— Вот что ты делаешь? Ты зачем вазу уронил? И вообще, в комнате с хрупкими предметами не играют! — и кошка толкнула котенка лапой.
Первый раз за пребывание в квартире он обиделся. Детеныш встал, жалкими глазами посмотрел на злую, как ему показалось Матильду, и прилег на диван Тима. К собаке сначала он боялся подходить, а потом собрался с силами, изгнал страх и, подойдя к псу, улегся в его лапах. Тим даже не почувствовал, что около него лежит пушистый комочек, только чихнул от попавшего в его нос волоса котенка.
Неделю спустя
Подошел конец недели. Воскресение. Хозяин должен был вернуться, а Тим и Матильда распрощаться с незваным гостем. Друзья не могли расстаться, но приходилось. Котенок тоже не хотел покидать своих взрослых, как можно сказать, родителей. Хозяин должен был приехать днем, в обед, но сейчас было всего лишь девять часов утра. Тим не подозревал о том, что хозяин приедет так рано, и забавлялся с котенком, а Матильда сидела в обыкновенной позе — на подоконнике, грустила и жалостно смотрела на дорогу, по которой должен приехать хозяин и на котенка, который крепко запал ей в душу. Она не ела уже с пятницы, так как вспомнила о возвращении хозяина и до сих пор не хотела.
— Ты что так радуешься? — тихим голосом спросила кошка Тима.
— Что случилось? Ведь ты каждый день на этой неделе видела, что котенок играет и со мной! — немного ревнуя, ответила собака.
— Не в том то дело!
— А в чем? Хозяин все равно приедет поздно вечером, а я и ты успеем еще с котенком наиграться!
— Нет, Тим! Хозяин вернется в обед! — Матильда опустила голову, а пес остановился. Все замолчали. Даже котенок перестал беситься, потому что все уже понимал, но не знал, кто такой хозяин. Овчарка ушла в другую комнату. Кошка спрыгнула с окна и легла около котенка.
— Давай отдохнем перед тем, как попрощаться! — и лапу положила на существо. Котенок же последовал ее примеру.
Прошло еще несколько часов. Вдруг за дверью зашумели ключи. Тим это услышал, прибежал к Матильде, а она встревожилась. Дверные замки защелкали.
— Малыш, прячься! — вскрикнула кошка. Но котенок не понял.
Тогда кошка подбежала к шкафу в коридоре, открыла его дверь, и котенок пролез туда.
— Не вылезай без моей команды! — приказала Матильда. Пес и кошка вбежали в зал. Тим улегся на своей кровати, а Матильда села на подоконник.
Дверь открылась. Вошли люди.
— Тим! Матильда! Я вернулась! — и животные услышали клик хозяина. Этим хозяином оказалась я.
Овчарка подлетела ко мне и залаяла, а кошка, мяукая, подбежала легкой рысью и стала тереться о мои ноги. Но в их глазах таилась какая-то тоска и грусть. Я зашла в квартиру, разобрала вещи, подошла к питомцам и услышала тихое мяуканье. Из одежного шкафа вылезло серое существо в полоску с белыми усами. У меня, конечно, не было слов!
— Ой, какой хорошенький! Как ты тут оказался? — воскликнула я и позвала котенка к себе. Он оказался смелым и выглядел так, что как будто с ним уже общались люди. Котенок подошел ко мне, немного опасаясь, прыгнул на руки и заурчал. Никогда я не видела такого котенка.
Я показала котенка маме и надеялась, что он останется. Поначалу мама очень рассердилась на меня, животных и… упавшую напольную вазу! Но потом все оказалось позади: маме существо тоже понравилось, и к счастью котенок остался у нас!
Двенадцать лап и шесть ушей
В предыдущей главе было сказано, что котенок остался. Назвали мы его Димкой, потому что он оказался самцом. Прошел год, и Димка вырос в пушистого и красивого кота. Мы не знали, какой он породы и отвели его в клуб любителей кошек. Владельцы других кошек ответили, что нам повезло: не всем удается найти на улице сибирского котенка!
Молодой Димка отлично ладил с взрослыми Матильдой и Тимом. Он обладал уникальной памятью: он помнил, как и когда уронил напольную вазу с египетскими иероглифами, помнил, как оказался в гостях у кошки и собаки. У кота еще сохранились детские качества, потому что ему еще не было двух лет, Матильде было три года, а Тиму — пять лет.
Так и жили вместе неразлучное трио друзей-животных. Их хозяева продолжали жить вместе с ними, а вот как проник в их дом будущий сибиряк Димка, никто не догадался, а у животных спрашивать это не имело смысла.