Это письмо служит ярким примером того, сколь дороги для нижних чинов были награды Петра.
И только в 1717 году, по требованию Ф. М. Апраксина, было отчеканено в Москве ещё полторы тысячи серебряных медалей, которых хватило с избытком. Оставшиеся 387 медалей были возвращены в канцелярию генерал-адмирала.
Для награждения офицеров отчеканено было шесть различных по ценности золотых медалей: в 100, 70, 45, 30, 11 и 7 червонцев, высшие из которых выдавались с «цепями» для ношения. Всего было награждено золотыми медалями 144 человека, а офицерам высшего ранга выдано к медалям 55 цепей.[79]
Резчики штемпелей, как для чекана золотых, так и серебряных медалей, неизвестны из-за отсутствия на них подписей или монограмм мастеров-медальеров. Лишь на двух типах золотых медалей из шести стоит имя С. Гуэна, работавшего в то время на Московском монетном дворе.
Спустя несколько лет были отчеканены памятные (настольные) медали больших диаметров.[80] Как и на наградных, на них изображены картины морского боя, заимствованные мастерами-медальерами с гравюры XVIII века из «Книги Марсовой» 1713 года.
За взятие трёх шведских кораблей. 1719 г
Гангутская победа окрылила Петра. Он настойчиво овладевает искусством строить линейные корабли, фрегаты и специальные суда более совершенные, чем у иностранцев. Флот Петра растёт и крепнет на глазах у европейских держав. Сметливый ум русского царя нашёл новую экономическую возможность в кораблестроении. При спуске новых судов Пётр дарит их богатым, особенно проворовавшимся, вельможам, и те вынуждены ревностно оснащать и снаряжать их за свой счёт.
Стали появляться плоскодонные суда, приспособленные для «шхерного» побережья Швеции. Таким образом, российский флот становится надёжным стражем завоеваний Петра.
Карл XII был никудышным дипломатом. Вернувшись 14 ноября 1714 года из долголетнего пребывания в Турции, он стал угрожать нападением на Данию и Норвегию, расстроил отношения с Англией. Так, в 1716 году он умудрился рядом бестактных выпадов противопоставить себя Англии. Пётр решил воспользоваться этим моментом: высадить свои войска в Швеции и заставить её подписать выгодные для России условия долгожданного мира.
Под видом спасения Дании от нашествия Карла XII Пётр договорился с Голландией, Англией и Данией о совместных действиях против Швеции. В Копенгагене сосредоточились огромные морские силы союзников. Верховным командующим «всех четырёх флотов» был избран Пётр, как основной распорядитель в Балтике. Он с гордостью принял роль первого флагмана и в память об этом событии повелел выбить медаль, на одной стороне которой находилось погрудное изображение царя, а на другой Нептун на колеснице, с русским штандартом и тремя союзными флагами. На этой же стороне была надпись: «Владычествует четырьмя. При Бернгольме».[81] Бюст царя (на лицевой стороне медали) «воодружён» на обрамлённый знамёнами пьедестал.
Русская армада более чем из семидесяти военных кораблей и «нескольких сот транспортов» 5 августа 1716 года вышла в море на патрулирование и сопровождение караванов торговых судов.
Английский флот, примкнувший к этой коалиции, только делал вид сближения с Россией. На самом же деле Англия не могла допустить полного разгрома Швеции. Поэтому операция по высадке объединённых сил в Бернгольме не состоялась. Англия снова встала на сторону Карла XII.
Но с тех пор Пётр не раз «с гордостью вспоминал, как ему между Копенгагеном и Бернгольмом… привелось командовать в качестве первого флагмана четырьмя первоклассными флотами».[82]
Российские земли были возвращены Петром. Теперь надо было закрепить владение ими мирным трактатом. Но мир не давался.
Переговоры на Аландских островах в мае 1718 года не дали результатов. Даже со смертью Карла XII под норвежской крепостью (пуля навылет пробила ему голову) надежды Петра на успешное заключение мира не оправдались. Он понял, что нужно действовать решительнее, чтобы заставить Швецию принять его трактат.
В мае 1719 года, по данным разведки, Петру стало известно о выходе из порта Пиллау шведских военных кораблей. На перехват их была направлена эскадра Наума Сенявина. Утром 24 мая он настиг шведов между островами Эзелем и Готландом и дал бой, который закончился полной победой русского флота. «Были захвачены линейный 52-пушечный корабль «Вахмейстер», 35-пушечный фрегат «Карлскронваген», 12-пушечная бригантина «Бернгардус». По этому поводу «была отчеканена наградная медаль, известная в пяти вариантах».[83]
Серебряной медалью диаметром 44 мм были награждены унтер-офицеры, а диаметром 41 и 32 мм — матросы и солдаты. Для офицеров были изготовлены золотые медали в зависимости от ранга.
