— Не спорю, — сказал председатель профкома Михеич, — но по условиям можно наградить только семейного.
Михеич ткнул прокуренным пальцем в лежащий перед ним лист бумаги. — А Вяткин, как известно, человек холостой. Так сказать, не вполне сформировавшийся.
— Тогда технолога Халигаликова, — поднял руку жилбыт. — Женат и, представьте, ни разу не разводился, передовик, даже следит за технической литературой.
— Да, но Халигаликов не пляшет, — возразил председатель, — и не читает эти самые, как их… стихи. А по условиям должен быть участником художественной самодеятельности.
— Может, инженера Маломальского? — подал голос спортивный сектор. — Активно участвует в заводском ансамбле песни и пляски. Недавно даже ногу сломал.
— Не подходит по возрасту, — Михеич торжествующе посмотрел на присутствующих. — Должен быть из молодежи, а твоему плясуну скоро на пенсию.
— Тогда Гудкова, — выкрикнул казначей. — Парню девятнадцать. Женат и не один раз. Поет. Правда, в церковном хоре.
— А он полиглот?
— Какой там… Родной забывает по субботам.
Председатель только развел руками.
— Ставридова Федота! — еще раз предложил казначей.
— Федот, да не тот. — Михеич заглянул в бумагу. — Пусть-ка сначала улучшит показатели в троеборье.
Когда из ста работников были названы девяносто девять, откашлявшись, заговорил производственный сектор:
— Итак, остается кандидатура Петрищева Петра. Даю подробную характеристику: молод, женат, поет русские народные песни, полиглот, чемпион по ГТО.
— Ну вот, — широко заулыбался Михеич, — можно сказать, подходит по всем статьям.
— Только бракодел он! — заметил случайно оказавшийся на заседании мастер Сумароков.
— Это ничего.
— Так ведь значки-то бракованные делает!
— Подтянется, — успокоил Михеич. — Итак, кто за то, чтобы наградить Петрищева Петра значком «Лучший по профессии»?
— Единогласно.
ТЕХНИЧЕСКАЯ ИДЕЯ
Договорник-умелец Денис Пивоваров прочитал в журнале «Техника молодежи» о строительстве квартир с меняющейся планировкой комнат. Ну вроде того, как меняется геометрия крыла самолета.
Прочитал и задумался: как изменить планировку в своей единственной комнате? И возникла идея: сдвинуть капитальную стену на квадратные метры соседа К. Остроумова. А тот находился в научной командировке на острове Врангеля.
Позвал Денис Пивоваров слесаря Сысоева, сделал слесарь надгрызы в стене, подпер домкратом и двинул, отчуждая одну комнату диссертанта для умельца. Потом заштукатурили, побелили надгрызы. И соорудил Денис из громадного зала две светлицы, к которым быстро привык.
Но вернулся из командировки диссертант Остроумов. Погруженный в биологию кайр, он, ничего не заметив, выпил в гостиной чаю, а когда пошел за пижамой в спальню, неожиданно наткнулся на стену.
Это его озадачило.
Он вышел в коридор посмотреть на номер квартиры. Ошибки не было. И снова подошел к злополучной стене, нервно осязнул штукатурку. Заломило в висках.
Разделив лоб указательным пальцем на две равные части, Остроумов пытался собраться с мыслями.
— Если нет пижамы, висевшей в спальной комнате, следовательно, нет самой комнаты!
Это открытие так потрясло его, что пришло вдруг решение проблемы биогеоценозов Севера, над которой он бился множество лет.
Нацарапав тезисы на свежей побелке, он вернулся к квартирной проблеме:
— Остается еще один вариант: здоров ли я?
В тот же день научный работник пришел в поликлинику.
— Я думал, что имею двухкомнатную квартиру, но оказалось, что я живу в однокомнатной, — пожаловался он доктору. — А мне надо две комнаты. Я научный работник и ко мне приезжает бабушка.
Молодой врач подозрительно посмотрел на Остроумова, велел вытянуть руки и показать язык. Потом ударил молоточком в колено и сказал:
— Реакция — класс!
Затем, проверяя способность больного к логическому мышлению, быстро задал вопрос:
— При условии выполнения одинаковой работы, какой оклад вы предпочтете: сто или сто десять рублей?
— Сто пятьдесят, — привскочил пациент.
— Прекрасно! — одобрил доктор и тут же дал рецепт: — Эти таблетки пейте три раза в день после еды.
Диссертант добросовестно выпил таблетки, но жилплощадь так и не приросла.
Жалким и потерянным, утратившим симметрию лица от горьких таблеток, увидел его однажды на лестничной площадке слесарь Сысоев.
