Я вернулась к предыдущему разделу – пожалуй, «от» интересовало меня больше, чем «для». Такая вот я антигосударственная!
«Для приготовления разовой дозы Лекарства от государства из расчета на одну персону требуется левый глаз молодой лягушки (1 штука), крылья летучей мыши (2 штуки), хвост черного кота (1 штука) и живая ворона не менее трех лет от роду, но, чем старше, тем лучше (1 экземпляр)».
Я невольно покосилась на Беса. Распушив свой длинный хвост, он старательно вылизывал поднятую лапу. Вот тебе часть ингредиентов, да еще в нужном количестве (ровно одна штука)! И я принялась тихо ржать.
Подняв голову, кот уставился на меня с явным неодобрением. Хвост, наряду с усами, был для него предметом особой гордости, и шуток с ним Бес не терпел. Что касается меня, я окончательно убедилась, что наткнулась на оригинальный образчик юмористической фантастики. Мне как математику, да еще защитившему недавно диссертацию, наукообразный стиль книги казался особенно смешным. Но, увы, я не могла позволить себе продолжить чтение. Было уже одиннадцать вечера, и следовало срочно браться за завтрашнюю лекцию. Однако я не жалела, что истратила драгоценное время на ненужный текст. По крайней мере настроение у меня повысилось, а мысли отвлеклись от дурацкого визита к «профессиональной прирожденной ведьме» (кстати, в Справочнике тоже ведьмы – интересное совпадение).
Подготовившись к занятиям, я смогла обдумать происшедшее уже почти хладнокровно. Похоже, интуиция Лизу, как обычно, не подвела. Из массы объявлений колдуний-шарлатанок (все-таки я считаю их шарлатанками) моя подруга безошибочно выделила единственное, принадлежащее умелой гипнотизерше. И, наверное, та действительно при желании сумела бы помочь. В приворот по фотографии я не верю, но если гипнозом придать Лизе уверенности или, например, раскрыть ей глаза на поведение мужа, это пошло бы на пользу. Но нам не повезло – гипнотизерша оказалась душевнобольной. Не зря я всегда с подозрением относилась к паранормальным способностям и ни за что не согласилась бы их иметь! Наша психика не готова к подобным нагрузкам, чему мы не далее как сегодня видели наглядный пример.
Нервы гипнотизерши не выдержали, и она обезумела. Чего она от нас хотела, я не поняла, но стоит ли искать логику в поступках сумасшедшей? Остается радоваться, что Женька не пустила Лизу одну. Благодаря этому мы выкрутились с минимальными потерями.
Сделав сей приятный вывод, я отправилась спать.
Женщин было три. Одна – черноволосая, высокая, прямая как стрела, с четкими, правильными чертами. Вторая рыжая, беспокойная и завораживающая, будто огонь. И, наконец, третья – очень светлая, голубоглазая, круглолицая. В ней словно вообще не было резких линий, все округло и мягко.
– Мэг скрылась в одном из нижних миров, – коротко произнесла первая.
– Наставницы догадались об этом даже без нашей подсказки, – заметила вторая.
А третья добавила:
– Они уже обыскивают эти миры один за другим. Веер нижних миров широк, и работа предстоит рутинная. Может, подтолкнуть одну из них в нужном направлении, чтобы дело пошло быстрее? А если вы опасаетесь, что Мэг расскажет ей слишком многое, можно убрать Наставницу, едва та вернется. Не думаю, что кто-то еще решится сбежать, как это сделала Мэг.
– Подтолкнуть любую из Наставниц несложно, – кивнула первая, – но торопиться не следует. Пусть Мэг сперва придет в себя. Возможно, она сохранила хотя бы часть силы. Тогда есть шанс, что она вернет себе всю ее без остатка, и ее магия не будет потеряна навсегда.
– Только Мэг обязательно должна вскоре погибнуть, и каждый, кто приблизится к разгадке ее тайны, тоже, – напомнила третья. – Это важнее всего остального.
– Ничего, – улыбнулась первая. – Скорее всего, она быстро умрет и без вмешательства со стороны. Мэг молода, самоуверенна и нетерпелива. Сегодня она уже рискнула и умудрилась проиграть. Энергетический выброс почувствовали мы все. Вряд ли дальше она поведет себя умнее.
– А ее клиенты? – уточнила вторая. – Аборигены нижних миров не должны…
– Ничего, – перебила ее третья. – Им долго не прожить.
«Ну и сны у меня! – подумала я, переворачиваясь на другой бок. – А нечего после таких приключений читать фантастику на ночь…»
И я снова закрыла глаза.
