватало, но сейчас семья размножается очень быстро. Рождаемость растет. И много новых членов семьи строят свои особняки. И золотых кирпичей на всех не хватает.
Военная промышленность, которая является традиционным поставщиком золотых кирпичей, которые нам дают при продаже военного вооружения, работает на пределе. И теперь все надежды на налоги с населения, чтобы на них покупать новые золотые кирпичи. Создана спецгруппа при Слуге Народа, которая день и ночь только и думает, с чего взять еще налоги с народа. Обложено налогами практически все. Думали, думали и придумали. Ввели налог на пенсионеров, как ненужный балласт общества и пешеходов, за то, что они ходят пешком по тротуарам города, а затем налог расширили, и теперь это налог за то, что пешеход вообще ходит по земле на своей планете Х. Затем был введен новый экологический налог на то, что человек непрерывно дышит. Человек с рождения все время дышит и поглощает кислород, и выделяет углекислый газ. А этот газ вреден для природы. И, наконец, введен новый налог на саму жизнь человека. Когда человек родится, то с первой минуты от него всем одни неприятности, и природе, и властям, и окружающим людям. Этот новый налог на жизнь введен пожизненно. И теперь, если сейчас простому человеку стало труднее жить и дышать, то бюджету наоборот. Бюджет стал лучше жить и вздохнул с большим облегчением.
Но и этого не хватает. Да еще наш любимый народ от крайнего ухудшения своего материального состояния начал роптать на своего Слугу Народа, семью и чиновников. И в знак протеста начал усиленно вымирать. Тем самым, сокращая налогооблагаемую базу. И сейчас, мы, Семья, поставили перед Народной Трудовой партией Социальной Справедливости задачу – объяснить простому народу, что новые налоги, которые обрушиваются на них со всех сторон, вводятся в их же интересах. Объяснить это простому народу сложно. Это то же самое, что объяснять простому народу, что белое – это черное, а черное – это белое. Но наши политтехнологи и политики – молодцы. Им любая задача по плечу, вернее по карману, тем более что их карман щедро оплатили. И народ все правильно понял, и стал вымирать еще сильнее.