— Что с тобой, наука? — спросил участливо слесарь.
— Да вот история — живу в однокомнатной квартире, а плачу за две комнаты. И никто не может объяснить это явление, — закончил он с горячечным блеском в глазах.
— Очень просто, — сказал слесарь, гордившийся тем, что читает техническую литературу. — Утруска дома произошла, сырой был материал. А в общем дело поправимое. Могу, наука, помочь. Верну твою комнату, а хочешь — так две!
Договорник-умелец Денис Пивоваров укатил в далекий город повидать любимого брата. Попутно отправил в деревню телеграмму, чтобы племянник приехал доглядеть за квартирой. Вскоре от племянника пришло письмо: «Дорогой дядя, устроился я хорошо, только странную имеешь жилищу: коридор, кухня, а комнаты нет. Сплю в ванне…»
— Передвинул! — ахнул Денис.
Расстроенный умелец вернулся домой. На лестничной площадке его уже ждал слесарь с домкратом в руке.
— Ну что, будем сызнова начинать? — Слесарь деловито плюнул в ладонь.
ЭКСПЕРИМЕНТ
Каждый день аспирант Двуединов требовал книгу жалоб и писал неровным почерком: «Борщ жидкий, бифштекс наполовину состоит из хлеба и в принципе не отличается от котлеты, кофе черный — бесцветный. Пища содержит все, кроме белков, жиров, углеводов и витаминов». Шеф-повар спокойно прочитывал книгу, благодарил клиента за критику и уходил на дымную кухню, где продолжал готовить свои «деликатесы».
И вот аспиранту пришла мысль провести с работником плиты психологический эксперимент. Расчет был на то, чтобы разбудить у повара дремлющую многие годы совесть. Подавляя отрицательные эмоции, аспирант заполнил книгу жалоб только хвалебными отзывами: «Блюда вкусные, высокопитательные, особенно хорош бифштекс — сочный, аппетитный на вид. Хочется от всей души поблагодарить повара за то, что своим искусством он доставляет людям удовольствие».
На лице шефа отразилось удивление, которое затем сменилось беспокойством. Днем позже, стоя за плитой, он уже с тревогой наблюдал за клиентом… На третий день не выдержал, подошел к Двуединову и озабоченно спросил:
— А что, бифштекс в самом деле вкусный?
— Очень! — сказал Двуединов, аппетитно прищелкнув языком.
— И борщ понравился? — растерянно произнес шеф.
— И борщ. Все, все понравилось, дорогой. Вы просто волшебник! — обнимая повара, сказал Двуединов.
Повар ушел в смятении.
— Так, так, начинает действовать, — уже потирал руки Двуединов.
Как-то, прочитав книгу жалоб, волшебник просто почернел. Двуединов ликовал: скоро он будет есть деликатесы. И вот повар самолично поставил перед клиентом поднос с блюдами.
«Кажется, плод созрел», — подумал аспирант и алчно взглянул на еду. Увы! Борщ, в котором одиноко плавал лавровый лист, был прозрачен, как воды Байкала. Бифштекс, как только Двуединов ткнул в него вилкой, рассыпался.
— И теперь вам понравился бифштекс? — испытующе спросил повар, не сводя глаз с клиента.
Двуединов, который в бифштексе обнаружил гвоздь, просто позеленел.
— И эту несъедобную вещь вы называете бифштексом? — не выдержав, закричал он. — А борщ? Это же баланда, а не борщ! И во всем явное недовложение! Я не доверил бы вам мытье посуды! А еще называетесь поваром!
Чем больше распалялся Двуединов, тем спокойнее становилось лицо шефа.
— Вообще-то я не повар, — признался работник кухни, — по специальности я психолог.
— Психолог? — переспросил растерявшийся клиент.
— Да, представьте, обстоятельства заставили сменить работу.
Шеф вздохнул и тонким мизинцем почесал малиновый нос.
— Ясно, — протянул Двуединов. — Поэтому вы и наблюдали все время за мной. Я вам показался интересным?
— Очень. Когда вы стали писать благодарности, я подумал… Но теперь вижу, что вы вполне нормальный человек.
— Да, но почему вы не реагировали на мои первые жалобы? — поинтересовался Двуединов. — Вас ведь, наверное, лишали премии?
— Верно, — откровенно подтвердил повар, — лишали. Но это семечки по сравнению…
Он замялся и неосторожно посмотрел в сторону кухни. Следуя его взгляду, Двуединов увидел там большую, наполненную доверху хозяйственную сумку и все понял…
Повар же, пожелав клиенту приятного аппетита и хорошего здоровья, ушел к себе на кухню.