Изображение на медалях, посвящённых морским победам, с 1714 года стало традиционным. На реверсе этой медали тоже изображён морской бой с той же надписью: «ПРИЛЕЖАНИЕ И ВЕРНОСТЬ ПРЕВОСХОДИТЪ СИЛНО». Под обрезом: — «МАИЯ 24 ЧИСЛ. 1719». На аверсе же, как обычно, — портрет Петра, повёрнутый вправо. В обрезе плеча стоят инициалы «КО».
По поводу этой медали в именном указе Петра говорится следующее: «Господин Президент, отпишите в Москву дабы в монетном дворе сделали немедленно монет золотых для раздачи морским офицерам, которые взяли три Шведских воинских корабля майя в 24 день сего 1719 года, а именно числом 67 разных сортов и велите у всех сделать на одной стороне баталию морскую, а на другой стороне обыкновенно Нашу Персону».[84] Медаль выдавалась с Андреевской (голубой) лентой.
Автор (с инициалами «КО»), резавший портретные стороны петровских рублей и выполнявший штемпели для этих медалей, неизвестен. Но есть основания «предполагать», что это был русский мастер.
Наряду с наградными медалями на это же событие существовало также два типа памятных мемориальных медалей.
За победу при Гренгаме. 1720 г
Под влиянием английской дипломатии переговоры на Аландских островах умышленно затягивались. Пётр был раздражён: «Я пошлю сорок тысяч вооружённых уполномоченных, которые подкрепят то, что говорится на Аланде». Началась высадка десанта в различных пунктах шведского побережья, огромный российский флот был сосредоточен у Лемланда, недалеко от места переговоров. В Стокгольме началась паника, шведы молили англичан о помощи. Но адмирал Норрис не решался на открытые действия против русских.
«Неполезного мира не учиним!»[85] — с этим решением Пётр приказал М. М. Голицыну выбить шведов из района Аландских островов.
26 июля 1720 года русская галерная эскадра подошла к острову Дегерэ. Определив состав шведского флота, Голицын решил использовать новую тактику морского боя. Для занятия удобной позиции эскадра стала отходить к шхерам острова Гренгам, увлекая за собой высокобортные парусные корабли шведского вице-адмирала Шеблота. Когда суда втянулись в мелководный район со множеством островов и подводных камней, русские перешли в контратаку. В упорном, жестоком сражении «два шведских фрегата выбросились на камни», а два других были захвачены, не избежав абордажного боя. Изуродованный в бою флагман противника с девятью мелкими судами спасся бегством. Появление двух новых шведских линейных кораблей и усиливавшийся ветер спасли уходящие суда от преследования и полного разгрома.[86]
О результатах этой победы Пётр не без иронии писал А. Д. Меншикову: «Правда не малая виктория может причесться, а наипаче, при очах английских, которые равно шведов обороняли, как их земли, так и флот».[87] Так английский флот и не решился выступить на защиту шведов.
За Гренгамское сражение «штаб-офицерам на цепях золотых жалованы медали золотые ж, которые через плечо носили, а обер-офицерам золотые медали на голубой неширокой ленте, которые прикалывая к кафтанной петле носили, унтер-офицерам и солдатам серебряные патреты на банте голубой ленты, приколотые к кафтанной же петле, нашивали, с надписью на тех же медалях о той баталии».[88]
Золотых медалей отчеканено было три типа. Все они круглые, диаметром 41, 37 и 27 мм. Для награждения солдат — серебряные в размер рублевика, диаметром 41 мм. Изображение на медалях традиционное для морских побед. Но круговая надпись несколько изменена — «ПРИЛЕЖАНИЕ И ХРАБРОСТЬ ПРЕВОСХОДИТ СИЛУ», под обрезом — «1720 ИЮЛЯ ВЪ 27 ДЕ.».
Все четыре типа медалей выполнены одним и тем же неизвестным мастером, резавшим портреты на рублёвых монетах с 1720 по 1722 год. Они помечены (под нижней плечевой ленточкой) монограммным клеймом «К». Оборотные стороны медалей принадлежат, по-видимому, резцу того же мастера, за что говорит «единый стиль рельефа рисунков»; «а на наиболее крупной гренгамской медали полностью совпадает начертание букв лицевой и оборотной сторон с выделяющимися из строки более крупными „О“ и „С“».[89]