Я еще раз оглядел темнеющую поверхность моря, потом спустился в кабину, прикрыл люк, вышел наружу и закрыл дверь. Уже с фонарем в руках обошел машину. Никаких следов недавней атаки черных теней обнаружить не удалось. Поднимаясь в жилую часть, я глянул на небо. Немало ярких звезд, но ни одного знакомого созвездия. Заперев дверь, я стал готовиться ко сну.
VI
Мой сон был беспокоен – слишком поздно лег накануне. Несмотря на усталость, я просыпался каждые полчаса и, когда за окнами немного посветлело, решил подниматься. Сегодня меня ждали лишь занятия йогой и умеренная разминка – всего около трех часов, не считая медитативных упражнений.
Снаружи похолодало – что-то около пяти градусов тепла, а влажность оставалась довольно высокой, что и следовало ожидать на берегу моря. Я с удовольствием сделал пробежку по кромке влажного песка. Дышалось как-то особенно свободно и легко. Видимо, мир был насыщен особой энергией, возможно даже, дающей магическую силу разумным существам. Выполняя рядом с машиной асаны йоги, я время от времени поглядывал на горную цепь, небо над которой окрасилось в рубиновый цвет. А потом не удержался и быстро поднялся на крышу автодома. И увидел то, что уже ожидал: громадное темно-красное светило.
Позднее, уже закончив тренировку, я достал портативный менисковый телескоп со встроенным спектрографом, установил прибор на штатив и настроил его. Через минуту, когда процессор обработал данные, я уже знал, что этот мир освещает не красный гигант, а маленькая холодная звезда спектрального класса К6-К7, с поверхностной температурой менее 3000 кельвинов. Радиус такой звезды примерно вдвое, а светимость в десять раз меньше солнечных. И, чтобы обеспечить условия жизни, сходные земными, радиус орбиты планеты должен находиться в пределах 10-20 миллионов километров. Отсюда и необычайно большой видимый диаметр звезды.
Светило поднималось, и все вокруг приобретало красноватый фон. Непривычным было и небо – темно-синего цвета.
После завтрака, решив немного пройтись, я надел две наплечные кобуры с крупнокалиберными пистолетами и захватил тяжелое самозарядное гладкоствольное ружье четвертого калибра, стреляющее зарядами картечи в 114 граммов или пулями соответствующего веса. И, конечно, короткий меч у пояса и ножи за голенищами сапог.
Прогулка прошла без приключений. Правда, увидев на опушке леса незнакомые следы крупных животных, я не стал углубляться в чащу. Конечно, с таким арсеналом можно постоять за себя, но мне совсем не хотелось устраивать здесь лишний шум.
Еще засветло я поднялся на крышу фургона и оглядел окрестности в телескоп. На одном из островов, среди пышных зеленых деревьев, мне почудились остатки каких-то строений, сложенных из камня. Я запланировал посещение этого острова на следующий день. Спустя час, когда достаточно стемнело, я провел по возможности тщательное астрономическое наблюдение. Гигантская планета, конечно, сильно мешала мне в работе, но я не собирался дожидаться здесь «безлунных» ночей. Скоро я определил несколько знакомых галактик, в том числе «Туманность Андромеды», видимую под непривычным углом. Потом мое внимание привлекла достаточно удаленная галактика с двумя спутниками – тоже крупными звездными системами, расположенными на расстояниях, близких к ее диаметру. И тут мои руки дрогнули – это был Млечный путь с Магеллановыми облаками. Не сразу я овладел собой: одно дело – академическая относительность пространства-времени, другое – видеть свой мир, оставленный сутки с небольшим назад, на космологическом расстоянии, превышающем миллион парсек. Потому что даже мне, с моими знаниями и опытом, трудно было допустить возможность преодоления силой мысли межгалактических расстояний. Впрочем, это мог быть и вовсе другой пространственно-временной континуум, соприкасающийся с покинутым мною миром именно этой планетой, и тогда все не так уж и сложно. Ну что же, если мне не суждено вернуться, никто не пострадает от этого. Жена? Так мы в разводе уже пятнадцать лет, и у нее своя жизнь. Сыновья? Но теперь это уже взрослые, грамотные парни, владеющие собственным бизнесом. Да, пока я жив, мне будет недоставать их – мы много общались, даже когда они стали самостоятельными людьми, не говоря уже о том, что я сам занимался их воспитанием. Надеюсь, их в какой-то мере утешит наследство в виде дюжины солидных банковских счетов, нескольких роскошных загородных домов и городских квартир, а также дорогих моторных яхт и автомобилей.