Глава 4
Следующий день начался с неприятности – меня угораздило встретиться с деканом. Вот он, ужасный минус чтения лекций! Я работаю в своем институте уже пять лет. Как закончила университет, так сразу и приступила, а параллельно занималась диссертацией. Признаюсь, мне всегда хотелось преподавать, причем не детям, а существам уже полностью разумным. Правда, тесное общение со студентами несколько пошатнуло тезис об их разумности – иногда попадаются такие экземпляры, что хочется отправить их даже не в школу или детский сад, а непосредственно в Кунсткамеру. Но это, слава богу, исключение, а не правило. В целом мне моя профессия нравится. Конечно, платят мало. Вот Женька, например, после своего финансово-экономического устроилась в банк. Ее должность называется очень красиво и сложно, но по сути я бы назвала это секретаршей, ответственной за прием важных гостей. Уж не знаю, что делают гости в банке, однако Женька уверяет, появляются они постоянно. Она их встречает и опекает. Я считаю, ее босс сделал мудрый выбор. От общения с Женькой у каждого повышается настроение, а с радостным человеком куда легче сотрудничать. Но я не о том. Просто подруга получает больше меня раз примерно в десять.
Нет, я не завидую. Я бы дня не выдержала на ее месте (как и она на моем). В конце концов, за право заниматься тем, что тебе интересно, можно пожертвовать доходом. Тем более, я активно подрабатываю и на подготовительных курсах, и с частными учениками. Однако теперь вы, наверное, понимаете, что очередь из молодежи, желающей устроиться преподавателем, в вузах не стоит. В основном все держится на пожилых.
Поэтому, едва я защитила диссертацию (это произошло год назад), мне дали читать лекции, чтобы в перспективе повысить в должности до доцента (после чего моя зарплата возрастет почти вдвое и, наконец, превзойдет мамину пенсию). Но основное, конечно, не деньги, а свобода. Раньше я должна была слушаться лектора, а сейчас составляю план сама, и мне это страшно нравится.
Однако в моем новом положении оказались и минусы, причем основной – общение с деканом. Четыре года я знала его лишь наглядно и поначалу здоровалась, а потом перестала, потому что он мне не отвечал. Не скрою, антипатия зародилась во мне сразу. Даже если тебя не узнают, произнести «здрасте» не очень трудно? Просто высокомерие и неуважение к окружающим.
Теперь мне, увы, пришлось к нему обратиться. Дело в том, что в моей лекционной аудитории своеобразная доска. Такая коричневая и волнистая, из линолеума. Я была уверена, что подобные давно выброшены на помойку, а немногие оставшиеся экземпляры жадно скупили антикварные магазины. Говорят, советские предметы быта сейчас в цене.
Вот на этом ценном экспонате мне и предлагалось писать. Экспонат сопротивлялся. Он был блестящий и скользкий, мел царапал его, почти не оставляя следов. Ошеломленная, я ко всем подряд обращалась с возникшей проблемой, пока меня не направили к декану – мол, у него есть специальный фонд для подобных нужд. Честно говоря, ненавижу просить, да еще у людей высокомерных. Но что оставалось? Собрав всю свою решимость, я подошла к Николаю Петровичу и обрисовала ситуацию.
Похоже, не прервал он меня исключительно потому, что остолбенел от неожиданности. Но, следует отдать ему должное, пришел в себя быстро. По крайней мере его ответ был блестящим.
– Девушка, – сухо произнес декан, глядя на меня так, словно я только что потребовала с него десять тысяч долларов на покупку бриллиантовой диадемы, в которой собираюсь очаровывать любовников. – Свои личные проблемы вы должны решать сами, не отвлекая ими окружающих. Особенно тех, чье время дорого стоит. Надеюсь, мне не придется повторять совет дважды.
И, пока я открывала-закрывала рот, не зная, что сказать, Николай Петрович с достоинством удалился. А я побрела к своей личной проблеме, волнистой и облезлой, раздумывая, не следует ли скопить денег, дабы лично купить новую доску. Помимо жадности (боюсь, цена вопроса превосходит мою зарплату), мешала глупость – я совершенно не представляла, где подобные вещи продаются. Да еще неумелость – боюсь, собственноручно повешенная мною доска тут же упала бы и кого-нибудь пришибла. Так я и осталась ни с чем.
Следующие несколько месяцев декан меня по-прежнему не замечал, зато в зачетную неделю неожиданно остановил прямо на лестнице.
– Вы должны поставить зачет Васильевой и Бирману, – без предисловий сообщил он. – А за экзамен – как минимум «хорошо». Понятно?
Чего тут не понять? Однако, лучезарно улыбнувшись, я со всем доступным мне простодушием произнесла: