Шаг вперёд, два шага назад. И кругом видны обломки крушений, свидетельства того, что набрать хотя бы первую космическую скорость и подняться в эмпиреи человеку обыкновенному сил недостаёт. Зазря пропадают порывы, усилия и неземная жертвенность. Отсюда теоретический вывод: следует пользоваться другими людьми, видя в них разгонный блок. Если для разгона придётся убить, значит так нужно. По праву человека необыкновенного.
Понятно, Достоевский и схитрил немножко. С первых страниц он даёт ясно и недвусмысленно понять, что Раскольников болен душевно: уже месяц сам с собою ведёт беседы, пребывает в тоске, бельё не переменяет, последние дни даже и не ест толком, ажитация у него чередуется с апатией… По воле автора Раскольникову вдобавок встречается титулярный советник Мармеладов – как пример того, во что способен превратиться заурядный человек. То есть дойти до совершенной ничтожности.
И уж совсем добивает студента пространное письмо матери, Пульхерии Раскольниковой (имя тоже не наобум взято), - три с половиною тысячи слов, двадцать тысяч знаков, включая пробелы. Теперь такие письма не пишут, да и прежде писали редко. Матушка Родиона, человек обыкновенный, извещает сына о предстоящих событиях, чем утверждает в намерении дело делать, а не разговоры разговаривать.
Вот и пошёл Раскольников на убийство. И опять Достоевский схитрил: до срока привёл домой Лизавету, настроиться на убийство которой Раскольников не успел и потому убил без идеологии, лишь по инстинкту. Собственно, всё остальное уже вычисляется как траектория межпланетного зонда. Не литература, а баллистика. Итог известен.
Но давайте попробуем по-другому. Во-первых, спасём Лизавету: пусть сидит в гостях, пьёт чай, ест пряник, а домой нежданно не возвращается. И во-вторых, превратим дюжинную процентщицу в человека безусловно плохого и для сегодняшнего дня. В старика-педофила, который насилует, а время от времени и убивает детей. Хочешь залог? Приводи ребёнка! Полиция бездействует, "дело прекращено в связи с примирением сторон": родителям замученных ростовщик даёт отсрочку по платежу, скидочку или что-нибудь в этом же роде. И продолжает творить мерзости. Остановить его нет никакой возможности, разве что взять топор.
Теперь и посмотрим, имеет ли Раскольников право самочинно вершить суд, или же его дело сторона, а если не спится, можно сочинить письмо в газету, которое никто не станет публиковать по соображениям цензуры. А хоть и станет – что до того?
Вопрос о дрожащей твари, если вглядеться, отчасти есть вопрос о том, должен ли человек становиться гражданином или достаточно пребывать в положении подданного.
Ведь гражданином не рождаются, а именно становятся – настоящим гражданином, а не одним человеком с одним голосом, раз в четыре или в шесть лет имеющим право опустить в специально отведённом месте особую бумажку в особую урну.
Процесс превращения в гражданина – штука сложная, серьёзная, болезненная и опасная. Гражданин не полагается на государство слепо, с закрытыми глазами и ушами, он знает ему, государству, верную цену, пристально за государством следит, а в случае осознанной необходимости исправляет чёрные деяния – либо в одиночку, собственноручно, либо организуясь в группы обеспокоенных граждан.
Подданному же ничего делать не требуется, да и не хочется. Подданный предпочитает надеяться, что при следующем царе поднимут, наконец, жалование учителю деревенской школы, чающему облегчения с чеховских времён.
Сколько царей с тех пор сменилось, а подданный из поколения в поколение ждёт…
Но Достоевский написал роман так, как написал. Свел общее к частному: нельзя убивать процентщицу Алёну Ивановну и сестру её Лизавету Ивановну. Сузил широкого человека. И тем ответа на вопрос "тварь дрожащая или право имеет?" не дал.
Полагаю, намеренно.
Honeywell Kitchen Computer: крошечная история
Автор: Евгений Лебеденко, Mobi.ru
Опубликовано 14 июня 2011 года
"Крошечной" историю уникального во всех отношениях кухонного компьютера я назвал в переносном смысле слова. Ведь информацию о нём пришлось собирать буквально по крошкам. Может быть, тем самым, которые остались на "разделочной доске" - одном из особенно нелепых атрибутов Honeywell Kitchen Computer.
Компьютер для "любой кухарки"Декабрь 1968 года. В почтовые ящики среднестатистических семей среднестатистических американских городков почтальоны кладут рождественскую версию каталога Neiman Marcus. С его глянцевых страниц домохозяйкам белозубо улыбается овеществлённая американская мечта - счастливая семья, с мужьями-атлетами в джемперах пастельных тонов и отглаженных брюках, с послушными детьми, замершими в подобающих моменту позах, с шикарной мебелью из новомодного пластика и, конечно же, с массой нарядов и кухонных приспособлений, "существенно" облегчающих нелёгкую кухонную долю хранительниц очага.
Каково же было удивление домохозяек, когда среди сверкающих мельхиором (ваши гости не отличат их от настоящего серебра) столовых комплектов, сверхмощных соковыжималок и компактных тостеров они обнаруживали футуристичного вида объект - нечто среднее между школьной партой и пультом звездолёта "Энтерпрайз NCC-1701" из набирающего тогда популярность фантастического телешоу Star Trek.
Красочный рекламный разворот изображал стопроцентную американскую домохозяйку с внешностью Барби, которая элегантно опиралась на усыпанную переключателями и лампочками столешницу устройства.
Рядом с ним и даже на нём живописно расположились корзинки с зеленью. Надпись под картинкой гласила: "Если она умеет только отлично готовить, то с Honeywell также сможет прекрасно вычислять. Её суфле - совершенство, но планирование обеда может быть для неё проблемой? Именно об этом мы в Honeywell и думали, когда разрабатывали наш Кухонный Компьютер. Она научится программировать его для поиска взаимосвязанных любимых рецептов так же легко, словно заполучила в своё распоряжение собственную Хелен Корбитт. После программирования достаточно нажать несколько кнопок, чтобы создать меню, идеально организованное вокруг выбранного основного блюда. И если Она падает в обморок, глядя на счёт за потраченные на обед продукты, то сможет программировать его для того, чтобы не сильно опустошать семейную чековую книжку".
Именно так компания Honeywell, по-своему интерпретируя лозунги вождя-мечтателя из далекой России, решила научить "любую кухарку"... программировать с помощью компьютера Honeywell Kitchen Computer.
Идея просто сногсшибательная, учитывая, что в конце шестидесятых средний американец знал о компьютерах не больше, чем об устройстве синхрофазотрона. Конечно, он знал, что компьютеры решают важные задачи, связанные с космическими полётами, безопасностью государства и научными исследованиями. Но чтобы иметь компьютер дома, да ещё и на кухне, чтобы любимая жёнушка могла хранить свои рецепты и стараться экономить семейный бюджет на закупке продуктов? И, простите, за сколько? 10600 долларов?! Господи, да за эти деньги можно купить целых четыре Chevrolet Impala 1967 года выпуска (того самого muscle car, на котором братья Винчестеры разъезжают в сериале "Supernatural"). Да какой же глава семейства согласится на такую покупку?
Что же компания Honeywell предлагала за эту сумму? Процессорный модуль Kitchen Computer работал с частотой 2,5 мегагерца. В базовой комплектации компьютер оснащался четырьмя килобайтами ферромагнитной оперативной памяти. За дополнительную сумму (интересно, какую?) память могла быть расширена до невероятных шестнадцати килобайт. Программирование устройства осуществлялось с помощью контрольной панели с переключателями. Роль дисплея исполняла линейка лампочек, отображавших результат работы программы в бинарном виде. Дополнительно в стоимость компьютера входили двухнедельные курсы обучения азам программирования, три оригинальные поваренные книги от знаменитой поварихи Хелен Корбитт, а также кухонный передник оригинального дизайна в цветовой гамме компьютера. Ещё одной уникальной опцией была встроенная разделочная доска, являющаяся частью компьютера.
Даже учитывая всё, что предлагалось к Honeywell Kitchen Computer в нагрузку, его стоимость была умопомрачительной. Впрочем, рождественские каталоги от Neiman Marcus всегда отличались экстравагантными и дорогими предложениями. Чего стоит только золотое сиденье для унитаза и копия халата китайского императора династии Цинь, которые предлагались несколькими годами раньше. Неудивительно, что на Рождество 1969 года торговый дом Neiman Marcus не продал ни одного экземпляра Kitchen Computer. Зачем же было выставлять на продажу заведомо провальное предложение?
Если исключить пиар поваренных книг Хелен Корбитт, которая в то время возглавляла пищевой департамент Neiman Marcus, остаётся предположить, что производитель компьютера - компания Honeywell International пошла на этот шаг не от хорошей жизни. С этой подробности и начался сбор информации по крошкам; истинная информация об истории кухонного творения Honeywell целиком нигде не встречается.