А еще я сознавал, что за тридцать с лишним лет провел более сотни смертельных боев, перекрыв все мыслимые рекорды, и, наверное, мой черед, так или иначе, был уже недалек… Словом, жалеть, видимо, уже ни о чем не приходится.
Я неважно спал этой ночью. А с четырех утра (с коррекцией на местное время) началась тяжелая семичасовая тренировка. Потом я долго отдыхал и лишь ближе к вечеру собрался навестить ближайший остров. Распаковав надувную лодку, я установил киль, пайол, транец и накачал компрессором борта. Затем вытащил из грузового отсека подвесной мотор, способный работать на любом сорте бензина. Прикрутив струбцинами к транцу тяжелый двигатель, я поставил топливный бак, положил на пайол ружье и подвел под лодку небольшую складную тележку. Потом с усилием покатил ее к воде – все вместе весило более сотни килограммов, а маленькие колеса глубоко врезались в песок. Мотор завелся от ручного стартера с десятой попытки, когда я уже вслух высказал свое мнение об его изготовителях. Опустившись на заднее сиденье и придерживая румпель, я включил передний ход. Лодка легко двинулась вперед. Незагруженный нос вначале задрался, но скоро вернулся в прежнее положение, и лодка быстро заскользила по гладкой поверхности воды. До острова было лишь метров триста, но я собирался осмотреть его со стороны моря. На середине пролива глубина превысила полсотни метров – судя по ручному эхолоту. С минуту я плавно огибал береговую линию острова, который был в плане близок по форме к эллипсу с полуосями примерно триста на четыреста метров. Торопясь завершить осмотр засветло, я еще прибавил обороты. Лодка резко рванулась вперед – с такой нагрузкой этот мотор мог легко разогнать ее до пятидесяти узлов. Но дно вдруг резко пошло вверх, и пришлось убрать газ. В прозрачной воде тут и там замелькали каменные глыбы, источенные волнами, а местами из воды выглядывали целые стены полуразрушенных древних строений. Осторожно маневрируя среди руин, я подплыл к берегу. Потом, остановив мотор, выпрыгнул на галечный пляж, вытащил лодку как можно дальше на берег и привязал фал к ближайшему дереву, в расчете на начинающийся прилив. Прихватив ружье и поднявшись на берег, туда, куда не доставал прибой, я неожиданно обнаружил тропинку, уходящую вглубь острова. Я прошел по ней с сотню шагов, все время оглядываясь по сторонам, – всюду среди буйной растительности виднелись остатки древних строений – и вышел на поляну, окруженную высокими деревьями. На противоположной стороне ее, метрах в пятидесяти от меня, стояла каменная хижина, полускрытая огромными листьями местных растений. Подойдя ближе, я обнаружил, что поляна представляет собой возделанный участок земли – и тут, и там виднелись грядки с какими-то посадками. Не особенно заботясь о безопасности, я прошел прямо к хижине и толкнул грубо сколоченную деревянную дверь. Уже с порога я почувствовал запах тления. Прямо против входа на примитивном кресле сидел человек в простой одежде из серой ткани. Голова его свешивалась на грудь, а длинные белые волосы полностью скрывали лицо. Я оставил дверь открытой и распахнул ставни двух небольших окон – стекол здесь не было. Комната оказалась заставлена своеобразным подобием мебели с предметами обихода на ней. На неструганом столе – масляные светильники необычной формы и толстые книги в кожаных переплетах. Я взял одну из них и раскрыл на середине. На ветхой странице была изображена схема шри-янтры – одного из древних магических символов. Пролистав еще несколько страниц, я увидел изображение квадрата Сатор, а также текст на незнакомом языке. Бросив книгу, я подошел к мертвому хозяину и стволом ружья откинул волосы с его лица. Это был глубокий старик, каким, по стереотипу, и положено быть колдуну. Он умер не своей смертью – серая ткань его балахона на груди насквозь пропиталась запекшейся кровью. Итак, местный мир был населен людьми. По всей видимости, колдунами, убийцами и разбойниками.
Я не стал больше осматривать помещение – мне не внушала уважение его обстановка. Истинный маг должен обходиться без ритуалов, атрибутики и уметь дать отпор собственным убийцам. Закрыв окна, я вышел наружу и захлопнул дверь. Постоял несколько минут, вдыхая чистый влажный воздух, затем направился в обратный путь.
Выйдя на берег, я обнаружил, что прилив уже приподнял лодку, и мне пришлось подтягивать ее за фал. С секунду помедлив, прежде чем ступить в нее, я оглядел горизонт. Не далее, чем в трех кабельтовых, шел корабль. Достаточно большое деревянное трехмачтовое судно с полным парусным вооружением.