– Что изобрел? – жадно спросил Лаэрт-первый.
– Аппарат такой изобрел, – ответил Лаэрт-второй. – Мне показалось, они специально приняли облик землян, чтобы ввести нас в заблуждение. Надеялись, может, что мы не обратим на них внимания. Да и в самом деле наверняка не обратили бы, если б их звездолет чуть ли не в самом городе вынужден был опуститься. Вот я и изобрел аппарат, который показывает подлинную внешность любого инопланетянина. Пусть на глаз он выглядит точно так же, как мы, а наведешь аппарат, и на экране появится изображение, какой он на самом деле.
За столом опять стало очень тихо.
Ошарашенные информацией о визите инопланетян, все теперь принялись обдумывать и не менее поразительное сообщение об изобретении Лаэрта Анатольевича.
– Это как же? – спросила наконец Александра Михайловна. – Внешний вид он и есть внешний вид.
– Да нет, – горячо заговорил Лаэрт-второй, – у любого существа помимо внешнего облика множество других характеристик. Биологическое поле, магнитное, электрическое, словом, много-много самых разных параметров. Эти-то свойства, как я предположил, и позволяют менять внешний облик, представать таким, каким хочешь выглядеть, в общем, обманывать зрительное восприятие окружающих. Тут очень сложно объяснять, но я специальную большую работу написал. И аппарат построил. Вот его-то уж никак не обманешь, какой есть инопланетянин на самом деле, таким и покажет. И вот за это, договорил он скромно, но не без гордости, – я… мы и получили Нобелевскую премию.
– Потрясающе! Я об этом пока даже и не думал! – сразу же воскликнул Лаэрт-первый, и за столом опять стало тихо.
– Позвольте, Лаэрт Анатольевич, – заговорила потом Александра Михайловна. – Кажется, суть я уловила. Инопланетяне могут менять для окружающих свой внешний облик?
– Не облик, – поправил лауреат Нобелевской премии, – а только зрительное восприятие. Пришельцы остаются, конечно, такими, как на самом деле, но другие видят их, как им хочется.
– А ваш аппарат, я правильно поняла, показывает, какие они есть, несмотря на все их ухищрения?
– Конечно! – хором воскликнули сразу оба Лаэрта.
На лице Степана Алексеевича читалась напряженная работа мысли.
– Понимаю, – сказал он, – стало быть те, что прилетали в Африку, внешне выглядели, как мы, люди, а ваш аппарат показал, какими они были в действительности?
– Нет, не показал. – ответил Лаэрт-второй не без досады. – Я его изобрел, когда они уже улетели. Так что не сумел на них опробовать.
Степан Алексеевич хлопнул себя по колену.
– Ну и дела! Так, может, ваш аппарат…
Но Изобретатель не дал ему договорить.
– Нет, он работает! – сказал он сухо и твердо. – Это изобретение прошло множество комиссий, ему давали оценку виднейшие ученые. Да и Нобелевские премии зря не дают. Нобелевский комитет тоже во всем разобрался.
– Что же, по-вашему, – вмешался Лаэрт-первый, – в Нобелевском комитете… м-м-м… некомпетентные люди сидят?
– Да я что, – молвил директор извиняющимся голосом, – разве я что-нибудь такое сказал?
– Я понимаю, – сказал Лаэрт-второй, – все это может показаться на первый взгляд достаточно необычным. Все же вы отстали от нас на несколько лет, инопланетян еще ни разу не видели – ни в газетах, ни по телевизору. К самой мысли, что они были у нас на Земле, вам пока трудно привыкнуть. Но я сейчас аппарат покажу. Иван Иванович!
Вышколенный робот выслушал указание и, позванивая металлическими суставами, скрылся в дверях.
Минуту спустя он появился снова, держа в металлических руках какой-то необычный предмет, отдаленно напоминающий переносной телевизор. Во всяком случае, был у него прямоугольный экран во всю переднюю стенку.
Иван Иванович поставил аппарат перед Лаэртом-вторым. За столом опять наступило молчание.
– Вот, собственно, и все, – сказал лауреат Нобелевской премии. Чувствовалось, что он наслаждается произведенным эффектом. – Главное достоинство – простота. Навел на объект, нажал кнопку, и все готово. Это достоинство, – Лаэрт-второй сделал значительную паузу, – это достоинство и сам шведский король отмечал, когда нам премии вручали.
Лаэрт-первый гордо поднял голову и посмотрел сначала на Верочку-первую, а потом на Степана Алексеевича.
– Вот со Степана Алексеевича и начнем, – объявил Лаэрт-второй, подметив этот взгляд.
Он взял аппарат в руки, и тут стало видно, что помимо экрана у него есть и объектив.
– Посмотрим, Степан Алексеевич, может, вы вовсе и не Степан Алексеевич, – весело сказал лауреат Нобелевской премии и навел объектив на директора школы.
Прежде чем Степан Алексеевич успел что-либо ответить, экран осветился, по нему волной прошли полосы. Но тут же появилось и отличного качества цветное изображение.
– Нет, Степан Алексеевич, никакой вы не инопланетянин! – воскликнул Петр, заглянув через плечо Лаэрта-второго.
– Да будет вам, – смущенно пробормотал директор, – как вам такое в голову только могло придти!
– Дайте-ка мне! – нетерпеливо молвил Лаэрт-первый.
Он чуть ли не выхватил аппарат из рук Лаэрта-второго и, недолго думая, навел объектив на Александру Михайловну.
– Бабушка тоже с Земли! – убежденно сказал Петр. – Я ее сколько лет знаю!
И в самом деле, Александра Михайловна так и осталась на экране Александрой Михайловной.
За обеденным столом началась веселая кутерьма: все по очереди вырывали чудо-аппарат друг у друга и наводили объектив один на другого.
Лаэрт-второй наблюдал за всем происходящим с очень большим удовольствием.
У Верочки-второй, наоборот, эта сцена не вызвала особой радости.
– Иван Иванович, кофе подавай! – распорядилась она наконец. – Вроде бы выяснили уже, что инопланетян здесь, как всегда, нет. Знаешь, – обратилась она к Верочке-первой, – он на мне этот аппарат отлаживал, и мне все это так надоело! Электромагнитное поле, биополе… Я для него как лабораторный кролик была!
Аппарат к этому моменту дошел в конце концов и до Кости Костикова. Поскольку ясно уже было, что все за столом вовсе не пришельцы, а обыкновенные люди, он навел объектив на робота Ивана Ивановича.
Но и тут не произошло ничего неожиданного. Тогда Костя перевел объектив на улицу за прозрачным забором. Как раз в этот момент, сгибаясь под тяжестью неподъемного рюкзака, по ней проходил бородатый человек в очках, джинсах и ковбойке. На вид самый обыкновенный турист, выбравшийся на природу.
Однако показал аппарат совсем другое.
У существа, двигавшегося из одного угла экрана в другой, были четыре ноги, отчего оно было очень похоже на кентавра. Только в отличие от персонажа древнегреческих мифов, были у него и две пары рук, нагруженных какими-то металлическими коробками.
А вот голова оказалась совсем, как у людей, с двумя глазами, носом, ртом и даже прической на пробор.
Костя потерял дар речи. Он только вытаращил глаза и переводил их то на лауреата Нобелевской премии, то на экран.
Лаэрт-первый, почуяв что-то неладное, впился взглядом в экран.
Лицо Лаэрта-второго сначала окаменело, потом на нем стали быстро сменяться самые разные выражения. Наконец он изо всех сил ударил себя кулаком по колену и крикнул:
– Работает! Все подтвердилось!! Работает!!!
Степан Алексеевич, взглянув на экран, вновь растерянно произнес:
– Мать честная!
Обе Верочки, увидев, как выглядел турист на самом деле, взвизгнули от испуга. Зрелище и в самом деле было не для робких духом.
Златко, быстро встав из-за стола, сказал:
– Все правильно! Именно поэтому мы сюда и прибыли!
4. Поваровка под колпаком
В который уже раз Петр доказал, что был человеком действия. Он первым вышел из оцепенения, которое на добрую минуту поразило всех.
За это время турист с рюкзаком уже скрылся из поля зрения. А упускать его, конечно, не следовало. Поэтому Петр распорядился:
– Вы все оставайтесь здесь, а мы с Костей пойдем за ним следом. Надо же узнать, куда он направляется! На нас, если будем только вдвоем, он и внимания не обратит, мало ли кто гуляет по дачному поселку. Или вот что… постойте! Златко, Бренк! Вы можете обеспечить эффект кажущегося неприсутствия?
– Конечно, можем! – ответил Бренк и полез в свою знаменитую сумку, с которой никогда не расставался. – Готово! Мы с вами пойдем.
Для четверых друзей не изменилось ничего.
Они по-прежнему отлично видели и слышали друг друга. Но – не в первый же раз! – по опыту они знали, что для других мгновенно стали невидимками, как в сказке.
Впрочем, у всех остальных тоже был некоторый опыт, все были знакомы с тем, как проявляет себя ЭКН, никто не удивился тому, что Златко, Бренк, Костя и Петр вдруг исчезли.
Только один маленький Михаил Лаэртович удивленно вытаращил глаза.